Почему Иран захлестнула волна протестов

Фото Gettyimages

Исламская Республика Иран (ИРИ) вновь оказалась в центре внимания. Причиной тому – волна протестов, прокатившаяся через всю страну.

28 декабря в Мешхеде начались антиправительственные акции, носившие сугубо экономический характер, который трансформировался в политический. Очень скоро демонстрации охватили около 100 городов, включая Тегеран. В них, по разным данным, приняли участие от 40 тыс. до 350 тыс. человек. По информации властей, за неделю беспорядков погибли 22 человека (оппозиция считает – 50), более 3,7 тыс. задержано, в том числе около 100 студентов.

Хотя власти ИРИ уже неоднократно утверждали, что смута подавлена, порядок в стране восстановлен, на 9 января в некоторых населенных пунктах митинги продолжались, но уже не в таких масштабах.

Поводом к выступлениям стало недовольство населения ростом цен и налогов, безработицей и коррупцией. Отмечу, что правительство, возглавляемое с 2013 года президентом Хасаном Рухани, сделало много для вывода из финансово-экономического кризиса, куда завели страну жесткие международные санкции, связанные с неоднозначной ядерной программой. Однако, по иранским данным, безработица сохраняется на уровне 12,4%. Среди молодых людей она достигает 28,8%.

Активизация военно-политической деятельности за рубежом в Ираке, Сирии, Йемене потребовала колоссальных расходов. В 2013 году Тегеран выделил только Сирии кредитов примерно на 15 млрд долл. – эти деньги позволили Башару Асаду выполнять социальные обязательства на контролируемых территориях и финансировать военные расходы. Примерно по 8–9 млрд из госбюджета Ирана выделялось Асаду и в последующие годы.

Именно в середине декабря Рухани представил Меджлису законопроект о бюджете на 1397 иранский год (начинается 21 марта), согласно которому снимаются некоторые субсидии для населения, дотации на некоторые товары. Новый бюджет предполагает повышение налогов, в том числе и на выезд из страны, который будет увеличен в три раза – с 21 до 61 долл. Причем перед второй поездкой иранцы будут вынуждены платить на 50% больше, а перед третьей и всеми последующими – на 100%. Меры правительства, введенные также в декабре, повысили цены на топливо, что сказалось на повышении цен практически на все виды товаров.

В общем, причин для недовольства как у беднейших слоев, так и среднего класса было предостаточно. Требовался импульс для выражения этого недовольства. И он был сделан в Мешхеде – священном для шиитов городе. Это оплот ультраконсерваторов Ибрахима Раиси – главного соперника Рухани на выборах 2017 года, его тестя пятничного имама Ахмада Аламольхода, выступающих против президента и его политики. По некоторым данным, именно Аламольхода призвал мешхедцев к манифестациям.

К соратникам присоединился ультраконсерватор и ярый противник Рухани, бывший президент ИРИ Махмуд Ахмадинежад. По неподтвержденным данным, он был задержан в городе Бушере после митинга, на котором экс-президент обрушился с критикой на Рухани. Иранские власти и СМИ пока хранят молчание об Ахмадинежаде. Но ситуация стала развиваться не по планам инициаторов. Экономические лозунги и требования быстро сменились политическими, затрагивающими сам исламский режим, его внутреннюю и внешнюю политику. Демонстранты скандировали «Смерть Хаменеи!», «Долой диктатуру!», «Не в Газе, не в Ливане, я живу в Иране!» и даже такие экзотические лозунги, как «Прости нас шах!». Волна протестов затронула весь Иран.

Так, кто же эти возмутители исламского спокойствия? В ИРИ молодежь составляет более 60% населения. Причем молодежь эта грамотна, образованна: на 1 тыс. жителей количество студентов в стране одно из самых высоких в мире. Многим из них уже порядком надоел исламский культурно-идеологический прессинг, регламентирующий почти все стороны повседневной жизни. Из 80 млн населения у 48 млн есть смартфоны, 40 млн пользуются мессенджером Telegram.

Весьма активную роль исполняли противники Рухани, требующие возврата к исконно исламским ценностям. Среди протестующих было много и представителей беднейших слоев.

Безусловно, акции протеста в ИРИ – это целый клубок, петляющий между взглядами различных группировок, в том числе и в высших эшелонах власти. Схематично, упрощенно можно сказать, что в иранском истеблишменте борются между собой две основные политические силы: условно реформаторы-либералы и радикалы-консерваторы.

При этом нужно понимать «условный характер» реформаторской силы, так как она включена в общую логику действующего государственного строя. Рухани является «иранским прагматиком». То есть, декларируя приверженность идеалам исламской революции и поддерживая, например, запрет на преподавание английского в начальных школах, он в то же время понимает, что радикализм и изоляционизм навредят Ирану.

Пожалуй, в нынешних протестах заинтересованы все, чтобы использовать ситуацию в своих политических интересах. Реформатор Рухани может сказать своим оппонентам, что это они тормозят реформы, поэтому народ на улицах выступает за перемены. Радикалы-консерваторы способны ответить, что Рухани у власти уже с 2013 года и ничего не сделал для улучшения жизни народа. И кажется, что те силы, которые наилучшим образом используют протесты в информационно-пропагандистском плане, смогут заработать очки.

Что же продемонстрировал иранский месяц дей 1396 года? Во-первых, события были порождены внутренними причинами экономического и политического характера. Беспорядки не были спровоцированы из-за рубежа. Внешнее влияние ограничивалось пропагандистскими действиями через СМИ и Интернет, а также антииранскими заявлениями лидеров некоторых стран.

Протесты не вылились ни в революцию, ни в восстание, ни в повторение зеленой революции 2009 года. У протестующих не было ни единой цели, ни программы, ни лидеров.

Власти заняли адекватную позицию и не прибегали к слишком жестким, карательным мерам, ограничившись действиями полиции. Большинство задержанных были отпущены. Меджлис дал наказ правительству провести полное расследование событий, проверить правомерность арестов и внести требования протестующих в свою повестку дня.

Наконец, события показали политическую раздробленность и элиты, и всего общества. Энергия сопротивления не исчезла. Это чревато будущими протестами. Все будет зависеть от того, сможет ли руководство ИРИ правильно скорректировать политику как внутри страны, так и за рубежом.