Иракский бунт – еще не беспощадный, но уже не бессмысленный

Фото Hemn Baban/Anadolu Agency/Getty Images

Подъезды к Басре, второму по величине городу Ирака, обложены блокпостами. Усиленные военные патрули на улицах, рядом с которыми неизменно находятся небольшие группы вооруженных людей, одетых в полувоенную форму, с автоматами в руках и нашивками различных прошиитских формирований, создают впечатление, что «ворота в Ирак», как еще называют Басру, сегодня на полуосадном положении.

Внешне в городе все спокойно. На первый взгляд он отходит от бушевавших здесь два месяца накала страстей, насилия и беспорядков, поджогов и нападений на иностранные представительства – от иранского консульства до офисов иностранных нефтяных компаний.

Но это только на первый взгляд. Протесты не закончились, они просто приостановлены. И полыхнуть вновь город может в любой момент. Поскольку и причины, вызвавшие массовые протесты, никуда не исчезли – и, что, пожалуй, куда опаснее, появились силы, осознавшие всю выгодность разжигания бунта в Басре для реализации своих политических устремлений.

Ах, как бы хотелось всем, так или иначе оказавшимся «потерпевшей стороной» от произошедших беспорядков, – центральной власти в Багдаде, «курирующим» населенную шиитами провинцию чиновникам различных ведомств в Тегеране и проиранским политикам – списать все на внешнего «супостата»! Два месяца гнев жителей выплескивался в демонстрациях и на митингах, в блокаде порта Умм-Каср и дорог, ведущих к нефтяным месторождениям, в поджогах правительственных учреждений, корпунктов СМИ, штаб-квартир политических партий и вооруженных формирований, связанных с Ираном.

И эти же два месяца Багдад и Тегеран обвиняли в происходящем агентов саудитов, «салафитское подполье» и, естественно – куда уж без них в таких случаях, – американское ЦРУ и израильский Моссад. Совершая тем самым главную ошибку любой действующей подобным образом власти – отказываясь признать собственную ответственность за ошибки и злоупотребления, выведшие людей на улицу.

В 2005 году, вступая в должность, тогдашний губернатор Басры Мухаммед Мусабах с неподдельным энтузиазмом рассказывал собравшимся на его инаугурацию журналистам о планах по возрождению «Венеции Востока», как еще сравнительно недавно называли этот город сами иракцы. Развитие туризма, капитальная реконструкция инфраструктуры жилищно-коммунального хозяйства, рабочие места… Ничего из того, что обещали власти жителям города и всей провинции в последние полтора десятилетия, сделано не было.

Знаменитые каналы Басры сегодня источают зловоние, запах моря давно забит «ароматами» мусора и отходов. Население провинции, в которой сосредоточены основные нефтяные запасы страны, через которую Ирак имеет единственный выход к морю, стремительно нищает. Про безработицу и говорить нет смысла – около 60% жителей Басры составляет молодежь в возрасте до 30 лет, и каждый третий из этой категории не имеет ни работы, ни перспектив ее получения. Истощение водных запасов и дефицит электроэнергии ухудшают и без того почти катастрофическую социально-экономическую ситуацию на территории, недра и географическое положение которой ежегодно обеспечивают без малого 40% всего иракского бюджета.

Но в Басре денег нет. Они все уходят в Багдад, а что в столицу попало – то пропало, как мрачно шутят местные. От слова «совсем». Какая такая экологическая катастрофа, водный кризис, безработица и нищета в «Венеции Востока»? Кого это может волновать в Багдаде, когда каждый день там заняты интригами, конечная цель которых заключается в том, чтобы урвать для своего политического клана кусок из бюджета или получить место, приносящее доход?

В июне нынешнего года Басра вновь подняла вопрос о проведении референдума по самому наболевшему вопросу – о перераспределении между центром и провинцией доходов от продажи нефти. В Багдаде сурово ответили, что не время, дескать, ситуация в стране тревожная, а вы тут со своей мелочевкой – катастрофой с ЖКХ, безработицей и коррупцией. А спустя пару недель 30 тыс. жителей Басры отравились… питьевой водой, если можно так назвать эту дурно пахнущую жидкую субстанцию непонятного цвета, химический анализ которой вызвал оторопь у санитарных врачей.

Собственно, именно после этого в провинции и ее столице и рвануло. Качественно и масштабно, с массовыми демонстрациями, блокированием порта и нефтепромыслов, поджогами и погромами. А спустя несколько дней после начала беспорядков под замах широкой души местных шиитов, решивших ни в чем себе не отказывать, попали иранское консульство и проиранские группировки, включая связанные с Корпусом стражей исламской революции «Асаиб Ахль аль-Хакк» и «Бригаду Бадр».

Логика бунтующих была проста: «Тегеран поддерживает коррупционеров и лжецов, управляющих нами из Багдада. А значит – он является их соучастником». Попутно, чтобы, видимо, два раза не ходить, протестующие напали и на диппредставительство США, и на офисы иностранных нефтедобывающих компаний, в том числе – и принадлежащие российскому ЛУКОЙЛу. Но смысл этих действий, по сути, был тот же, что и в отношении проиранских элементов, – «друг Багдада – наш враг».

Существовавшие в Тегеране иллюзии о том, что он контролирует ситуацию в Ираке – а говорить об этом иранские политики «второго ряда» очень любят, – оказались разбиты. Безусловный лидер иракских шиитов Муктада ас-Садр, блок которого одержал победу на недавних парламентских выборах в стране, выдержав паузу, поддержал протестующих в Басре, тех, кто скандировал на улицах: «Иран – убирайся, убирайся! Басра – свободна, свободна!»

И то, что спикером иракского парламента на днях избран Мухаммед аль-Халбуси, представитель проиранского блока, ни в коей мере не стоит расценивать как успех Тегерана. Наоборот, в Ираке его проблемы еще только начинаются, поскольку никаких выводов из событий в Басре иранская сторона делать, похоже, не собирается. А вот противники Ирана получили рецепт того, как направить иракский социальный протест в нужную для них сторону.