Корейские горки американской дипломатии

Фото Gettyimages

Госсекретарь США Рекс Тиллерсон впервые заявил о готовности США к переговорам с КНДР без предварительных условий. Впрочем, его слова были практически сразу же «подкорректированы» Белым домом, пояснившим, что в позиции США нет никаких перемен, то есть северокорейцы должны начать разоружаться, и тогда с ними станут разговаривать. Тем временем спираль напряженности на Корейском полуострове продолжает закручиваться. Крупнейшие за последние 10 лет учения ВВС США и РК сменила тренировка по борьбе с северокорейскими подлодками.

Среди главных причин нынешнего обострения – неожиданно быстрый прогресс ракетно-ядерной программы КНДР – с одной стороны, а с другой – нервная реакция администрации Дональда Трампа на эти успехи. Для правящих кругов США невыносима сама мысль о том, что у КНДР, которой уже десятки лет предрекают скорый крах, появился или вот-вот появится потенциал нанесения ракетно-ядерного удара по континентальной части США. Позволить Пхеньяну обрести его чревато подрывом основ американской внешней политики, построенной на силовом вмешательстве в дела других государств. К тому же возникшая ситуация представляет собой прямой вызов неоднократным обещаниям Трампа не допустить появления у КНДР возможности держать на прицеле американские города.

Граничащая с истерикой реакция США на последние ракетные пуски КНДР свидетельствует, что американцев страшит не столько северокорейское ядерное оружие, сколько возможность доставить его в виде боеголовок до американской территории. Судя по высказываниям Трампа и его помощников именно стремление не допустить этого может стать причиной упреждающего удара по КНДР.

В условиях, когда российско-китайская идея «двойной заморозки» пока не воспринимается главными спорящими сторонами – США и КНДР, поиск развязок, которые могли бы притормозить сползание ситуации к катастрофе, становится все более неотложной задачей. Одним из вариантов могло бы стать раздельное урегулирование ракетной и ядерной проблем.

В частности, в обмен на публичный или молчаливый отказ Пхеньяна от дальнейших испытаний межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и боеголовок к ним Совет Безопасности ООН мог бы подтвердить право КНДР на запуски космических летательных аппаратов мирного назначения в соответствии с Договором о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела (Договор о космосе). К нему КНДР, кстати, присоединилась, как и к ряду других международных конвенций, регулирующих деятельность государств в этой сфере.

Отказ от новых испытаний МБР сразу бы снял остроту конфликта, ликвидировав угрозу удара по американским городам, которую Трамп пообещал не допустить любой ценой. В свою очередь, Пхеньян получил бы признание своего права на запуск спутников, от которого он в любом случае никогда не откажется. Запрет на любые запуски с использованием баллистических технологий является весьма спорным с точки зрения международного права и был введен СБ ООН только против одной страны в мире – КНДР.

Разделение ракетной и ядерной тематики могло бы решить еще одну проблему, способную взорвать самое прекрасное соглашение. А именно – проблему верификации, столь чувствительную для КНДР. Любой ракетный пуск и его характер легко определить с помощью национальных средств контроля. Для этого инспекции на месте, по крайней мере на первом этапе, не нужны. Специалистам совершенно ясно, преследует ли конкретный старт вывод на околоземную орбиту какого-либо груза (спутника) или ракета должна поразить условную цель на многотысячекилометровом удалении. Кстати, именно такой «размен» еще в 2012 году предлагали некоторые американские специалисты. К сожалению, тогда их голоса не были услышаны.

Могут сказать, что такое решение – половинчатое и не учитывает интересы Японии и Южной Кореи. Но оно позволяет добиться главного – резко ослабить или даже снять угрозу большой войны. На его основе можно будет продвигаться дальше, а заодно и вернуть СБ ООН ведущую роль в разрешении одного из самых острых международных кризисов современного мира.

Что же касается других ракет КНДР, учитывая постоянное соперничество Пхеньяна и Сеула и их неготовность в чем-либо уступать друг другу, ракетные программы Северной и Южной Кореи должны иметь примерно одинаковые ограничения, для чего целесообразно рассмотреть вопрос о присоединении двух стран к международному режиму контроля за ракетными технологиями (РКРТ).

Указанные выше договоренности по ракетной проблеме могли бы быть закреплены в новой резолюции СБ ООН, которая среди прочего отменяла бы те санкции, которые становились бы излишними в свете таких договоренностей, и устанавливала бы четкий график отмены оставшихся ограничений с учетом подтверждения и соблюдения КНДР своих обязательств по РКРТ и другим международным договорам, членом которых она является либо к которым должна присоединиться.

В настоящее время компромиссный вариант полного решения ядерной проблемы Корейского полуострова (ЯПКП) практически не просматривается. Но чрезвычайно важно начать двигаться в этом направлении. Договоренности по ракетам могли бы стать первым этапом на этом пути.

В целом для решения ЯПКП нужна столь же структурно и поэтапно проработанная сделка, какая была заключена с Ираном. При всем различии между корейским и иранским случаями главный урок «иранской сделки» для Кореи заключается в том, что тот компромисс, который из-за практически противоположных позиций сторон – США и Ирана – первоначально казался недосягаемым, в итоге, при наличии политической воли, терпеливой дипломатии, а порой и «принуждения к миру» главных спорщиков со стороны других участников переговоров, оказался возможным и достижимым.