Если друг не оказался вдруг союзником

Фото сайта mil.ru

По меньшей мере до 2023 года в ООН сохранится пусть и не беспрецедентное, но весьма необычное положение: целых две страны будут там представлены посланцами своих бывших властей, на родине мало что контролирующих, если контролирующих вообще. Речь идет об Афганистане и Мьянме.

Генеральная Ассамблея ООН утвердила доклад Комитета по проверке полномочий, в который входят девять стран, в том числе США, Китай и, что интересно, Россия. В докладе делается вывод, что можно отложить вопрос о правомерности аккредитаций постпредов Афганистана, Мьянмы и Ливии. Насчет последней все понятно. В Ливии гражданская война находится то ли в стадии затухания, то ли перед новым витком, переговорный процесс между противоборствующими сторонами то продолжается, то затихает. В любом случае никакой доминирующей в масштабах всего государства силы сейчас попросту нет. Иное дело – две другие страны.

Правительства Ашрафа Гани, чей назначенец представляет Афганистан в ООН, не существует с лета прошлого года. Оно почило в бозе с уходом последнего американского солдата из Кабульского аэропорта. Однако с тех пор новые де-факто власти, контролирующие большую часть страны, так и не добились международного признания. Да и, судя по их действиям, особо и не пытаются его добиться. Несмотря на некие намеки на то, что Россия пробует найти с ними общий язык, результатов этих усилий не видно. «Талибан» по-прежнему запрещен в РФ. И здесь тот редкий по нынешним временам пример совпадения позиций Москвы и Запада. В общем, и в данном случае причина нежелания России добывать для талибов место в ООН тоже не требует комментариев.

Военных Мьянмы, сместивших гражданское правительство Национальной лиги за демократию еще в феврале 2021 года, напротив, у нас зачастую позиционируют как союзников РФ. Еще бы, ведь их страна оказалось одной из немногих, поддержавших российскую операцию в Украине. «Россия предпринимает необходимые действия для сохранения и укрепления собственного государственного суверенитета», – сказал 28 февраля 2022 года официальный представитель военных властей Зо Мин Тун.

Между тем в ООН Мьянму представляет Чжо Мо Тун, назначенный свергнутым кабинетом Аун Сан Су Чжи и являющийся ее открытым и убежденным сторонником. Одним из первых распоряжений после февральского переворота военные власти назначили нового постпреда. Тем не менее Чжо Мо Тун по-прежнему остается на своем посту, исправно голосуя, кстати, за антироссийские резолюции.

Почему же Россия в таком случае не пошла на принцип и не выступила за немедленную замену постпреда? Можно предположить, что тут тот случай, когда в Москве решили: это та игра, которая не стоит свеч. Не из-за чего вступать в пикировку с Пекином и Вашингтоном, которых, похоже, пока устраивает существующее положение. Ведь реальная поддержка Мьянмой позиции РФ, по существу, и ограничилась заявлениями, сделанными в начале операции в Украине. Признавать, по примеру Северной Кореи, республики Донбасса мьянмарские военные не стали. И в сентябре, когда были референдумы о присоединении к РФ новых территорий, они ограничились лишь отправкой наблюдательной миссии. Наблюдатель, господин Мо Хейн, бывший оппозиционный лидер, ставший сторонником военных, занимал скромную должность исполнительного директора медиаагентства Sun Rays. Он раздал несколько весьма осторожных интервью российским СМИ, в целом ничем не запомнившись по сравнению с другими наблюдателями, среди которых имелись граждане Италии, Греции, Франции и многих других государств, чьи власти никак нельзя заподозрить в поддержке позиции РФ по Украине.

Судя по заявлениям мьянмарских официальных лиц, сотрудничество двух стран ими видится как в первую очередь военно-техническое, с поставкой вооружений из России в Мьянму, а никак не наоборот. При этом повторять опыт африканских стран и пускать на свою территорию российских военных они не собираются. Как разъяснил в сентябре на полях Восточного экономического форума лидер Мьянмы Мин Аун Хлайн, создание базы Минобороны РФ в стране никак невозможно – это запрещено Конституцией. Менять же ее ради перспектив великой дружбы с Россией военные, похоже, не хотят.

Сложно сказать, чем в большей степени обусловлена такая осторожная позиция Мьянмы. Возможно, ключевым здесь оказывается то, что страна имеет собственные и очень давние проблемы с сепаратистскими движениями. Вся история Мьянмы с момента обретения независимости – это, по существу, сплошная гражданская война с вооруженными формированиями различных нацменьшинств. А Россия, как ранее и СССР, никогда однозначно и жестко не поддерживала центральные власти этой страны даже в их конфликте с рохинджа. С осуждением действий «Араканской армии спасения рохинджа» Москва выступала. Но при этом всегда высказывалась за разрешение самого конфликта путем диалога. Что не мешало проведению митингов в поддержку мусульман Мьянмы в одном из субъектов РФ.

А может быть, главным в данном случае стала позиция Китая. Для Мьянмы КНР – главный торговый партнер. Быть радикальнее Пекина в делах, непосредственно не касающихся его страны, Мин Аун Хлайн, видимо, считает излишним. Раз так – сотрудничество между РФ и Мьянмой возможно до известного предела. Который не прочь установить и в Москве тоже.