Игорь Субботин
Фото pixabay.com
Интрига вокруг того, удержится ли правительство Венесуэлы, ставит вопрос, насколько могут измениться внешнеполитические приоритеты Боливарианской Республики. Качество отношений с некоторыми международными игроками досталось нынешнему лидеру Николасу Мадуро в «наследство» от Уго Чавеса. Этим дипломатическим «капиталом», например, стали связи с «Хезболлой», которая, как следует из различных источников, наладила разведдеятельность по всей Латинской Америке и даже научилась зарабатывать на торговле кокаином.
Слова госсекретаря США Майкла Помпео о том, что ливанская «Хезболла» активна в Венесуэле, были восприняты наблюдателями как дань общей пропагандистской линии, направленной на маргинализацию режима Мадуро. Впрочем, ситуация не кажется столь однозначной, если углубиться в причины подобных обвинений, которые шеф американской дипломатии только повторил. Парируя нападки главы Госдепартамента, стремительно теряющий свои позиции на международной арене президент Боливарианской Республики заявил, что никаких политических отношений у Каракаса с «партией Аллаха» нет, однако признал: на территории Венесуэлы действительно проживает много выходцев из Ливана. Впрочем, как и в Латинской Америке в целом.
Именно арабская диаспора – та среда, которая, по укоренившемуся в исследовательской среде мнению, сыграла свою роль в укреплении группировки в регионе. А «окапываться» в Латинской Америке «Хезболла» начала еще в 1980-е годы.
Почему так произошло? Гипотеза одной из исследовательских групп Гарвардского университета заключается в следующем: Латинская Америка была нужна Ирану, который, как известно, покровительствует «Хезболле», для распространения своих идей и вербовки новых сторонников. Близость Соединенных Штатов, очевидно, только подогревала азарт Исламской Республики, которая, если верить подобным гипотезам, занялась реализацией своих внешнеполитических амбиций считаные годы спустя после падения шаха. Активизация эмиссаров группировки, которую США и Израиль считают террористической, была особенно заметна в «приграничном треугольнике» на перекрестке Бразилии, Аргентины и Парагвая. Причем «партия Аллаха» для выполнения своих планов не стеснялась использовать сотрудников ливанских дипломатических миссий. А в планы группировки входила не только борьба за умы местной арабской диаспоры, но и получение выгоды… от торговли кокаином.
В исследовательской среде рассматривают наркобизнес как часть стратегии «Хезболлы» по диверсификации своих финансовых каналов. Да и наводнить Западное полушарие «белым золотом» – чем не тактика борьбы c Америкой? Впрочем, из других источников становится понятно, что торговля «порошком» – не единственное, что укладывается в «бизнес-стратегию» «Хезболлы». Оппозиционный венесуэльский депутат Америко де Гарсия заявил в конце января одному из испаноязычных СМИ, что ливанская группировка контролирует некоторые золотодобывающие рудники, которые находятся на территории Боливарианской Республики. К этому, пожалуй, стоит добавить и контрабанду оружия. В докладе американской аналитической корпорации Rand за 2009 год говорится, что «Хезболла» выручает от своих преступных операций в Латиноамериканском регионе около 20 млн долл. в год. Автор книги «Финансирование зла» директор Центра за американскую демократию Рэйчел Эренфельд делает более уверенные заявления: она называет «приграничный треугольник» наиболее значительным внешним источником финансирования «Хезболлы».
Утверждать, что «Хезболла» не может проводить террористических вылазок в странах Западного полушария, наивно. Роджер Норьега, бывший постоянный представитель США при Организации американских государств, свидетельствовал перед Конгрессом в 2011 году, что Иран располагает контингентом в 80 человек как минимум в 12 латиноамериканских странах. В пользу того, что у Ирана и его сателлитов действительно есть свои малочисленные, но опасные боевые группы в Латинской Америке, говорят теракты, которые потрясли Аргентину еще в 1990-х годах. В 1992-м в Буэнос-Айресе террористы «партии Аллаха» подорвали припаркованный у израильской дипмиссии автомобиль. В результате нападения погибло свыше 20 человек, число раненых превышало две сотни. В 1994 году взрывное устройство сдетонировало в здании Аргентинского еврейского культурного центра. Число погибших – свыше 80. В сентябре 1995 года Филипп Уилкокс-младший, тогда – координатор Госдепа по борьбе с терроризмом, заявил в комитете Палаты представителей, что «Хезболла» стала «главной международной террористической угрозой» в регионе.
Расследуя атаки в Аргентине, местный прокурор Альберто Нисман составил 500-страничный доклад о присутствии «Хезболлы» в Латинской Америке. В нем прямо говорится о разведывательной и оперативной деятельности «Хезболлы» в странах региона. Только помимо «треугольника» в нем в качестве зон риска упоминаются Чили, Колумбия, Уругвай, Суринам, Тринидад и Тобаго.
Администрацию Барака Обамы не раз упрекали в нежелании расследовать нездоровый интерес «партии Аллаха» к Южной Америке. Причиной такой «толерантности» 44-го президента США считали его намерение поскорее заключить с Ираном «ядерную сделку». Белый дом в эпоху Дональда Трампа ведет себя более решительно. Летом 2018 года власти Аргентины заморозили финансовые активы 14 человек из ливанского клана Баракат, который, как считается, связан с «Хезболлой». А уже в сентябре местная полиция постучала в дверь Асада Бараката – «финансиста» ливанской группировки. Как отмечает издание Hill, для действий такого рода нужна была политическая воля уровня глобальной державы – особенно с учетом того, что в Аргентине нет правового механизма, который бы лишил эмиссаров «Хезболлы» укрытия.
Даже с учетом того, что Россия и «Хезболла» стоят по одну сторону в сирийском конфликте, российское руководство не может рассматривать шиитскую организацию в качестве своего союзника, даже тактического, по целому ряду причин, которые требуют отдельного анализа. Более высокий приоритет представляет поиск точек соприкосновения с США. Вероятно, Москве нужно задуматься над тем, не стоит ли предложить Вашингтону свою помощь в борьбе с нелегальной деятельностью «Хезболлы» в Латинской Америке, беря во внимание ее растущую угрозу. Это добавит хотя бы крупицу доверия в российско-американские отношения и, хочется верить, поможет компенсировать репутационные издержки, которые российская власть понесла после «кокаинового скандала» 2018 года в Аргентине.
комментарии(0)