Патриарх Кирилл защитил безумного императора

Фото официального сайта Московского Патриархата / patriarchia.ru

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл 23 марта совершил панихиду по императору Павлу I, который «был зверски умерщвлен в своем собственном доме в столице Российской империи». Довольно неожиданное поминовение. Формально повод, конечно, есть: убийство императора произошло 220 лет назад. Не удивляет и обращение церкви к исторической проблеме, казалось бы, имеющей мало отношения к насущным вызовам современности. В последнее время оживленные дискуссии о прошлом нам часто заменяют обсуждения злобы дня, используются в качестве эзопова языка. Перебрали уже Александра Невского, Ивана III, Николая II, декабристов… Но то, что патриарх обратил внимание на личность и роль в истории Павла, – уже что-то новенькое.

Перед панихидой глава РПЦ произнес речь, в которой объяснил, почему почтил память властителя, о котором в русской историографии сложилось неоднозначное мнение. Взять хотя бы связи Павла I со Святым престолом, то, что император православной России стал Великим магистром католического Мальтийского ордена, что означало формальное подчинение Римскому папе Пию VI. Известно также о том, что Павел считал образцом прусское управление государством, и перекройка всего на немецкий лад стала одной из причин возмущения дворянства и ее военного авангарда – гвардии. В конце концов современники объявили императора просто безумцем!

Из всего сказанного патриархом можно сделать вывод, что главный исторический урок – это неприкосновенность «законного главы государства», как определил Павла Петровича глава РПЦ. Каждый, кто покушается на правящую персону, вступает в заговор против отечества. «Верим, что весь тот опыт, через который прошла наша страна, наш народ и в веке XIX, и в веке ХХ, должен сформировать глубокие патриотические убеждения, направленные на сохранение самобытной жизни нашего народа, его веры, его культуры, его языка, а главное его свободы, в условиях которой только и возможно мирное и поступательное движение страны», – заявил патриарх. Любопытна его трактовка понятия «свобода». Она тождественна понятию «суверенитет». Речь вовсе не идет о личных свободах, под знаменем которых выступали, скажем, декабристы. Заметим, что революционеры-дворяне в последнее время подвергаются шельмованию в различных выступлениях историков-охранителей и даже в массовом искусстве.

Из речи патриарха Кирилла следует, что он видит в заговорщиках-гвардейцах те же враждебные силы, представленные «частью русской интеллигенции», которые позже вышли на Сенатскую площадь. «Заговорщики связывали с умерщвлением императора Павла очень большие надежды на радикальные изменения жизни нашей страны и нашего народа по тем лекалам и образцам, которые уже сформировались в результате революционных событий XVIII века в Западной Европе, в первую очередь во Франции», – считает глава РПЦ. Можно подумать, что он полностью снимает вину с Александра I, хотя историки сходятся во мнении, что наследник знал о готовящемся убийстве отца.

Но, как мы помним, для патриарха всякая венценосная особа священна. К ней не подходят с обычным мерилом. По мнению патриарха, Александр не оправдал надежды западников и «возглавил великую войну с французами, когда страшный враг дошел до Москвы». «Не получилось укоренить на русском престоле царя, который был бы способен предать национальные интересы», – говорит Кирилл. Глава РПЦ оставляет за скобками тот факт, что Павел как раз шел на сближение с французским императором, его войска даже участвовали в операциях с французскими войсками. Есть мнение, что именно соперники Наполеона, англичане, вдохновили русских заговорщиков на убийство императора, который мешал установить в Европе тот порядок, который позже получил воплощение в Священном союзе.

«Почему же мы вспоминаем сегодня 220-ю годовщину этого преступления? Потому что было совершено беззаконие, страшный грех цареубийства. Все, что произошло, должно было показать и показало русским людям, насколько губительны попытки изменить течение жизни народа через преступление. В дальнейшем в нашей истории снова были такие попытки, и мы знаем, какими страшными были их последствия», – сказал в своей речи патриарх Кирилл. Однако интересно уже то, что в РПЦ перестали ограничиваться рассуждениями о цареубийстве, которое совершили большевики в 1918 году. Оказывается, это часть русской политической традиции, что бы ни было ее причиной и поводом.

Возникает вопрос: пойдет ли он дальше вглубь темной истории дворцовых переворотов? Найдет ли объяснение им в рамках своей концепции «свободы» от западного влияния и зловредной русской интеллигенции? Осудит ли всю череду убийств венценосных особ, которой отличается русский XVIII век? Если уж РПЦ в своей исторической ревизии добралась до такого неоднозначного властителя, как Павел I, можно задуматься над загадкой гибели его отца, Петра III. Кто он для сегодняшней Русской церкви? Отчаянный западник, который своими немецкими порядками успел настроить против себя все ту же гвардию? Хотя Петр и не успел венчаться на царство, но он был законным наследником престола. И руку на него подняла собственная супруга, царица немецкого происхождения, которая обрела в русской истории имя Екатерины Великой. Присоединила Крым, кстати. Но она отняла жизнь у законного государя, а затем правила при помощи своих любовников. Как это соотносится с представлениями православной церкви о государственном интересе, а как – с представлениями о нравственности и супружеской верности?

«Вспоминая трагически погибшего государя императора Павла Петровича, – сказал патриарх Кирилл, – мы… задумываемся о том, насколько важно, чтобы течение жизни нашего народа было спокойным, мирным, чтобы оно исключало всякого рода потрясения». Однако чем глубже погружаешься в прошлое, чем более однозначные оценки даешь историческим событиям, тем острее у оппонентов желание оспорить эти упрощения.