Издеваться над людьми закон разрешает

Фото Gettyimages

Наличие или отсутствие дисциплинарных взысканий для осужденных имеет судьбоносное значение. От этого зависит, смогут ли они добиться условно-досрочного освобождения либо замены режима отбывания на более мягкий. А определенные виды взысканий могут еще более затруднить их жизнь, лишить их обычно предоставляемых прав либо ухудшить материальное положение.

Порядок применения мер взыскания регулируется статьей 117 Уголовно-исполнительного кодекса (УИК) РФ. При этом процедура привлечения осужденных к дисциплинарной ответственности не избавлена от серьезных недостатков.

Например, хотя при применении мер взыскания к осужденному и должны учитываться обстоятельства совершения нарушения, его личность и предыдущее поведение, статья 117 не предусматривает, чтобы вынесенное начальником учреждения либо его замом постановление являлось мотивированным и обоснованным.

Такое несовершенство закона позволяет на практике налагать взыскания, руководствуясь чисто субъективными соображениями, а не объективными факторами. Например, не понравился осужденный, не захотел сотрудничать либо позволяет себе критические высказывания. При наличии предвзятого отношения повод для дисциплинарного преследования найти не сложно.

Закон предусматривает возможность до наложения взыскания отобрать у осужденного письменное объяснение. Смысл понятен: перед наказанием необходимо выяснить мнение привлекаемого лица. Ведь совершенно не исключено, что то или иное отступление от правил поведения допущено безвинно, в силу крайней необходимости или иных смягчающих обстоятельств. В случае отказа осужденного от дачи объяснения должен быть составлен соответствующий акт.

К сожалению, достаточно часто эти объяснения вообще не берутся, но составляется акт о якобы имевшем место отказе. Это весьма удобно для должностных лиц – экономится их время, материал попадает на стол начальника без возможных возражений осужденного. А это значит, что повышается и вероятность принятия нужного им решения о наказании.

Статья 117 УИК не раскрывает, в присутствии кого должен составляться такой акт об отказе от объяснений, в частности не определяет, что он должен быть составлен с участием самого осужденного или что последний вправе с ним ознакомиться. Такая упрощенная процедура способствует составлению актов, фактически не соответствующих действительности. Таким образом, игнорируются права граждан на изложение своей точки зрения.

Следующим законодательным дефектом является то, что статья 117 УИК не регламентирует, какие доказательства могут использоваться при принятии решения о наложении взыскания на осужденного. Это приводит к тому, что на практике бывает достаточно одного лишь рапорта должностного лица (скажем, о том, что осужденный курил в неположенном месте). Не вызывает никаких сомнений, что такая процедура априори завершается постановлением о наложении взыскания. Как видно, стандарт доказывания максимально снижен, упрощен и формализован.

Вызывает обоснованные сомнения и предусмотренный порядок наложения взыскания единолично начальником либо замначальника учреждения. Необходимо его изменить, предусмотрев создание комиссии, в которую должны войти и незаинтересованные должностные лица, способные более объективно рассматривать поступающие материалы. Желательно, чтобы при этом присутствовали и лица, привлекаемые к дисциплинарной ответственности, которые имели бы право давать устные объяснения. Их можно было бы допускать в той ситуации, когда рассматриваются злостные нарушения режима отбывания, влекущие необходимость принятия строгих мер.

Наверное, законодатель исходил из того, что осужденные, отбывающие наказания за совершенные преступления, должны располагать меньшим ассортиментом правомочий, чем их сограждане за забором, скажем, в трудовых правоотношениях. Но ни в каких законах страны об этом прямо не написано.

Наконец, самый серьезный дефект УИК в части наложения дисциплинарных взысканий заключается в том, что в кодексе не регламентирована возможность их обжалования. Например, в той же статье 117 о данном праве вообще ничего не говорится, хотя теоретически оно и присутствует во всем российском законодательстве. Известно, однако, что если такое право не разъясняется юридически необразованным гражданам, то они им и воспользоваться не смогут.

И действительно, на практике осужденные крайне редко прибегают к обжалованию в суд или надзирающему прокурору, поскольку либо не ведают о таком праве – и оно администрацией по понятным причинам не разъясняется, либо сами не имеют необходимых юридических знаний. Либо же попросту боятся жаловаться, чтобы не разозлить тех должностных лиц, от которых полностью зависит их настоящее и будущее. Такое положение устраивает администрацию учреждения, создает для нее условия абсолютной или почти абсолютной бесконтрольности и вседозволенности в отношениях с осужденными.

В общем, существующий порядок однозначно нельзя назвать справедливым и основательным. Например, перевод осужденного в одиночную камеру на срок до шести месяцев по своим негативным последствиям можно рассматривать как новое уголовное наказание, а не просто дисциплинарное взыскание. Совершенно очевидно, что осужденные должны располагать необходимыми и адекватными средствами защиты своих прав от произвольного принятия решения.

А пока этого не произошло, не стоит удивляться, что за высоким и колючим забором по решению властных представителей тюремной администрации с бесправными осужденными может произойти все что угодно. Можно, конечно, успокаивать себя тем, что данные лица отбывают наказание и должны нести повышенные тяготы. Но нельзя забывать, что туда же могут неожиданно попасть самые высокие руководители этой самой пенитенциарной системы, да и других ведомств тоже. А могут – и совершенно невинные люди, скажем, за репост какого-либо видео.