Жемчужина, политая кровью

Фото Sabir Mazhar/Anadolu Agency/Getty Images

У террористов, атаковавших в минувшую пятницу китайское консульство в пакистанском Карачи, в последний – самый решительный – момент сдали нервы. Еще пара минут, подойти они ближе, бросок гранат, шквал огня по охранникам – и шанс прорваться на территорию консульства был бы несравнимо выше. Но стрелять они начали чуть раньше, а потому охрана успела сориентироваться, открыть ответный огонь и, главное, вызвать полицию и спецназ, которые прибыли в рекордно короткий срок.

План нападавших заключался, разумеется, не в том, чтобы затеять перестрелку с охранниками да бросить несколько гранат. Конечной целью был захват китайских дипломатов в заложники. И долгие – судя по тому количеству продуктов, воды, боеприпасов и взрывчатки, что находились в оставленной ими в двух шагах от консульства машине, – переговоры, которые, без всякого сомнения, стали бы центральной темой новостей мировых СМИ. Со всеми сопутствующими «прелестями» вроде шантажа, угроз и возможного показательного отстрела заложников.

Словом, если бы не безукоризненные действия полиции и спецназа, которыми руководила суперинтендант Сухай Азиза Талпур, за пару часов ставшая, без преувеличения, героиней в глазах всей Азии, ситуация могла бы обернуться реальной трагедией с жертвами и огромными политическими издержками для Исламабада и Пекина. Да, именно Пекина – поскольку аккурат в момент, когда происходило нападение, в редакции ведущих СМИ Пакистана поступили сообщения, что ответственность за теракт берет на себя Армия освобождения Белуджистана (BLA). Таким вот образом «протестующая против китайской экономической колонизации» этой провинции, являющейся ключевой для реализации проекта Китайско-Пакистанского экономического коридора – жемчужины мегапроекта КНР «Пояс и путь».

Пакистанский Белуджистан… «Конец географии», где время, кажется, остановилось. Знойное марево, безжалостное солнце, песчаные дюны, сменяющиеся наплывами камней, безжизненное нагорье – и розы возле фруктовых деревьев в оазисах. Редкие хижины с полуобвалившимися от старости дувалами и навесами из мешковины, крепкий чай из прокопченных чайников, затхлые галеты и сухой сыр на джутовых ковриках-чарпои.

Потрясающая, просто какая-то пронзительная нищета – три четверти населения провинции, даже по официальным данным, живут ниже уровня бедности. Лишь один из четырех умеет читать или писать, а детская и материнская смертность лишь немногим ниже, чем где-то в глухой Африке. Вечный дефицит воды, электричества и работы.

Но застывшее время и безлюдность этого недоброжелательного для чужака пространства – лишь кажущиеся. Белуджистан – это почти 1300 км границы с Афганистаном и 900 с небольшим километров границы с Ираном. Одного этого достаточно, чтобы в безжизненных ландшафтах кипела своя, тщательно скрываемая от постороннего взгляда жизнь. Взад-вперед шныряют талибы (члены организации, запрещенной в РФ), боевики, воюющие против Тегерана, контрабандисты и наркоторговцы, на нелегальные взлетно-посадочные полосы садятся самолеты арабских шейхов, прилетающих сюда на сафари, то и дело в небе появляются беспилотники, которые операторы ЦРУ запускают с секретной базы Шамси.

А главное – месторождения природного газа, угля, меди, золота и, как стало недавно известно, платины. Богатство недр и нищета тех, кто над ними живет, – обычная, словом, для нашего мира ситуация.

Китайско-пакистанский экономический коридор – мегапроект, рассчитанный на 16 лет, с 2014 по 2030 год, включающий в себя 210 инфраструктурных объектов – от школ, железных дорог, нефте- и газопроводов до электростанций, шоссе и аэропортов, вполне способен пришпорить время и привести Белуджистан в XXI век. Нет, речь не идет о том, что китайские власти и лично товарища Си Цзиньпина внезапно одолела неудержимая тяга к благотворительности или появились лишние 46 млрд долл. Если Белуджистан – жемчужина инициативы «Пояс и путь», то расположенный здесь порт Гвадар – сущий алмаз. Контроль над которым позволит Пекину избежать «проклятия Малаккского пролива», узкого «горлышка», блокада которого противниками КНР в одночасье лишает Китай почти 80% ресурсов, которые он импортирует морским путем с Ближнего Востока и Западной Африки. А тут – доставили все необходимое до Гвадара, перегрузили и с ветерком до китайского Кашгара.

Но эту стратегическую значимость для КНР строящегося коридора также хорошо понимают в Вашингтоне и Нью-Дели. Нынешний индийский премьер Нарендра Моди категорически назвал этот китайско-пакистанский проект неприемлемым, а значит, требующим жесткого противодействия.

История конфликта между Белуджистаном и Исламабадом насчитывает не одно десятилетие. Не менее почтенный возраст и у «плана Као», разработанной лично первым генеральным директором индийской разведки RAW Рамешваром Као и одобренной еще Индирой Ганди стратегии использования белуджей и их сепаратистских настроений в необъявленной войне против Пакистана.

И финансируемая индийской разведкой Армия освобождения Белуджистана, боевики которой атаковали консульство КНР в Карачи, и многочисленные диверсии и нападения в зоне Китайско-Пакистанского экономического коридора – все это составные части этой стратегии, вновь принятой на вооружение Нью-Дели, эпизоды ожесточенной схватки за жемчужину инициативы «Пояс и путь».

Судя по всему, в том числе и по нападению на китайское консульство, чем дальше, тем все более кровавой она будет становиться. Сильный и развитый в экономическом отношении Пакистан Индии и ее американским партнерам по созданию «Индо-Тихоокеанского региона» не нужен ровно так же, как обходящий уязвимость Малаккского пролива Китай. Ради этого в средствах можно не стесняться, террористы и сепаратисты как рабочий инструмент геополитической конкуренции вполне подходят.