Руслан Мамедов
Фото Gettyimages
Операция по освобождению Ракки от «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) поставила центральным вопросом для региональной и мировой повестки дня будущее урегулирование сирийского кризиса. Чем ближе история с ИГ к развязке, тем больше аналитиков пишут о Сирии, разделенной на сферы влияния.
Подхваченная в американских мозговых центрах идея о формировании некоего курдско-арабского альянса на северо-востоке Сирии нашла реализацию в Сирийских демократических силах (SDF) с доминированием в них курдского народного ополчения (YPG). Именно эти силы выбрали США в качестве союзника для борьбы с ИГ на земле. Определенное время Вашингтон заявлял, что после окончания операции в Ракке американцы покинут эту территорию. Однако курдам будут необходимы вооружение и техника для обеспечения безопасности на занятых территориях. Напомним и то, что Ракка – город, населенный арабами. Лояльность его населения силам в основном курдских SDF еще под вопросом. В этом контексте присутствие американцев, как ни парадоксально, является на какой-то период даже необходимым для предотвращения возможных негативных последствий. Кроме того, тяжело представить, чтобы проливавшие кровь за эти земли курды добровольно были разоружены американцами. В пользу американского присутствия после занятия Ракки говорит и тот факт, что американцы активно размещают и оснащают свои военные базы и иную военную инфраструктуру на подконтрольных сирийским курдам территориях.
Тем не менее многое зависит от того, убедят ли президента США Дональда Трампа в необходимости американского присутствия в этой зоне. Какова стратегия выхода для США и будет ли выгодной поддержка курдов в Сирии? Этот вопрос особенно актуален, поскольку в противном случае Вашингтон может попытаться нормализовать свои отношения с Анкарой и выиграть гораздо больше. Часть американских экспертов подчеркивает необходимость сохранения единого политического пространства в Сирии через диалог курдов и Дамаска при помощи Москвы. В этих условиях США смогут устраниться от ответственности и затрат на поддержание своих сил в Сирии. Другая часть специалистов считает, что после вывода американского контингента ИГ снова возродится. По их мнению, сохранение сил США должно рассматриваться в качестве превентивной меры от нового ИГ и, кроме того, сдерживания Ирана. Таким образом, от принятого Трампом решения будет зависеть будущее Сирии.
Для Москвы же важно продумывать стратегию выхода из Сирии. Прямое вовлечение России в сирийский кризис в 2015 году сопровождалось заявлениями о том, что Москва стремится к сохранению связи между Дамаском и сирийскими курдами. Россия оказывала дипломатическую поддержку курдам и лоббировала участие в переговорном процессе главы партии PYD Салеха Муслима. Позиция Москвы заключается в сохранении территориальной целостности Сирии и установлении путем переговоров будущего устройства государства всеми сторонами конфликта, в том числе при участии курдов. Представленный Россией на межсирийских переговорах проект Конституции предлагал создание для них широкой культурной автономии. Это подчеркивает заинтересованность России в сохранении целостности Сирии при обеспечении прав курдского населения. Кроме того, в 2016 году в Москве было открыто первое в мире представительство так называемого Западного Курдистана (Рожава) в виде российской некоммерческой организации.
Работа на данном направлении велась Россией как по дипломатическим каналам, так и на земле. Так, в марте 2017 года при российском участии удалось достигнуть договоренности о передаче SDF территории к западу от Манбиджа сирийским правительственным силам. Это позволило создать буферную зону между протурецкими группировками «Щита Евфрата» и SDF. Анкара была вынуждена отказаться от наступления на восток, что играло на руку и Дамаску, и курдам, и США. Кроме того, с продвижением Сирийской арабской армии на восток провинции Алеппо удалось открыть логистический коридор между подконтрольными курдам и правительству территориями. Это создало задел для восстановления экономических связей сирийских регионов. Стратегически эти договоренности стали одним из элементов поддержания диалога Дамаска и курдов по вопросу будущего устройства сирийского государства. Подтверждение тому – секретные Укайришские соглашения, по которым курды передали часть занятой ими территории к югу-востоку от Ракки правительству при посредничестве России.
17 марта 2016 года курды провозгласили в одностороннем порядке создание федеративного региона на севере Сирии, который не был признан какой-либо из внутрисирийских и внешних сил. Официальная позиция сирийских курдов не преследует достижения независимости. Де-факто они, получая широчайшую американскую поддержку и ведя наступление на Ракку, работают на будущие договоренности с режимом относительно курдской автономии. В свою очередь, прагматизм России и контакты с курдскими представителями на земле позволяют подстраиваться под различные сценарии, какой бы статус курдские политические образования ни обретали. При грамотном подходе Москва может получить дополнительные рычаги влияния в регионе.
Курды не могут не осознавать временный характер ближневосточных альянсов. После освобождения Ракки они рискуют потерять поддержку США. Сохранение контактов с Россией дает им возможность выйти на договоренность с режимом и при удачном стечении обстоятельств защитить себя от Турции. Однако многое будет зависеть от принятого США решения после освобождения Ракки и способности Москвы существенно сдвинуть политический процесс по межсирийскому урегулированию.
