Юрий Сигов
Фото Reuters
Завершившийся визит главы МИД РФ в Африку вызвал прямо противоположные оценки. В ведущих западных странах он именовался не иначе как желанием Москвы добиться от африканских государств поддержки в противостоянии с Украиной. Российский же нарратив был совершенно иным: Москва в очередной раз возвращается в Африку, там у нее есть надежные партнеры и союзники, и нужно уделять им больше внимания – в том числе на высоком политическом уровне, чтобы отношения с государствами континента и далее развивались по восходящей.
Оставлю в стороне очевидную необходимость демонстрации российского флага в глобальном масштабе, особенно там, где к нему позитивно относятся и без визитов первых лиц. Как и не буду детально обсуждать итоги встреч и переговоров, которые провел глава российского внешнеполитического ведомства со своими африканскими коллегами. Куда важнее, думаю, оценить дальнейшие перспективы отношений России с африканскими государствами, поскольку для их реального, а не декларативного оживления есть лишь очень небольшой отрезок времени, который Москва могла бы использовать с максимальной для себя выгодой.
Прежде всего отмечу, что одной из важных задач визита главы МИД РФ в Африку была попытка заручиться обещаниями африканских руководителей принять участие в планируемом на июль втором саммите Россия–Африка. С точки зрения большой политики понятно, что чем больше будет на такой встрече присутствовать африканских лидеров, тем весомее будет позиция Москвы как в отношениях со странами континента, так и в целом на международной арене, где поддерживающих ее гораздо меньше, чем того хотелось бы Кремлю.
Между тем стоит учесть, что никакие визиты и ни на каком уровне не смогут изменить ключевой фактор участия или игнорирования саммита со стороны первых лиц африканских государств. А это – продолжающийся вооруженный конфликт РФ и Украины. Именно он и определит, кто и в каком статусе поедет (и поедет ли) летом на российско-африканский форум. На сегодня примерно полтора десятка африканских лидеров уже подтвердили свое участие в саммите. Однако к лету ситуация на фронтах российско-украинского противостояния может измениться, и далеко не факт, что списки желающих принять участие в саммите существенно не изменятся.
На уровне политической поддержки Москвы (напомню, что только Эритрея в ООН из всей Африки голосует по Украине за Россию, за что, собственно говоря, и была удостоена краткого визита российского министра) страны континента регулярно выражают понимание ее поведения по украинскому вопросу, но не намерены ставить под угрозу свои отношения и связи с Западом. Поэтому уже неплохо, что такие большие и влиятельные страны, как ЮАР и Ангола, если не полностью на российской стороне, то по крайней мере и не поддерживают ее противников.
А вот с экономической составляющей по-прежнему многое остается в отношениях с Африкой в подвешенном состоянии. Как выразился один из африканских президентов, весьма благожелательно относящийся к России, потому как в бывшем СССР учился, «к нам должны ездить российские министры экономического развития и финансов с серьезными бизнесменами, с проектами, которые убедят Африку в пользе дружбы с Москвой намного больше, чем все самые громкие слова о дружбе и сотрудничестве».
При этом, что показательно, африканские страны сегодня не ждут от России помощи в стиле бывшего СССР – когда она оказывалась бесплатно и исключительно из идеологических соображений. Они готовы за услуги и помощь платить, создавать совместные предприятия, предоставлять под разработку месторождения полезных ископаемых. Но и от России за это получать именно то, что им нужно.
В той же Анголе, где мне пришлось более полутора лет провести, Россия могла бы оказывать (причем отнюдь не безвозмездно) помощь этой стране в прокладке дорог, поставках транспортного оборудования, создании научных лабораторий в Луанде в таких отраслях, как нефтехимия, тропическая медицина, рыболовство. В этих сферах у России накоплен богатый опыт, есть важные для африканских стран наработки. Но при этом очень важно подобную помощь и сотрудничество на самом высоком уровне пропагандировать и продвигать.
В свое время в той же Эфиопии, Гвинее, Нигерии, Буркина-Фасо были построенные советскими специалистами больницы, школы, промышленные предприятия, которые местные жители так и называли – «русскими». Именно такие формы сотрудничества больше всего ценятся африканцами, и особенно в тех странах (по типу Анголы или ЮАР, где СССР сыграл, по сути дела, решающую роль в их нынешнем существовании), которые могут оказывать России существенную поддержку на международном уровне.
«Если бы вместе с самолетом, на котором к нам прилетел господин Лавров, приземлились еще и четыре ИЛ-76 из России с оборудованием для школ и больниц, строительными материалами и дорожными машинами, ангольцы по-настоящему увидели бы заинтересованность Москвы в развитии наших двусторонних связей», – сказал по окончании визита российского министра один из ангольских высокопоставленных чиновников.
Настоящим вызовом для декларируемого возвращения в Африку для Москвы сейчас является ситуация в трех западноафриканских странах – ЦАР, Мали и Буркина-Фасо. Находящиеся у власти там первые лица буквально приглашают Россию по-серьезному наладить с ними самое разнообразное сотрудничество – от вопросов безопасности до совместной разработки полезных ископаемых. При этом правительства этих стран занимают резко негативную позицию в отношении ведущих западных государств, и особенно Франции. Что при активном присутствии Москвы в этом регионе могло бы принести ей очень неплохие как политические, так и экономические дивиденды.
Но главное, что может реально сдвинуть российско-африканские отношения в сторону более тесного и взаимовыгодного сотрудничества, – это ситуация вокруг украинско-российского конфликта. Подавляющая часть африканских лидеров откровенно выжидает, чем он закончится. И в зависимости от того, каковы и когда будут его результаты, государства континента либо пойдут на более тесное сближение с РФ, либо в своем большинстве отделаются общей обеспокоенностью происходящим, но будут безразличны к дальнейшему развитию с ней отношений.
