Иностранных коррупционеров хотят преследовать год

Фото pixabay.com

На прошлой неделе Госдума с оглядкой на президентский нацплан по борьбе с коррупцией одобрила в первом чтении вполне своевременный законопроект об увеличении срока административного расследования (с двух месяцев до года) фактов незаконного вознаграждения от имени иностранных юридических лиц (ст. 19.28 КоАП). Основная причина появления этой инициативы проста: направления запроса о правовой помощи за рубеж, получения оттуда запрашиваемых материалов и направления протокола в суд в отведенный законом срок явно недостаточно для проведения полного и объективного выяснения обстоятельств совершенного коррупционного правонарушения. Напомним, что все дела об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 19.28 КоАП, возбуждаются прокурором, а рассматриваются судьями.

Однако принятие указанного законопроекта вовсе не гарантирует роста административных производств против иностранных коррупционеров. В Интернете упоминаний о делах такого рода найти не удается, хотя с момента появления в КоАП указанной нормы прошло уже восемь лет. По всей видимости, иностранные бизнесмены весьма разборчивы в выборе посредников, улаживающих возникающие у них проблемы с помощью взяток. Да и обращаются они скорее всего только к проверенным чиновникам, которых мало кто осмелится взять в оборот. Об этом свидетельствуют результаты американских расследований фактов деловой коррупции по закону FCPA (Foreign Corrupt Practices Act – закон о коррупции за рубежом), в которых фигурируют чиновники министерского ранга из России.

Пока же коррупционное поле зачищают от российских компаний. По данным Судебного департамента при Верховном суде России, в минувшем году по ст. 19.28 КоАП было оштрафовано 471 юрлицо (в 2017 году – 477), из которых лишь 46 (48) – за незаконное вознаграждение в крупном (1 млн руб.) и особо крупном (25 млн руб.) размерах. Иностранцев среди них не оказалось. В отличие от 2017 года судьи не применяли конфискацию имущества (ранее эта мера наказания использовалась ими 20 раз). Что касается взыскиваемости наложенных штрафов по вступившим в законную силу судебным решениям, то она по-прежнему хромает: из 295,4 млн руб. было взыскано лишь 63,9 млн. В 2017 году расклад был не лучше: 270,2 млн против 54,9 млн руб.!

Сегодня прокуратура надеется изменить сложившуюся ситуацию с помощью прошлогодних поправок, позволяющих арестовать через суд имущество компаний в обеспечительных целях (ст. 27.20 КоАП). Помимо этого они уповают на деятельное раскаяние уличенных юрлиц, которые согласно примечанию к ст. 19.28 КоАП могут освободить от ответственности за активную помощь, а также если у них взятку вымогали.

Вообще же иностранцы не так часто оказываются на скамье подсудимых за взяточничество (по ст. 290–291 УК). За минувший год за дачу взяток было осуждено 209 граждан СНГ и 59 выходцев из других стран. Годом ранее таковых набралось 182 и 72 человека соответственно. Что касается коррупционного посредничества (ст. 291.1) и мелкого взяточничества (ст. 291.2), то и здесь несколько иной расклад. Так, если иноземных посредников в целом было осуждено всего 8 человек (в 2017 году – 10), то мелких взяточников – уже 857 (778). В основном ими были выходцы из СНГ, реже других стран. Последних обычно приговаривают к кратному штрафу, а не к лишению свободы.

Среди иностранных мздоимцев все чаще оказываются китайские бизнесмены, которые давно приноровились к российской действительности. Причем на их подношениях все чаще горят таможенники и полицейские. Так, в июне Забайкальский райсуд приговорил к условным срокам заключения и крупным штрафам двух экс-полицейских поселка Забайкальск, которые за взятку в 50 тыс. руб. вернули гражданину Китая четыре незаконно приобретенных золотых слитка.

Однако не все силовики столь лояльны. Недавно Минусинский горсуд приступил к рассмотрению уголовного дела китайского бизнесмена, предлагавшего взятку в 1,5 млн руб. сотруднику красноярского УФСБ за отказ от проверки миграционных документов у работников принадлежащих ему лесопилок. А вот Новгородский райсуд отправил на семь лет в колонию строго режима его соотечественника, попытавшегося за 300 тыс. руб. замять уголовное дело россиянки о торговле контрафактным ширпотребом.

Если возвращаться к международному антикоррупционному сотрудничеству России по административным делам, то некоторый прогресс в этой сфере возможен лишь в части государств Содружества. С ними налажен хоть какой-то адекватный документооборот и есть координационные структуры. С остальными странами мира, чьи компании могут быть уличены в коррупции, дела обстоят куда сложнее: корпоративная и финансовая информация ими зачастую не разглашается, если речь не идет об уголовном преследовании. А в условиях внешнеполитических разногласий, зачастую выходящих нам боком, российские запросы о правовой помощи могут и вовсе остаться без ответа.

Как установила в ходе прошлогоднего исследования Exporting Corruption – Progress report 2018: assessing enforcement of the OECD Anti-Bribery Convention, неправительственная организация Transparency International, только 7 из 44 стран, являющихся ведущими экспортерами на планете, пресекают деятельность бизнесменов, предлагающих взятки зарубежным чиновникам в обмен на выгодные сделки. В 22 странах, среди которых оказались Россия с Китаем, предпринимаются «нулевые» усилия по борьбе с коррупцией среди экспортеров. И это несмотря на ратификацию в 2012 году Конвенции ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок (1997 год), которая обязывает присоединившиеся государства активно бороться с деловой коррупцией.