Арктический угол Поднебесной

Фото сайта scio.gov.cn

Усиливающееся могущество Китая приводит сегодня в замешательство многие страны. Возрастающая военная и экономическая мощь Пекина, а также расширяющееся политическое влияние вызывают заметное беспокойство не только у непосредственных соседей Китая, но и у других держав. Однако не стоит думать, будто подобные успехи позволяют китайскому руководству чувствовать уверенность или безопасность в отношении своей страны. Как раз наоборот – Китай считает себя весьма уязвимым по ряду направлений, и вся его нынешняя внешняя политика явно имеет целью обезопасить страну.

Агрессивная политика Пекина в районе Южно‑Китайского моря, которое считают своим сразу несколько стран, является не чем иным, как попыткой обезопасить ключевую экономическую артерию страны и источник энергоресурсов. Как один из вариантов снизить зависимость и обезопасить себя Китай начал разрабатывать альтернативные логистические маршруты. Самым экзотическим и оттого наиболее интересным является арктический путь. Но как связаны Китай и Арктика и есть ли иные сферы интересов Китая в данном регионе помимо транспортных проектов?

На протяжении длительного времени Китай активно и планомерно увеличивал долю участия в Арктике. Отдаленные предпосылки можно отследить еще в 1920‑х годах, однако полноценное освоение и использование началось в 1996 году, когда Китай стал участником Международного научного комитета по Арктике. На сегодняшний день Китай обладает одной научно‑исследовательской базой в Норвегии и двумя ледоколами. Это, несомненно, весьма скромные активы, но стоит учитывать, что второй ледокол является атомным и был построен на шанхайской верфи в 2019 году, а подобными инвестициями не могут похвастаться большинство стран, имеющих прямой выход к Арктике, в том числе США.

Однако Китай не только использует возможности свободного мореплавания и исследования Арктики, но и активно влияет на законотворческую деятельность в данном регионе и даже на сами арктические страны. Так, китайские инвестиции в Гренландию для постройки аэропортов сильно взбудоражили не только власти острова, но также Данию и США, вскрыли острые и насущные вопросы взаимоотношений этих трех сторон. Для США Гренландия, по сути, «наземный авианосец», для Дании – подконтрольная территория, где она имеет право вето на принятие решений, связанных с безопасностью, а для самой Гренландии это вопрос самостоятельного принятия решений и зависимости от противоречивой политики США в отношении европейских стран, к которым формально относится Гренландия.

Китай весьма искусно оперирует инструментами и правилами мировой экономики, внедряясь в различные области так глубоко, что это вызывает страх даже у США и вынуждает их играть против своих же правил. Возвращаясь к той же Гренландии, можно напомнить, что в 2019 году президент Дональд Трамп планировал полностью выкупить ее у Дании. Если отстраниться от собственно личности Трампа, его импульсивности и взглянуть на ситуацию под другим углом, то можно заметить, что президент США сделал таким образом контрпредложение китайским инвестициям в сферы транспорта и добычи природных ископаемых. Еще до объявления столь необычного предложения Трампа в течение длительного времени Гренландию и Исландию посещал государственный секретарь США Майкл Помпео и весьма активно затрагивал вопросы сотрудничества двух стран, что явно говорит о более глубоком и конструктивном подходе.

Следующим важным моментом является активное участие китайских специалистов в разработке International Code for Ships Operating in Polar Waters (Полярный кодекс для безопасности судов) в 2014 году. Это свод норм Международной морской организации, которые регулируют требования к транспорту и особенности движения в пределах Северного и Южного полюсов. Он отвечает сразу нескольким интересам Китая, в частности по не менее важному антарктическому направлению. В отношении Арктики Китай в первую очередь нацелен на долгосрочное планирование. Во многих открытых публикациях подчеркивается, что примерно к 2050 году упростится морское судоходство в районе полюсов из‑за таяния льдов, и Китай уже пытается занять одну из ключевых позиций в области правового регулирования в Арктике.

Стоит отметить, что при этом Китай не развивает военную сферу в области освоения Арктики, как делают Россия, США и европейские страны. Если мы посмотрим на Северный флот ВМС Народно‑освободительной армии Китая (НОАК), то обнаружим, что это, по сути, второстепенная флотилия, которая частично утратила свой вес с развалом СССР. Большая же часть ресурсов Китая направлена на усиление береговой обороны и флотилий в районе Южно‑Китайского моря, где проходят столь важные для Пекина транспортные пути. По данным открытых источников, сегодня в составе ВМС НОАК не числится кораблей или подводных лодок, способных выполнять боевые операции в районе Арктики.

Но самое важное – это доктринальное основание, на которое опирается в своей «полюсной» стратегии Китай. Очень хитрый и интересный концепт «приарктической державы», на которую непосредственно влияет все, что связанно с Арктикой, в том числе климатические и экологические изменения. Именно эти тезисы и смыслы, по мнению Пекина, позволяют ему легитимно участвовать в вопросах, касающихся Арктики. Интересно, что Китай – одна из немногих стран, заинтересованных и способных претендовать на подобный статус ввиду географического положения и имеющихся ресурсов. Схожими условиями обладают лишь страны Западной Европы и США. Но при этом Китай никак не подчеркивает исключительность своего положения и выступает за равный доступ и принцип «общей выгоды» для всех стран, заинтересованных в развитии Арктики.

Что касается роли и игры России в данном вопросе, то, очевидно, Москве не стоит пренебрегать возможностью сотрудничества с Китаем в данном регионе и следует использовать его для выстраивания более сложной, но в то же время стабильной системы взаимоотношений, а также развития Арктики. Для северного региона даже небольшие по китайским меркам инвестиции являются существенным вложением. Но стоит быть осторожными в вопросе китайских инвестиций, ведь если не установить жесткий контроль над ними, то вскоре, столь благоприятные на первый взгляд, они могут оказаться губительными, как это уже произошло в Южной Африке, где с увеличением китайских вложений возрос и уровень коррупции.