Сергей Коновалов
Фото сайта gipronii.ru
25 сентября 2017 года пройдут выборы президента Российской академии наук. Впервые в отечественной истории (как для дореволюционного времени, периода СССР, так и для современной российской) эти выборы проводятся максимально открыто, с большим количеством кандидатов и с жаркими дебатами о путях развития РАН и российской науки в целом.
В интервью СМИ представители академии высказывают мысль, что РАН сейчас стоит перед выбором не просто своего руководителя, а перед выбором пути развития, а в кулуарных беседах прямо говорят о том, что РАН сейчас находится перед дилеммой самого существования академии. Те же мысли доводилось слышать и в «коридорах власти», тот же настрой давит с «низов» – от научных сотрудников и преподавателей, для которых РАН далеко и высоко, но влияет на их жизнь, хотя сами они на РАН и выборы руководства повлиять никак не могут.
На выборы президента РАН выдвинулись семь кандидатов: Евгений Каблов (гендиректор Всероссийского института авиационных материалов); Геннадий Красников (гендиректор AO «НИИ молекулярной электроники», председатель совета директоров ПАО «Микрон»); Роберт Нигматулин (научный руководитель Института океанологии РАН); Владислав Панченко (научный руководитель Института проблем лазерных и информационных технологий РАН, председатель совета Российского фонда фундаментальных исследований); Александр Сергеев (директор Института прикладной физики РАН); Алексей Хохлов (проректор МГУ им. М.В. Ломоносова, заведующий лабораторией физической химии полимеров Института элементоорганических соединений РАН); Валерий Черешнев (директор Института иммунологии и физиологии Уральского отделения РАН).
Трое из кандидатов младше 65 лет: академики Г. Красников, А. Сергеев и А. Хохлов. Троим уже за 70: академики В. Панченко, В. Черешнев, Р. Нигматулин. Самый молодой кандидат (59 лет) – Геннадий Красников. Самый пожилой (77 лет) – Роберт Нигматулин.
Пять кандидатов выдвинулись от отделений РАН: Е. Каблов – отделение химии и наук о материалах РАН; Г. Красников – отделение общественных наук РАН; В. Панченко – бюро трех отделений: нанотехнологий и информационных технологий, историко-филологических наук, глобальных проблем и международных отношений РАН; А. Сергеев – бюро трех отделений: физических наук, биологических наук и энергетики, машиностроения, механики и процессов управления РАН, президиумом Уральского отделения РАН; В. Черешнев – бюро отделения физиологических наук РАН. Два кандидата: Р. Нигматулин и А. Хохлов самостоятельно собирали подписи академиков и членов-корреспондентов Академии наук на выдвижение. Таковых надо было набрать не менее 50.
Своих кандидатов не выдвинули отделения сельского хозяйства (бывшая Российская академия сельскохозяйственных наук) и медицины (бывшая Российкая академия медицинских наук). Представители общественных наук, в общем-то, тоже остались без «своего кандидата». Так, бюро отделения общественных наук поддержало кандидатуру физика, доктора технических наук, академика Г. Красникова. А бюро отделений историко-филологических наук и глобальных проблем и международных отношений РАН поддержали выдвиженца бюро отделения нанотехнологий и информационных технологий, доктора физико-математических наук, академика В. Панченко.
Следует учитывать, что позиция бюро не означает, что все члены отделения ее поддержат. Более того, даже сами члены бюро необязательно будут голосовать так, как решило руководство бюро. Так, в СМИ уже попадала информация, что заседание бюро отделения историко-филологических наук по выдвижению кандидатов проходило в горячей атмосфере, 11 человек проголосовали за выдвижение В. Панченко, а 5 – против. При этом непонятно, зачем надо было выдвигаться от трех отделений, когда законодательно установлено, что достаточно решения одного отделения. Судя по тому, что тем же путем пошел академик А. Сергеев, выдвинувшийся тоже сразу от трех отделений, можно предположить, что кандидаты видят в этом какие-то преимущества в агитационном процессе.
Видимо, с этим же связан и тот факт, что выдвинутые отделениями кандидаты дополнительно собрали в этих отделениях еще и подписи сотрудников с выдвижением через подписные листы. Таким образом, теперь в официальной информации значится для двух кандидатов – Р. Нигматулина и А. Хохлова – выдвижение членами Академии, а для пяти, выдвинутых коллективами, добавились цифры индивидуальных подписей. На это наложилась и другая история: не участвующие в голосовании профессора РАН (чьи голоса не засчитываются при выдвижении и при голосовании) написали открытое письмо в СМИ в поддержку академика А. Хохлова. В общем, страсти вокруг выборов закипают и скорее всего в сентябре выльются в настоящие баталии.
Пока из всех семи кандидатов только один представил программу – академик А. Хохлов, остальные ограничились биографиями. Правда, надо учитывать, что, например, академик Панченко уже обнародовал свою программу накануне сорвавшихся выборов президента РАН в марте этого года. Как бы там ни было, кандидатам выделили две площадки для размещения агитационных материалов: на сайте РАН и на сайте РИА Новостей в разделе «Наука». Надеемся, что к выборам все смогут изложить программу действий на посту президента РАН.
Несмотря на отсутствие пока сформированных цельных программ, академики активно взялись за разъяснения в СМИ, как они собираются руководить Академией и какие ключевые проблемы видят. Так что появление программ – вопрос времени. Настораживает, что главными проблемами большинством кандидатов называются недофинансированность науки, а главным решением – увеличение средств из бюджета, упразднение Федерального агентства научных организаций (ФАНО) и возврат его функций непосредственно в РАН. Подход, который представляется всем экспертам утопическим и который способен «похоронить» Академию.
Конечно, все кандидаты за изменения: сегодняшним положением мало кто доволен. Обращает на себя внимание, что векторов в выступлениях три.
Во-первых, это ностальгия по прежним временам, к которым необходимо вернуться, причем смешиваются времена СССР, когда государство жестко контролировало РАН и регулировало научные разработки, и лихих 90-х, в которых Академия получила огромную собственность, финансирование и «вольницу» в саморегулировании своей деятельности. Понятно, что современное государство не даст вернуться в 90-е, а «вернуться в СССР» не получится по множеству других причин.
Во-вторых, за словами об изменениях явно прослеживается мысль «оставить как есть»: мол, Академия и так уже почти все потеряла, давайте сохраним то, что осталось; реформы – это зло, минимальные изменения успокоят все стороны. Но законсервировать ситуацию не получится, так как у государства и общества есть запрос на другую Академию, а в самой научной среде – на повышение статуса и уровня оплаты, что без изменений никак не получится.
Третий подход – путь постепенных, но серьезных изменений и смены подходов. Очевидно, что только этот путь способен сохранить Академию и вернуть ей пристойные позиции в российском обществе, в отечественной и мировой науке. Однако люди есть люди, и они при выборе между личными удобствами и благосостоянием и коллективными, общественными интересами чаще выбирают первое. Академики – тоже люди, хоть и большие ученые, а насколько им присущи общественные недостатки, покажут выборы 25 сентября.
