Тимур Ахметов
Фото Chris McGrath/Getty Images
Кризис о отношениях Вашингтона с Анкарой серьезно отразился на турецкой экономике. Политическое давление Белого дома на турецкие власти и готовность администрации ввести дополнительные санкции спровоцировали спекулятивные атаки на экономику страны. Давление спекулянтов не было бы столь губительным, если бы турецкая экономика не страдала от макроэкономических перекосов.
За год турецкая лира успела потерять 45% своей стоимости по отношению к доллару. С августа 2013 цена доллара возросла с 1,90 до 6,10 лиры. На фоне стремительного обесценивания национальной валюты у инвесторов появились опасения относительно того, сможет ли Турция, прежде всего ее банковский сектор, обслуживать аккумулированный внешний долг и поддерживать высокий уровень промышленного развития в среднесрочной перспективе.
Главный недуг экономики страны – дисбаланс в основных макроэкономических показателях. Инфляция в Турции остается на уровне 16%. Это вынуждает турецкие банки держать ставки по кредитам на таком уровне, что местный бизнес все больше предпочитает брать в долг за рубежом. Банковский сектор долгие годы не может найти постоянный источник инвестиций – турки тратят слишком много, не успевая делать сбережения. С 2013 года уровень внешнего долга частного сектора составил 240 млрд долл. В условиях обесценивания турецкой лиры выплачивать долг станет практически невозможно.
Между тем в стране до сих пор не появилось критической массы предприятий, производящих высокотехнологические товары на экспорт (лишь 2% от общего вывоза Турции). Завязанная на внешний рынок промышленность вынуждена довольствоваться изделиями с низкой добавленной стоимостью, выручая недостаточный объем иностранной валюты. Ситуацию усугубляет и зависимость страны от внешних источников сырья (более 83% в сфере производства электроники и автомобильной промышленности) и энергоресурсов, за которые местный бизнес также вынужден расплачиваться твердой валютой.
Пока местные ТВ-каналы призывают граждан помочь стране золотом и валютными сбережениями, правительство пытается сдержать спекулятивную атаку и успокоить инвесторов. Объявленная президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом в начале августа экономическая программа «Сто дней» рассчитана на выполнение 400 проектов, 48 из которых приходится на ВПК. Правительство намерено создать единый центр управления бюджетными средствами объемом 40 млрд лир, планируя аккумулировать к концу года дополнительные 3–4 млрд лир поступлений в бюджет. Кабинет министров хочет приобрести второе разведывательное судно для поиска дополнительных энергоисточников в Средиземном море. Наконец, особое внимание будет уделено развитию мегапроектов – каналу «Стамбул» и третьего аэропорта в Стамбуле с ежегодным потоком в 90 млн человек.
Отмечу, что программа «Сто дней» была рассчитаны прежде всего на внутреннюю аудиторию: президент хотел показать, что правительство держит ситуацию под контролем. Более серьезный сигнал инвесторам был послан властями 10 августа, когда министр финансов рассказал о планах правительства в период 2019–2023 годов сосредоточиться на увеличении притока инвестиций в страну и диверсификации их источников. Министр пообещал структурные реформы, за которые долго выступали ведущие мировые финансовые и экономические организации. Наконец, представленная программа включает также меры по сбалансированию бюджетных средств и трат в пользу приватизации целого ряда компаний.
Отдельное значение имели попытки Турции перед лицом давления США скоординировать собственную позицию с рядом международных игроков. Так, во время визита 15 августа лидер Катара заявил о планах эмирата инвестировать в ближайшее время в турецкую экономику 15 млрд долл. Надо сказать, что новости о щедром вливании иностранной валюты позитивно отразились на стоимости лиры на мировых рынках.
Одновременно Турция ведет переговоры с крупнейшими торговыми партнерами о переходе на взаиморасчеты в национальных валютах. Речь идет в первую очередь о поставках нефти и газа из России и Ирана. Несмотря на то что мало кто ожидает в ближайшем будущем прорывных решений в этом вопросе, некоторые страны протягивают Анкаре руку помощи. Известно, что турецкой стороне удалось получить от Промышленного и коммерческого банка Китая кредит в 3,6 млрд долл. Кроме того, турецкие власти объявили о планах впервые в истории выпустить номинированные в юанях облигации государственного займа.
Особую роль играют контакты Турции с Европейским союзом, многие члены которого входят в десятку крупнейших инвесторов в турецкую экономику. Поэтому именно ЕС в первую очередь заинтересован в экономической стабильности Турции. Позиции обеих сторон должен прояснить предстоящий в сентябре визит Эрдогана в Германию – первый после известных протестов в Стамбуле летом 2013 года, послуживших охлаждению отношений между Анкарой и Брюсселем. Диалогу сторон сегодня также способствует солидарность Европы и Турции в вопросе американских санкций против Ирана.
Как представляется, противодействие экономическому давлению США потребует от Турции не только принятия оперативных мер против спекулянтов и ситуативной дипломатии в поиске солидарности на международной арене. Причины уязвимости турецкой экономики лежат в структурных проблемах.
Учитывая монопольное положение президента в формировании актуальной повестки дня, а также высокую политическую сознательность граждан, турецкие власти имеют хорошие шансы на проведение необходимых реформ. Но будут ли власти готовы рискнуть и отказаться от экономической модели, которая, несмотря на все ее недостатки, все эти годы стабильно приносила необходимые голоса на выборах?
комментарии(0)