Пандемия коррупции не помеха

Месяцы, прошедшие с начала пандемии коронавируса, не отмечены ухудшением криминальной обстановки в стране (во всяком случае, по официальной статистике). По сравнению с прошлым годом общее число преступлений за 9 месяцев увеличилось лишь на 19 тыс., или на 1,2% (до 1,5 млн). Речь идет в основном о воровстве. Криминала прибавилось в 56 из 85 регионов, прежде всего в обеих столицах, Новосибирской области и Татарстане. Куда интенсивнее на этом фоне росла тяжкая преступность (+14%), наглядными последствиями которой стали 17,5 тыс. погибших и 27,1 тыс. покалеченных граждан. Наряду с киберпреступностью заметный прирост произошел по части наркопроизводства, терроризма и экстремизма (в СКФО и ПФО), мошенничеств, фактов бандитизма и организации преступных сообществ, применения взрывчатки. На счету организованных преступных формирований оказалось более 15 тыс. различных злодеяний, включая убийства, похищения, вымогательства, грабежи и разбои. Размер причиненного ущерба остается значительным – более 392 млрд руб., большая часть которого приходится на экономические преступления. Количество последних по-прежнему существенно.

Казалось бы, неплохо, учитывая многочисленные теории развития постпандемического криминала, если бы не ряд неприятных обстоятельств. В частности, по-прежнему хромает как общая раскрываемость совершаемых преступлений (половина случаев), так и набирающих обороты киберпреступлений (четверть). Не искоренена практика укрывательства преступлений (более 123 тыс. фактов).

Пользуясь существующей неразберихой, послаблениями (в части проверок и тендеров) и экономической нестабильностью, теневые дельцы не упускают возможности для обогащения. По данным Федеральной таможенной службы России, более половины из 1,7 тыс. возбужденных уголовных дел касались контрабанды стратегических товаров и ресурсов на общую сумму в 7,3 млрд руб. Остальные были связаны с неуплатой таможенных пошлин (3,7 млрд), переводом валюты на зарубежные счета по подложным документам (13 млрд), невозвратом из-за границы валютной выручки (47 млрд), контрабандой алкоголя и сигарет (354,8 млн). Почти половина проверенной Росалкогольрегулированием спиртосодержащей продукции оказалась нелегальной, а Росздравнадзор изъял из обращения 238 серий недоброкачественных лекарств, включая семь контрафактных.

Тревожной остается ситуация и на финансовом рынке. За 9 месяцев Центробанк России обнаружил почти тысячу нелегальных финансистов, в том числе 140 «пирамид», 593 «черных кредитора» и 196 форекс-дилеров, действовавших в интернете через мессенджеры, Skype и IP-телефонию. Популярностью у растерянных от происходящего россиян пользуются мошеннические интернет-проекты, предлагающие им инвестировать свои сбережения в криптовалюты, правовой статус которых до сих пор не урегулирован. Впрочем, законопроект о досудебной блокировке таких сайтов ЦБ второй год пылится в Госдуме.

Значительные суммы, выделяемые на гособоронзаказ и реализацию приоритетных нацпроектов, остаются в поле зрения проходимцев: за три квартала в этих сферах было совершено 782 и 724 преступления соответственно. Особенно досталось таким проектам, как «Демография», «Образование», «Жилье и городская среда» и «Здравоохранение». А почему бы и нет, если на все 12 нацпроектов выделено 2,2 трлн (в 2019 году – 1,7 трлн) руб., освоение которых идет со скрипом из-за чиновничьей волокиты.

Кстати, работа самих чиновников в условиях пандемии все чаще вызывает вопросы у правоохранителей: за 9 месяцев зарегистрировано 12,4 тыс. должностных преступлений (+6%), более 2,2 тыс. из которых были совершены в крупных размерах. Фактов получения взяток набралось 3,5 тыс., а злоупотреблений полномочиями – 1,7 тыс. При этом размер материального ущерба по всем коррупционным делам перевалил за 45,3 млрд. Недавно за избыточное давление на бизнес их отчитал сам генпрокурор.

На фоне вышеперечисленных недостатков вызывает вопросы стабильно высокий объем госзатрат по статье «Национальная безопасность и правоохранительная деятельность» – более 2 трлн руб. (2% ВВП). По данным Минфина, в текущем году на эти цели израсходовали более 1,4 трлн руб., (62,4% от утвержденной суммы). Для сравнения: затраты на здравоохранение (и то за счет пандемии), образование и ЖКХ – 928, 631,9 и 281,8 млрд руб. соответственно. Такая вот странная арифметика.

Согласно записке Минфина к проекту федерального бюджета на 2021–2023 годы, расходы на национальную безопасность (на 2021 год заложены 2,4 трлн руб.) в последующие два года планируют сначала сократить на 47,5 млрд, а потом взвинтить аж на 135,6 млрд руб. Чем обусловлены такие «качели», непонятно. Большая часть выделенных средств (более 700 млрд руб.), как и прежде, отойдет МВД, а остальное распределят по другим силовым ведомствам (органам прокуратуры, следствия и юстиции, Росгвардии, ФСБ и ФСИН). На миграционную политику государство зарезервировало лишь 2,8 млрд руб., в то время как на «прикладные научные исследования» – 36–41 млрд (в 2019 году – 30,7 млрд) руб., а на «другие вопросы» – свыше 200 млрд. Интересно, почему же после проведения столь затратных научных изысканий и улаживания непонятных вопросов не становится безопаснее жить, а подавляющее большинство пойманных преступников оказываются безработными рецидивистами?

Не меньше вопросов вызывает эффективность реализации долгосрочной госпрограммы «Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности», на которую только в 2019–2020 годы потрачено свыше 1,4 трлн руб., а на ближайшие три года запланировано еще по 700 с лишним млрд. И это несмотря на недавние претензии со стороны Счетной палаты РФ. Для сравнения: на обеспечение граждан комфортным жильем отмерили 236–312 млрд руб., охрану окружающей среды – 78–96 млрд, а на развитие фармацевтической и радиоэлектронной промышленности – всего по 10 млрд. И этот список можно продолжить.

Получается, что щедрое бюджетное финансирование правоохранительной деятельности по-прежнему слабо соотносится с ее эффективностью. В связи с этим октябрьский призыв Минфина о необходимости реформирования силового блока, включавший централизацию его финансово-хозяйственной деятельности и оптимизацию управленческого аппарата за счет приведения соотношения численности начальников к количеству подчиненных по принципу «елочки», был весьма своевременен. Однако в силу межведомственных разногласий эта инициатива поддержку так и не получила. Оно и понятно: кто ж из силовиков по доброй воле откажется от своих полномочий и внушительного оклада в целях экономии бюджетных средств, которые и так разбазариваются?