Роман Семенихин
Фото Reuters
6 марта 1982 года умерла Айн Рэнд, одна из самых ярких и последовательных критиков государственного вмешательства в экономику. Для российского читателя не является секретом жесткая позиция, которую она занимала по отношению к Советской России. Истоки даже не критики, а тотального неприятия детальнейшим образом описаны в «Мы живые», а уже в «Атланте» мы видим развернутый и ничем не прикрытый ненавистный взгляд автора к процессам, которые наблюдались в середине XX века не только в плановом СССР, но и в «единственной полусвободной стране из оставшихся на Земле».
Свободная страна – это пространство, где царствует расчетливый и эгоистичный разум. А главный враг прогрессивного, экономически независимого, разумного предпринимателя и капитализма – кантовская ненависть к сильным, способным и уверенным. Его постулат о моральности поступка только в случае совершения его из чувства долга, без личной выгоды для себя, альтруизм сильного по отношению к слабому (в нашем случае говорим про «экономических агентов»), отсутствие рационального экономического эгоизма привели к падению «монумента Канту и его альтруистической морали» – Советской России.
И можно только представить, с каким восторгом восприняла бы Айн Рэнд весть о падении коммунистической мечты. Но процессы, против которых протестовала автор «Атланта», происходят последние годы и в США, и в развитых странах. Доля социальных выплат в ВВП США, например, неуклонно растет – с 12,9% в 1980 году до 22,7% в 2021-м, драматически сокращая простор для инвестиций и развития. Аналогичная тенденция и в других развитых экономиках.
Будем откровенны. В ближайшие годы, даже двигаясь по спирали исторического развития, мы не вернемся к классическому laissez-faire. Иллюзий о том, что рынок сам способен найти необходимое равновесие, ни у кого нет. А главное – нет желания (и вряд ли оно появится) политических элит дерегулировать и децентрализировать. XX век это доказал. XXI век разрушил еще один, казалось бы, незыблемый экономический тренд – глобализационный. А Россия в очередной драматический момент своей истории получила шанс переосмыслить и изменить собственную роль в мировых производственных цепочках в среднесрочном горизонте.
Но крупнейшие компании при зримой и скрытой поддержке правительств своих стран возводят железобетонные стены с непролазной колючей проволокой, защищая себя от конкуренции. Расширение нормативной базы, постоянные изменения правил игры, лицензирование и колоссальный объем требований погружают компании и предпринимателей в операционное и регуляторное болото, выбраться из которого порой без консультантов и юристов невероятно сложно. Все то, чего боялась и что предсказывала Айн Рэнд, реализовалось – Compliance-officer (в банке или регуляторе) превратился в человека, который часто скрыт от коллег и контрагентов. Человека, который может остановить и усложнить деятельность любой компании-производителя, отвлечь ее внимание, силы от инноваций и инвестиций, необходимых для улучшения производственных процессов. Главное для него – формальные критерии, установленные бюрократическими правилами.
Создавать препоны для производителей в настоящий момент со стороны политиков всего мира – это мина замедленного действия. Поэтому государственная поддержка в виде «минимального вмешательства» российского правительства приобретает особую значимость. И не важно, говорим ли мы про налоговые режимы, про правила валютного контроля, противодействия легализации или какие-то другие. Важно, что это не несет прямого ущерба и опасности для граждан и не создает рисков для существования и стабильного функционирования государства.
Будь то мировая или национальная инфляция – это «рукотворное зло, которое становится возможным благодаря тому, что люди не понимают его смысла. Это преступление…». Так Айн Рэнд отзывалась об инфляции в 1974 году. Есть максимум, после которого раздувание денежной массы несет уже не стимулы для экономики, а погружает в яму, выкарабкаться из которой будет сложнее с каждой последующей итерацией.
Мы как страна еще можем наращивать государственный долг, какое-то время поддерживать неэффективные производства, потреблять, не производя. Но этот процесс конечен. Без поддержки производителя, развития производства, реформирования соответствующих институтов «золотое» время на старых запасах закончится очень быстро.
«Созидательное разрушение» – это этап, который мы должны правильно пережить. И не только пережить, а научиться жить в таком режиме постоянно. «Старый» мир не вернется.
Бизнес и предприниматель не предлагают выстраивать либертарианский капитализм, существующий где-то на страницах учебников по экономике и политологии. Но превращение России в проект СССР 2.0 точно не выведет нашу страну в лидеры Нового мира. Не надо любви и восхваления, давайте уважать людей, которые в текущих условиях берут на себя колоссальные риски, кредиты, инвестируют, производят и пытаются поддержать маховик экономики. Российский бизнес, его средний и малый сегменты продемонстрировали свои возможности и резервы в 2022 году. Откуда такой оптимизм? От наличия главного актива любой страны и организации – людей, способных адаптироваться к новым реалиям.
Устарели ли взгляды Айн Рэнд за последние 50 лет? Каждый решит сам. Но… Джон Голт! Сейчас ты нам нужен как никогда!
