Юрий Сигов
Фото сайта resh.edu.ru
Недавно российское правительство решило выделить на строительство пяти русских школ в Таджикистане 150 млн долл. Объясняется это тем, что необходимо содействовать защите и укреплению позиций русского языка на территории Центральной Азии.
Языков на свете много, но признанных основными для общения в рамках ООН шесть, а по разным оценкам, в мире говорят от 5 до 6 тыс. языков. Тогда что прикажете делать: один язык «защищать» от других и создавать ситуацию, когда миллионы людей предпочитают наносить самим же себе ущерб, уродуя родной язык в угоду какому-то «общепринятому» международному языку общения?
Вот принято решение, что русский язык нужен Таджикистану. Поэтому там вновь надо открыть русские школы, послать туда учителей и передать в дар тысячи учебников и книг на русском языке, которым в республике на данный момент владеет менее половины населения. Тут я бы выделил три главные проблемы, которые касаются всех постсоветских республик, включая Украину, и поддерживающих отношения с Россией.
Первая: любой язык – это прежде всего средство общения. Удобно людям на нем говорить – значит будут говорить. Можно это пытаться запрещать, штрафовать, вывески на магазинах поменять – только вряд ли это что-то кардинально в менталитете и удобстве общения обычных людей изменит.
Вторая: все постсоветские республики – уже 30 лет независимые государства, и все они строятся исключительно на основе мононациональной идеи. По этой причине в каждой республике неизбежен культ национального языка и национальной культуры. А с этим будут неизбежно ослабляться позиции именно изучения (не использования) русского языка. Никакими школами и дотациями из бюджета РФ эту проблему не решить.
И, наконец, третья – самая важная. Язык должен быть нужен для удобства общения, а не способствовать «облегчению поиска работы». Абсурдно, что школы русского языка за российский счет открываются в Таджикистане, Кыргызстане и Узбекистане для того, чтобы фактически облегчать трудоустройство их граждан низкой квалификации в РФ.
Новые русские школы в Таджикистане примут первых учеников в сентябре, и все они будут полностью финансироваться из российского бюджета. Что это даст и кому? Ведь если раньше в том же Душанбе русское население составляло почти 70%, то сейчас на всю 10-миллионную республику осталось всего 50 тыс. жителей русскоязычного происхождения.
Более 2,5 млн таджиков находятся сейчас в РФ на заработках, а это четверть всего населения и почти две трети – трудоспособного. В итоге русские школы в Таджикистане будут готовить за российский счет новых временных рабочих, которые будут переселяться в РФ и никак не способствовать укреплению позиций России и ее интересов в самой этой республике. Точно такая же картина в Кыргызстане и Узбекистане, в перспективе – Украине.
Утопически выглядит и желание готовить молодые кадры из стран Центральной Азии на русском языке в самой России. По последним данным, более 95% из них, очутившись по российским стипендиям в вузах РФ, остаются любыми путями именно в России, потому как дома они не видят никаких для себя перспектив. Зато через Россию многие из них рассчитывают попасть еще западнее – в ту же Европу и США.
Любопытна в этом плане ситуация с английским языком. Да, Британская империя после Второй мировой войны развалилась и неофициально передала свои глобальные полномочия другой англоязычной стране – США. Намного более влиятельной и мощной в мире, намного более нахрапистой и активной в деле продвижения и защиты своих интересов.
Только вот английский язык с уходом Великобритании с первых мировых позиций никуда не делся. Более того – он автоматически стал главным языком мирового общения. Именно не языком бывшей колониальной империи, который надо освоить, чтобы получить хотя бы какую-то работенку в бывшей метрополии, а языком международных коммуникаций.
Поэтому даже те страны, где никакой нужды и необходимости в английском языке нет и не было, стали проявлять желание с помощью американцев и англичан к им овладением. При этом местные правительства отнюдь не собираются свой национальный язык каким-то образом защитить от влияния английского.
Возьмите ту же Индию, где на 1,4 млрд населения существуют более 350 только основных языков. Но не будь там образования на английском с первого класса, не было бы возможности людям общаться друг с другом. И не переживает индийское правительство насчет борьбы с засильем английского и защитой языка хинди (кстати, на нем говорит всего четверть населения страны). Наоборот, английский язык всячески поддерживается именно местными властями.
Или испанский язык. На нем говорят в 23 странах, и без него они просто перестанут друг друга понимать. Та же Мексика – крупнейшее в мире испаноязычное государство с населением 137 млн. Где бы и что бы эти люди делали без испанского языка? Заметьте: Испания практически ничем не способствует там укреплению и распространению его позиций.
А всем этим занимаются местные правительства. Они защищают испанский язык от влияния того же английского и англицизмов, укрепляют национальные системы образования с обучением на испанском языке. И вовсе не попадают под влияние политики Испании, а укрепляют свою государственность и национальные государственные институты.
Так же ведут себя бывшие французские колонии и сама Франция. В Африке французы заинтересованы в сохранении своего языка для контроля прежде всего над правящими элитами бывших колоний, а также позиций своего бизнеса. Прекрасно понимают и правители этих стран то, что их национальные языки не позволят им общаться в мировом масштабе без знания как минимум французского. Поэтому все руководители бывших французских колоний прекрасно говорят по-французски. И не потому, что изменники и предатели своей родины, а потому, что так просто удобнее.
В связи с этим открывать школы того же русского языка за границей имеет смысл, но только в том случае, если есть какая-то четко продуманная стратегия его использования. Нет смысла обучать языку местное население только для того, чтобы оно эмигрировало в твою страну и ей же создавало проблемы.
В любом случае за использование того или иного языка будут тем или иным способом голосовать сами люди. Либо фактом использования языка, который им удобен и необходим, либо игнорированием тех языков, которые им кто-то сверху будет насильно навязывать. По-другому – никак.
