Дмитрий Сабов
Фото Reuters
Из дюжины претендентов на пост главы государства соцопросы отправляют во второй тур Эмманюэля Макрона и Марин Ле Пен – политиков, которые уже встречались в «финале» пять лет назад. Десять их конкурентов делали все, чтобы такого «финала» не повторилось, но их шансы невелики: третий по рейтингу Жан-Люк Меланшон отстает на 7–8 пунктов.
Матч-реванш, как ожидают, будет более упорным, чем в 2017-м. Оба фаворита готовились к этой дуэли и отрабатывали политические сюрпризы, которые придерживают до очной ставки. Сюрпризы возможны и со стороны избирателя: расклад сил может изменить явка на выборы. Поэтому так важно понять, чьи сторонники в это воскресенье к урнам не придут. И – добиться их явки на второй тур, 24 апреля.
Этот поединок «кандидата системы» с «кандидатом антисистемы» уже окрестили «похоронным танго». Кого из политиков похоронят, пока неясно, но общий тренд понятен: страна больше не узнает себя в исторических левых и правых партиях. Напротив, 49% французов не скрывают симпатий к «желтым жилетам». В эпоху глобальных кризисов «партия бунта» (читай: спонтанных протестов) становится главным противником партии истеблишмента. Фавориты нынешней гонки поняли это одними из первых во Франции. И дело тут не в рейтингах кандидатов, гораздо важнее мутации избирателя.
В опубликованном за полторы недели до выборов исследовании Fondapol (Фонда политических инноваций) фиксируется, в частности, что наименьшим доверием в стране пользуются политические партии (им не доверяют 80% избирателей), религиозные институты (63%), профсоюзы (61%), СМИ (58%) и нижняя палата парламента (56%). Гендиректор Fondapol Доминик Рейнье так комментирует эти данные применительно к предстоящему голосованию: если действующий президент не мог не реагировать на глобальные кризисы по долгу службы, то все остальные их просто проспали.
«Конкуренты (Макрона. – «НГ») вошли в эту кампанию так, словно она происходит в привычном мире, – отмечает исследователь. – Они не поняли масштаба эпохи. Хотя признаки, указывающие, что мы идем к неординарным выборам, были: бунт «желтых жилетов», COVID-19, международная напряженность. По сути, они расплачиваются за то, что не явились на встречу с историей…»
Пока самые яркие конкуренты фаворитов вроде Меланшона, Эрика Земмура или Валери Пекресс искали способы вернуться к традиционным левым и правым ценностям, Макрон создавал систему оперативного управления форс-мажором. «Большие дебаты» по главным темам повестки «желтых жилетов», санитарная принудиловка, которая удушила эти дебаты, наконец, реактивное миротворчество, в которое президент включился с января 2022-го, – все это было не столько способом набрать очки, сколько способом вообще уйти от кампании и не обсуждать итоги своей пятилетки. Какие дебаты? Какие митинги? На пороге новые кризисы. Глава государства спасал отечество в ежедневном режиме.
Президент так обжился на фронте борьбы с судьбоносными потрясениями, от ковидного до украинского, что просто решил не менять амплуа. Зачем, когда форс-мажор и так работает на переизбрание? Этот безошибочный, как казалось, расчет и может сыграть с ним злую шутку – в самом деле, переизбирают ведь не должность, а человека.
Реально в кампанию Макрон включился лишь за неделю до первого тура. Такого во Франции не припомнят. С первых прямых выборов главы государства в 1965 году президенты Пятой республики, начиная с де Голля, нередко затягивали с выдвижением на второй срок и не спешили окунуться в кампанию лично, но чтобы настолько… Соотечественники заподозрили явный подвох в нежелании участвовать в очных дебатах с конкурентами, проводить встречи с избирателями и объяснять им, как жить в том букете кризисов, от которых он их защищает. Рейтинги соперников стали расти, а значит ставка на то, что Макрон – единственный, кто спасает от кризисов, перестала работать. Пришлось конкурировать.
Свой единственный предвыборный митинг Макрон собрал на регбийном стадионе «Пари Ла-Дефанс Арена», где через два года пройдут соревнования 33-й летней Олимпиады. Пришло 30 тыс., президент солировал два часа, уровень техподдержки с гигантским экраном (стиль Супербоул) подтверждал лозунг «Франция – нация стартапов», но сам стиль произвел двоякое впечатление. Президент обращался к болельщикам, а не к гражданам, отмечали даже в дружественной прессе. Теперь в этом интрига кампании: успеет ли за считаные недели до второго тура оживить всех своих потенциальных сторонников кандидат, который решил, что президентство уже в кармане?
Перед вторым туром Макрону важно бороться за голоса тех избирателей, которые обычно голосуют за левых, но сделать это надо так, чтобы не отпугнуть правых. Вынырнув из международной повестки, президент-кандидат заспешил в глубинку на встречи с народом, от которого полиция загодя отгоняла «желтых жилетов» и анархистов, обозвал партию Ле Пен «кланом», заявил, что «проекты повернуться спиной к Европе для Франции гибельны». По дороге он выслал российских дипломатов и призвал к новым санкциям против Москвы. Стратегией назвать это трудно. Речь о ситуативной политике и раскручивании страхов перед «крайне правым тандемом» (Ле Пен плюс Земмур) с целью «подобрать» голоса.
Сработает ли это против Ле Пен, как пять лет назад? Не факт. В новой кампании она изначально поставила на социалку, защиту женщин и падение покупательной способности населения за годы Макрона – то есть на защиту от кризисов «маленького человека». Еще один хитрый ход – отдала иммиграционную тему Земмуру, который заглотил наживку вместе с крючком и в своем горячем полемическом стиле снял с лидера «Национального объединения» традиционные обвинения в радикальности. Ле Пен вышла из партийного затворничества, стала одеваться в светлые тона, принимает в своей квартире парижских интеллектуалов и поет им народные песни – при этом откорректировала в программе тезисы про выход из зоны евро, ЕС и ЕСПЧ. Поделить компетенции с Европой можно при помощи референдума, объясняет она. Что касается санкционных инициатив Макрона против России, то в своем новом стиле Ле Пен веско напоминает: важно, чтобы они не ударили по самой Франции больнее, чем пандемия.
Поди попробуй теперь соорудить пугало из этой дамы, которая осваивает имидж «мамаши нации» в стиле Меркель, разрабатывает экономические стратегии и регулярно ходит в народ, не забывая постить в TikTok истории про своих кошек и личные танцевальные опыты (они стали хитами). При этом она и сама не прочь попугать избирателя: мы с Макроном представляем два «блока» – «народный» и «элитарный». Это законченные и антагонистические концепции, подчеркивает Ле Пен, одна защищает интересы нации, другая – наднациональных элит, для которых нация устарела вместе с рядом норм, социальных и даже моральных. Франции надо выбрать, какой подход отвечает ее интересам в эпоху кризисов.
В первом туре, согласно опросам этой недели, Ле Пен отстает от президента на 4%, во втором – и вовсе на 3%, что, как известно, уже в пределах статистической погрешности. Впрочем, есть основания полагать, что это «танго» и после выборов не закончится.
