Андрей Мельников
Фото Reuters
Раздвоение православия, мощный толчок которому дало создание автокефальной церкви в Украине, распространяется по территории, которая 30 лет назад находилась в безраздельном каноническом подчинении Московскому патриархату. Теперь параллельная религиозная юрисдикция наметилась в Литве. Она может стать второй прибалтийской страной, где сосуществуют две православные церкви, одна под управлением Москвы, а другая – Константинополя. Подобная ситуация уже сложилась в Эстонии.
Вселенский (Константинопольский) патриархат в минувшую пятницу распространил заявление, что восстанавливает в священном сане пятерых бывших клириков Виленско-Литовской епархии РПЦ. При этом Варфоломей принял изгоев Московского патриархата под свой омофор. Вообще между поместными церквами такая практика не принята: для перехода нужна отпускная грамота предыдущего духовного начальства. Однако Константинопольский патриархат придерживается мнения, что ему принадлежит привилегия принимать отвергнутых и наказанных другими церквами клириков без чьего-либо разрешения. На протяжении многих лет это убеждение было камнем преткновения между Константинополем и другими церквами, прежде всего Московским патриархатом. Затем это соперничество вылилось в открытый конфликт, когда Варфоломей дал духовенству самопровозглашенного Киевского патриархата, которое в РПЦ считают раскольниками, те священнические достоинства, которые они сами себе присвоили.
Церкви спорят и о причинах, по которым были наказаны пятеро литовских клириков. В коммюнике Константинопольского патриархата утверждается, что священники выступали против специальной военной операции России. Однако в самой епархии эти утверждения опровергают. На официальном сайте митрополии оперативно прокомментировали коммюнике Константинополя. В публикации Виленской епархии говорится, что причины наказания клириков были совершенно иными: они нарушили церковную дисциплину. В епархии напомнили, что митрополит Виленский Иннокентий (Васильев) еще в марте 2022 года выступил против спецоперации. Он заявил тогда, что у них с патриархом Кириллом «разные политические взгляды». С позицией главы РПЦ «в Литве не согласны», говорил Иннокентий.
Согласно нынешней публикации на сайте Виленской епархии, «извергнутые из сана» священники повинны в другом: «Их деятельность была подробно рассмотрена церковным судом, который подтвердил факты попрания священнической присяги и клятвопреступления (25-е правило святых апостолов), непослушания правящему архиерею и ведения публичной деятельности без благословения своего епископа (39-е правило святых апостолов), сговора против своего епископа и собратьев-священнослужителей, а также разрушения церковного мира (18-е правило IV Вселенского собора и 34-е правило V-VI Трулльского собора), раскольнической деятельности, намерения и организации перехода в другую церковную юрисдикцию без благословения своего епископа (16-е правило I Вселенского собора), а также их участия в кампании по дискредитации церкви и ее архиереев (55-е правило святых апостолов), а также собратьев-священнослужителей».
Клирики были лишены сана в июне, а события начали разворачиваться весной, когда в епархии митрополитом был поставлен на обсуждение вопрос, следует ли поминать за богослужением патриарха Кирилла после того, как он явно поддержал действия Российской армии и силовиков. Как утверждается в публикациях СМИ того периода, позднее лишенные сана клирики, выступившие против молитвы за главу РПЦ, оказались в меньшинстве и после этого обратились к Константинопольскому патриарху с просьбой о переходе под его омофор. Вот это неподчинение якобы не смог стерпеть митрополит Иннокентий.
Однако случилось так, что радикальные меры привели к противоположному результату. Теперь у Константинополя есть форпост в самой крупной из прибалтийских стран, где влияние Московского патриархата ранее было самым сильным в регионе. Конечно, это еще не полноценная церковная структура. В группе реабилитированных Варфоломеем священнослужителей нет ни одного епископа, что необходимо для провозглашения церковной организации и рукоположения новых клириков. Однако и эту проблему можно обойти. Напомним, что процесс создания украинской автокефалии предваряла миссия Константинопольского патриархата, которую возглавляли двое североамериканских епископов украинского происхождения.
То же самое может произойти и в Литве, благо что существует обширная литовская диаспора в странах Запада. К слову, и среди пяти восстановленных Константинополем священников трое имеют литовские фамилии. В апреле 2022 года мэр Вильнюса Ремигиюс Шимашюс предложил вспомнить об идентичности Великого княжества Литовского. «Я предлагаю вернуться во времена, которые были до 1686 года, когда наши православные церкви перенял Московский патриархат», – заявил политик. Позже делегация литовских политиков посетила резиденцию патриарха Варфоломея в Стамбуле. Можно предположить, что константинополец запустил проект «воссоздания» Литовской Руси, если таковой вообще существует. На этом фоне Виленско-Литовскую епархию физически отсекают от РПЦ: Вильнюс первым из европейских столиц запретил въезд патриарха Кирилла.
Но не будем забывать, что доминирующее в стране исповедание – католичество. Если обращать историю вспять, то эксперименты со сменой идентичности литовцев могут нанести больший ущерб самой Литве, чем ее оппонентам в Москве. РПЦ могла бы сыграть на страхах Ватикана и вообще католиков перед православной и одновременно прозападной миссией среди христиан титульной нации.
Возможно, именно сейчас Московскому патриархату следовало бы также услышать просьбы Виленско-Литовской епархии, которые звучат с прошлой весны. Епархия просит изменить свой статус. Она хочет быть самоуправляемой и независимой. Это обезоружит ее критиков, которые заявляют о политической ангажированности русских священнослужителей в Литве. Однако проходят один за другим Синоды РПЦ, работает соответствующая комиссия – а дело не решается. Ясно, что у визави РПЦ патриарха Варфоломея далеко идущие планы, он медленно, но верно переставляет фигуры на шахматной доске мирового православия. А Московский патриархат держится за поредевший строй своих фигур, боясь переместить даже пешку хотя бы на одну клетку.
Геннадий Петров 
