Алексей Фененко
Фото ELYXANDRO CEGARRA/Anadolu Agency/Getty Images
Волнения во Франции выявили интересный симптом: в них снова стали искать наш след. Министр иностранных дел Жан-Ив Ле Дриан заявил, что власти республики проводят расследование о якобы причастности России к акциям протестов.
Оставим в стороне вопрос о дежурной русофобии западных политиков. Интереснее другое. Французская элита (равно как и американская), похоже, верит, что волнений по внутренним причинам нет и быть не может – их может организовать только кто-то извне. В самой Франции (а также в США, Британии, Испании – нужное подчеркнуть) царит некая идеальная гармония, и если бы не внешний враг, то все было бы спокойно и хорошо.
Между тем заявление Ле Дриана ставит два неудобных вопроса. Первый: что же во Франции за государственная система, если некая иностранная держава может так легко организовать масштабные волнения? Французы в принципе могут просто не читать якобы заказные российские посты или твиты и не воспринимать их информацию.
Второй: что же во Франции за общество, если некто извне может так легко направить его против собственной власти? Если во Франции, по логике Ле Дриана, нет серьезных проблем, то французам незачем в угоду русским бунтовать против собственной власти. Если же Россия использует протестные настроения, то непонятно, почему французская власть не может их с легкостью пресечь.
Лидеры стран ЕС любят говорить о невероятной эффективности своих государств на фоне якобы неэффективных других стран. Неясно, куда исчезла вся эффективность за минувшие две недели.
Подобные вопросы рождает и развернувшаяся в США истеричная кампания о якобы имевшем место вмешательстве России в президентские выборы 2016 года. Спорят о том, вмешивалась или не вмешивалась Москва. Но в пылу спора забывают важный вопрос: что же происходит с американским обществом, если на него могут воздействовать иностранные хакеры?
В обществе прошлого века вопрос о создании Россией или кем-то еще «фейковых аккаунтов» вызвал бы смех по логике «не нравится – не читай». Гражданин информационно защищенного общества просто отвергнет не нравящийся ему пост. Если моя квартира хороша, мне будут совершенно безразличны призывы моего врага ее перестроить или сменить. А если не будут, то придется признать, что в квартире не все в порядке, да и враг не совсем враг, раз я готов его слушать.
Современные западные элиты, похоже, настолько уверены в идеальности своих обществ, что не могут допустить появления в них каких-то противоречий. Они до сих пор живут идеей американского философа Фрэнсиса Фукуямы, провозгласившего в 1989 году «конец истории». Верят в нее настолько, что никак не могут заметить продолжающееся развитие мира. Преобладает логика, что в странах Атлантического сообщества (НАТО и ЕС) достигнуто идеальное состояние, нарушить которое хотят враги. Но это не прогрессивное, а самое что ни на есть архаичное мировоззрение Древнего Востока. Только фараоны Египта, цари Шумера и Аккада провозглашали, что они установили счастливый «золотой век» и «волю Неба на Земле». Противоречий нет, и развиваться больше некуда: идеальное состояние достигнуто навсегда.
Но это тревожный симптом для самих западных обществ. Если их элиты считают, что волнения можно организовать только вмешательством извне, значит, они теряют контроль над реальными социальными процессами. Ощущение «вечности» текущего момента порождает у элит нежелание что-то всерьез менять и замечать нарастание негативных тенденций. (По логике «раньше все обходилось – обойдется и в этот раз».)
Система начинает вступать в состояние стагнации и расходиться с реальностью: слова политиков сами по себе, а жизнь сама по себе. Постепенно участники перестают доверять такой системе: зачем слушать политиков, если в реальности все равно иначе? Элита не распознает опасность и постепенно приводит свою систему к коллапсу.
«Золотой век» современного ЕС – это общество, построенное на леволиберальной идеологии. Утверждение этого курса в конце 1970-х предусматривало демонтаж социального государства, свободу притока мигрантов и развитие огромной сферы услуг. Такая система могла существовать за счет двух условий: незыблемости системы мировой свободной торговли и привилегированного в ней места стран, обеспеченного их ролью младших партнеров США. Сами европейцы говорили с гордостью, что они мир постмодерна, живущий под покровительством последней державы модерна. Но едва условия существования системы поколебались, как она стала давать сбои. Брекзит и волнения во Франции – только симптомы ее приближающегося кризиса, а отнюдь не злой воли каких-то врагов.
И здесь нынешние обвинения в адрес России во всех бедах могут привести страны ЕС к двум вариантам развития событий. Первый – дежурное списывание проблем на внешнего врага, что приведет к росту негативных тенденций (как это происходило в брежневском СССР 1970-х, где элита тоже провозгласила «конец истории» – построение развитого социализма). Второй – мобилизация своих обществ на основе противостояния внешнему врагу в лице России и кого-то еще. Но мобилизация против врага будет означать неизбежное сокращение собственных гражданских свобод, которыми так гордится Запад. Финалом этого процесса станет становление новой версии авторитаризма: серии запретов, которые должны ограничить потенциального врага.
Антироссийская истерика в США, а теперь во Франции, может означать сдвиг в общественном развитии западных стран. «Борьба с терроризмом» уже позволила администрации Джорджа Буша-младшего сократить гражданские свободы в США. Защита от «российского вмешательства» может позволить ввести еще серию ограничений. Но это будет означать уже введение некоторой формы мобилизации. Современные информационные технологии позволяют это сделать. Необходим только повод, легитимизирующий переход от демократии к «защищенной демократии». А в ее рамках любые проявления недовольства можно будет просто подавить.
Что, впрочем, неудивительно. История доказывала нам, что все общества, провозгласившие «золотой век» и «конец истории», отличались более чем авторитарными системами.
комментарии(0)