Как Турция и Греция испытывают НАТО на прочность

Фото REUTERS

Лидеры стран НАТО получили весьма неприятное для них напоминание о том, что в альянсе есть такие противоречия, которые в любое время могут вылиться во что-то очень нехорошее для его будущего. Речь не идет, конечно, о спорах по поводу политики в отношении России. Они-то, как показала практика, единству альянса не угрожают.

Венгерский премьер-министр Виктор Орбан уже достаточное количество раз демонстрировал, что для него особая позиция по внешнеполитическим вопросам – не более чем разменная монета в торге с ЕС о каких-нибудь очередных послаблениях для его страны и ему лично. Прочие представители того, что сейчас принято именовать «партией компромисса» с Россией и вовсе намерены максимум подкорректировать политику НАТО, а не разрушить альянс изнутри. Да и с корректировкой при ближайшем рассмотрении дело обстоит как-то не очень. Достаточно вспомнить 2018 год, когда министром внутренних дел и заместителем премьера Италии стал большой друг Кремля Маттео Сальвини. Не последовало ни «ценностного конфликта» с Брюсселем и Вашингтоном, ни даже ослабления страной антироссийских санкций – то есть всего того, что некоторые российские, так сказать, эксперты, уверенно прогнозировали. Использовать тему «диктата США» или, скажем, брюссельских бюрократов в предвыборной риторике – пожалуйста, ссориться всерьез с традиционными и очень важными союзниками – ни в коем случае: таково кредо европейских антизападников.

Но есть все же по крайней мере один политик, который достаточно непредсказуем, чтобы от него можно было ожидать такой ссоры всерьез. Это президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. «Если продолжите нынешний курс провокаций, то вы заплатите высокую цену. Хочу сказать Афинам только одно: не забывайте об Измире», – сказал он в минувшую субботу на фестивале «Технофест» в городе Самсун, адресуясь не к своим слушателям – турецким военным, оружейникам и бизнесменам, а к Греции. Не далее как 23 августа над Эгейским морем в пограничье двух стран произошел очередной инцидент. По турецкой версии, греческие военные с помощью зенитно-ракетного комплекса С-300 перехватили и сопроводили турецкие самолеты F-16 к западу от острова Родос. Греция это отрицает, попутно напоминая о своих многочисленных протестах, заявлениях и нотах по поводу вторжения турецких ВВС в греческое воздушное пространство.

Разбираться с жалобами турок и греков друг на друга в ближайшее время Брюсселю и Вашингтону все-таки придется. Издание Yeni Safak сообщает о том, что Турция ждет и от США, и от НАТО оценки событий 23 августа. «В самолетах есть функция записи и есть записи, доказательства будут переданы в соответствующие инстанции», – цитирует эта газета высокопоставленный источник в турецких силовых структурах. Это будет уже второй случай за только начавшийся месяц, когда к вялотекущему конфликту Турции и Греции подключалось НАТО. Первый был 1 сентября. Штаб сухопутных войск НАТО (LANDCOM) после протеста Греции удалил со своих аккаунтов в соцсетях поздравление в связи с Днем победы. Так в Турции называется годовщина битвы при Думлулынаре. Это решающее сражение войны 1919–1922 годов между двумя странами, завершившееся сокрушительным разгромом греков, занимает в национальной памяти турок очень большое место и обычно отмечается ими с размахом. Нельзя сказать, что в Афинах так уж негодуют. В конце концов, в Греции тоже полно праздников в честь побед над турками. Достаточно вспомнить хотя бы греческий День независимости. Словом, привыкли.

Другое дело, что в этом и прошлом годах отношения двух стран заметно ухудшились из-за территориальных споров в Эгейском и Средиземном морях (в последнем Турция оспаривает часть шельфа у Кипра). В США и Брюсселе тонкость подобных ситуаций понимают. Поэтому при очередном обострении вялотекущей греко-турецкой холодной войны стараются не делать резких заявлений, которые бы показали, что коллективный Запад находится на чьей-то стороне. В этот раз однако все перепутал другой конфликт, российско-украинский. Значимость Турции в международных делах как страны – посредника между Москвой и Киевом и как обладателя одной из самых сильных армий в НАТО вдруг резко возросла. Осознавая это, LANDCOM решил выразить особое расположение к Эрдогану из-за того, что тот дал добро на расширение альянса за счет Финляндии и Швеции. Тем паче что какого-то символического жеста благодарности турецкий лидер очень ждал. Даже намекал на его необходимость в своих речах. Возможно, LANDCOM полагали, что Греция не пойдет на принцип и не заметит неприятного поздравления. А может, это был намек Афинам, что неплохо бы активнее помогать Украине (отказ передавать побольше оружия этой стране греческие военные объясняют именно возросшей турецкой угрозой). Но в результате получился конфуз. И сколько конфузов еще будет, если руководству альянса придется и дальше вникать в противоречия Турции и Греции, миря и разнимая их?

В далеком 1952 году, когда две страны были приняты в НАТО, в западных столицах меньше всего думали об исторических греко-турецких спорах и обидах. Зато много думали о русской угрозе. Греция и Турция, находившиеся на границе со странами советского блока, удачно прикрывали южный фланг НАТО. Теперь в какой-то мере ситуация повторяется. Противостояние Запада и России на глазах приобретает черты новой холодной войны. Значит, не НАТО нужно Греции и Турции, а Турция и Греция – НАТО.

Это Эрдоган прекрасно уяснил и, похоже, старается использовать по полной, что для него вполне логично даже по внутриполитическим причинам. Всеобщие трудные для турецкого президента выборы не за горами. Чем выше в стране инфляция и уровень безработицы – тем сильнее Эрдоган взывает к патриотическим чувствам избирателя. Дескать, какая тут смена президента, если внешний враг наглеет? В былые годы в США нашли бы способы жестко осадить Эрдогана за столь опасную игру с огнем. Теперь, может, и не смогут.

Между тем Эрдоган полон решимости и дальше действовать в том же духе. В той же речи на «Технофесте» упомянут Измир. Взятие этого города турецкими войсками в сентябре 1922 года было кульминацией того, что в Греции именуют Малоазийской катастрофой. Смирну (Измир) покинули тысячи поколениями живших там греков, о количестве погибших в результате погрома историки до сих пор спорят. Намекал ли таким образом Эрдоган, что Турция, что называется, может повторить? Даже если и так, при всей сложности двусторонних отношений, при еще не стершихся воспоминаниях о войне двух стран в 1974 году из-за Кипра, на пороге нового полномасштабного вооруженного противостояния Анкара и Афины сейчас не стоят: есть отдельные инциденты, воинственная риторика, но нет ни взаимных санкций, ни разрыва связей. Если говорить об экономике, то, напротив, товарооборот между Турцией и Грецией растет, причем хорошими темпами. Значит, есть ресурс для разрастания конфликта – и повод для новой головной боли в столицах стран НАТО.