Ада Горбачева
Фото сайта rosminzdrav.ru
Накануне Нового года, как водится, власти подвели итоги года прошедшего, в какой-то мере прошедшего десятилетия. В том числе в здравоохранении. Итоги получились странные, так сказать, двойственные: с одной стороны, по словам министра Вероники Скворцовой, все хорошо, с другой, по словам курирующей эту область вице-премьера Татьяны Голиковой, качество и доступность медицинской помощи резко ухудшились.
Главное, что произошло за истекшее десятилетие, даже, пожалуй, полтора десятилетия, – так называемая оптимизация здравоохранения. Подавалось это как существенное улучшение медицинской помощи в результате более разумных расходов, что произойдет после закрытия неэффективных больниц и расширения использования высокотехнологичных медучреждений.
Больницы закрыли, врачей и медсестер сократили. В 2017 году эксперты Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) на основании данных Росстата подсчитали, что с 2000 по 2015 год количество больниц в России уменьшилось в два раза – с 10,7 до 5,4 тыс. Количество поликлиник за тот же период снизилось на 12,7% – до 18,6 тыс. учреждений. Специалисты тогда отмечали, что в случае сохранения таких темпов закрытия больниц (примерно 353 ежегодно) к 2021–2022 годам количество медучреждений в стране достигнет 3 тыс., то есть уровня Российской империи в 1913 году.
Высокотехнологичные учреждения действительно открыли. Вопрос в том, для кого и насколько они доступны.
С 2000 года в России сокращалось по 300–350 больниц в год. За 16 лет их количество уменьшилось в пять раз. Прежде всего в рамках «реструктуризации и оптимизации системы здравоохранения» закрывают стационары в селах и деревнях. Поликлиник тоже стало гораздо меньше – было 21,3 тыс., стало 18,6 тыс. Соответственно нагрузка на каждую из них возросла на 20% (с 166 до 208 человек в сутки). Что касается фельдшерско-акушерских пунктов (ФАПов), то, по данным Минздрава (2016), за предыдущие 10 лет их было закрыто более 5 тыс. Предполагалось, что частично ФАПы заменят офисы врачей общей практики. Предположения не сбылись.
Сельское население остается фактически без медицинской помощи, констатировала Татьяна Голикова, тогда глава Счетной палаты, выступая в 2016 году перед депутатами Госдумы: из 130 тыс. сельских населенных пунктов в стране только в 45 тыс. можно получить хоть какую-то медицинскую помощь.
А что же население? Молчало? Не молчало, выражало недовольство. Причем выражало с такой энергией, что это достигло ушей высшей власти. Владимир Путин еще на заседании правительства 21 декабря 2010 года назвал недопустимым уменьшение числа больниц в российских регионах, заявив, что главы некоторых регионов «очень своеобразно поняли модернизацию здравоохранения». По его словам, местные власти начали принимать программы по сокращению количества участковых больниц, фельдшерско-акушерских пунктов, а также мест в центральных районных больницах. И отдал распоряжение, чтобы региональные власти обратили особое внимание на развитие здравоохранения в малых городах и сельской местности.
Они и обратили: процесс «модернизации» пошел еще быстрее. Так оно с тех пор и катится: власти возмущаются, отдают грозные распоряжения. А медицинские учреждения продолжают закрываться.
Мониторинг Счетной палаты показал, что в 2015 году в России 17,5 тыс. населенных пунктов вообще не имели медицинской инфраструктуры, из них более 11 тыс. расположено на расстоянии свыше 20 км от ближайшей медицинской организации, где есть врач. При этом в 35% населенных пунктов нет общественного транспорта. 879 малых населенных пунктов не прикреплены ни к одному ФАПу или офису врачей общей практики. Тут уж не до высокотехнологичных методов. Хоть какую бы помощь получить.
В прошедшем году возникло новое явление: врачи стали массово увольняться, иногда целыми отделениями. Медицинская помощь все больше вытесняется в область платных услуг. В условиях падения доходов населения это очень чувствительно и вызывает все более резкое недовольство. Владимир Путин уже много раз выражал беспокойство ситуацией в здравоохранении.
Перед Новым годом высказалась и вице-премьер Татьяна Голикова. По ее словам, оптимизация была проведена ужасно во многих российских регионах и качество и доступность медицинских услуг в ее результате резко ухудшились. Теперь, судя по всему, намереваются искать виновных.
Татьяна Голикова знаменита тем, что знает наизусть все цифры бюджета. С памятью на факты дело, видимо, обстоит не столь блестяще. Ведь ключевым моментом в проведении оптимизации стало принятие в 2010 году закона об обязательном медицинском страховании. Закон этот еще до принятия вызвал множество возражений и опасений. Все они впоследствии оправдались. А закон этот пробивала со всей присущей ей энергией именно Татьяна Алексеевна Голикова, с 2007 по 2012 год возглавлявшая Министерство здравоохранения и социального развития.
Закон был принят. Но обещанного счастья не наступило. Скорее наоборот. Возникло даже устойчивое выражение «оптимизировали по самое не могу».
Крайних, конечно, назначат. Скорее всего из региональных деятелей. Опубликуют грозные указы, дадут широковещательные поручения. И покатится все дальше, как идет сейчас.
комментарии(0)