Ворам прописали закон

Графика pixabay.com

На минувшей неделе Первый апелляционный суд общей юрисдикции отменил первый в России оправдательный приговор ранее судимому уроженцу Грузии Тенгизу Гигиберии (Тенго Потийский), обвинявшемуся по ст. 210 УК о занятии высшего положения в преступной иерархии, отправив его дело зампрокурора Липецкой области для устранения нарушений. Сам подсудимый находится в спецприемнике для иностранцев по причине отсутствия российского гражданства.

Тогда же Томский облсуд на основании вердикта присяжных оправдал 45-летнего Николая Кузьмичева, которого также причисляют к лидерам преступного мира (получил воровской титул еще в 2013 году). После двух лет нахождения в СИЗО его освободили из-под стражи в зале суда, признав за ним право на реабилитацию и компенсацию морального вреда за необоснованное уголовное преследование. Кстати, Кузьмичев был первым, в отношении кого возбудили дело по новой статье УК РФ.

Судебные перспективы антиворовской статьи УК до недавнего времени были безоблачны. После череды обвинительных приговоров в отношении некогда «коронованных» авторитетов решения липецкого и томского облсудов выглядят весьма прогрессивно. По мнению липецкой судьи Татьяны Фроловой, Гигиберия не подлежит уголовной ответственности, так как обрел свой криминальный статус в 1997 году, соответствующие татуировки нанес лишь в 2011-м (правило об обратной силе уголовного закона), а представленное обвинительное заключение не содержит конкретики относительно реализации им своих воровских полномочий. Другой новеллой стало упоминание об отсутствии в УК процедуры добровольного отказа лица от воровского титула (решение об этом принимается на сходке), в то время как сам Гигиберия намеревался избавиться от него после освобождения из колонии, где отбывал 17-летний срок за убийство, кражу и разбой.

Что касается «томского дела», то четверо из восьми присяжных признали Кузьмичева виновным по ст. 210.1 УК, а остальные – оправдали. Мнения заседателей разделились поровну – УПК трактует сей факт в пользу обвиняемого, судье оставалось лишь огласить оправдательный вердикт. Будет ли он обжалован областной прокуратурой, пока не ясно, так как это возможно лишь при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального законодательства, повлиявших на содержание вердикта.

По данным МВД России, за последние два года по ст. 210.1 УК было возбуждено 97 уголовных дел (66 – по ворам в законе и 35 – по так называемым смотрящим и положенцам). Все они уже в колонии или СИЗО. Сейчас в региональных судах находится 21 подобное дело: 15 – по ворам, а 6 – по положенцам, дальнейшая судьба которых хоть и предсказуема, но в свете вынесенных решений все еще под вопросом. Сейчас в качестве «неопровержимых» доказательств причастности лица к воровскому сословию выступают нательные татуировки, тюремная переписка (малявы) или свидетельские показания (оперов и подельников обвиняемого).

«Опрокинуть» обвинительный приговор в нашей стране хоть и сложно, но все же возможно. За минувший год из 200 приговоров по тяжеловесным ст. 208–210 УК, карающим за организацию различных преступных формирований, которые были обжалованы в апелляционном порядке, отменили 21, а еще 26 изменили по квалификации и мере наказания. В кассации из 47 приговоров развалилось всего 3, а видоизменили 16.

Кстати, по родственной ст. 210 УК (организация преступного сообщества) в прошлом году оправдали в общей сложности 194 человека, а в отношении еще 44 уголовные дела прекратили по различным основаниям. Примечательно и то, что из 127 осужденных по ней лиц реальный срок получили лишь 107 человек, а штраф в качестве дополнительной меры наказания назначили всего 52.

Эффективная борьба с различными проявлениями организованной преступности, в том числе транснациональной, прописана во множестве национальных документов как стратегическая задача государства. В этой связи регулярно шлифуется уголовное, процессуальное и оперативно-разыскное законодательство, дабы узаконить саму процедуру привлечения к ответственности представителей криминалитета. Однако нежелание ломать устоявшиеся законодательные каноны и судейские стереотипы нередко приводит к означенным казусам. Что мешало российскому законодателю по аналогии с грузинским или украинским прописать понятия «вор в законе», «положенец» и «смотрящий» в УК или в отдельном федеральном законе, сославшись на него в тексте соответствующей статьи, дабы исключить разночтения на сей счет? Тем более что появлению ст. 210.1 УК на свет предшествовал длительный правоохранительный диспут.

Судите сами. Согласно обновленной ст. 255 УК Украины, под вором в законе понимается лицо, которое благодаря своему авторитету, другим личным качествам или возможностям осуществляет преступное влияние и координирует преступную деятельность других лиц. Установление или распространение им своего влияния наказывается лишением свободы на срок от 12 до 15 лет с конфискацией имущества (ст. 255.1). Кстати, в случае обращения к вору за применением им своего влияния для урегулирования тех или иных вопросов виновному грозит от 3 до 7 лет (ст. 255.3).

В свою очередь, армянские парламентарии в 2020 году криминализировали не только предоставление или получение, но и сохранение высшего статуса в криминальной иерархии (ст. 223.1 УК – от 7 до 10 лет с конфискацией). Под лицом, имеющим такой статус, понимается вор в законе или криминальный авторитет – носители криминальной субкультуры, организующие собрания преступной группировки или участвующие в них, осуществляющие сбор денежных средств (в том числе посредством азартных игр), или распоряжающиеся незаконной выгодой, полученной с помощью группировки, или совершающие иные действия, направленные на осуществлении целей, преследуемых группировкой. Создание и руководство преступной группировкой вором карается лишением свободы на срок от 8 до 12 лет с конфискацией имущества. При этом обращение к вору за помощью наказывается в Армении не настолько строго, как в Украине: штрафом (до 600-кратного размера минимальной зарплаты), краткосрочным арестом (максимум на срок в два месяца) или лишением свободы (до трех лет).

Таким образом, для формирования единообразной судебной практики по антиворовской статье УК государству придется либо отказаться от соблюдения принципа обратной силы уголовного закона (ст. 10 УК), ибо большинство подсудимых воров были «коронованы» задолго до появления упомянутой статьи (то есть до 2019 года) и ведут внешне законопослушный образ жизни, либо все-таки узаконить терминологию преступного мира, коль скоро она существует (даже если это и претит судейскому сообществу). Тем более что зарубежный позитивный опыт на сей счет имеется. 

Владивосток