Кому предстоит наступать на информационном фронте

Фото Павла Сарычева\НГ-Online

Весть о том, что в стране снова начнут готовить профессиональных военных журналистов, вызвала живейший интерес и в медийных кругах, и в российских силовых структурах. Всем понятно, что такое решение было принято в развитие начавшегося формирования в Вооруженных силах РФ войск информационных операций (см. «НГ» от 27.02.17), которые, по словам министра обороны генерала армии Сергея Шойгу, должны быть эффективнее известного с советских времен управления контрпропаганды и отличаться наступательным характером. Но вот беда: чтобы требование главы военного ведомства осуществилось, нужны специалисты, которых прежде называли «бойцами идеологического фронта». А их подготовку несколько лет назад вообще прекратили.

Когда-то специальность военного журналиста считалась одной из самых престижных в СССР. Конкурс на соответствующий факультет Львовского высшего военно-политического училища (ЛВВПУ), где обучали этой профессии, всегда был выше, чем, к примеру, на журфак МГУ. Почти полвека назад удалось выдержать его и мне… Тысячи выпускников училища работали более чем в 60 военных изданиях, включая дивизионные многотиражки, армейские, окружные и флотские газеты, пяток радиостанций и телестудий, центральный печатный орган Минобороны газету «Красная звезда» и десяток центральных военных журналов.

С распадом Советского Союза преподаватели львовского журфака и курсанты, не пожелавшие принимать украинскую военную присягу, были в экстренном порядке переведены в Москву, где в Гуманитарной академии Вооруженных сил (впоследствии Военный университет МО РФ) продолжилась подготовка специалистов для СМИ уже Российской армии. И вроде бы все с этим делом нормализовалось, утряслось. Однако продолжительные структурные преобразования в Вооруженных силах постепенно уменьшили число военных изданий до двух десятков. А с приходом на должность министра обороны Анатолия Сердюкова эта ситуация усугубилась его откровенной неприязнью к любым специалистам военного профиля. В результате практически во всех военных изданиях офицерские должности были ликвидированы и замещены гражданскими служащими (к слову сказать, с чрезвычайно низкими зарплатами). Ну а раз нет корреспондентов в погонах, то и незачем их готовить.

В 2009 году Сердюков принял решение о прекращении набора курсантов в Военный университет для обучения по специальности «Военный журналист». Так что последний выпуск лейтенантов с такими дипломами состоялся в 2013 году. Распределить их могли разве что в пресс-службы четырех военных округов и самого Минобороны, где сохранились офицерские должности. Правда, с вакансиями там была напряженка. И большинству из последнего выпуска военных журналистов просто позволили уволиться в запас. В дополнение к столь явным кадровым изъянам состоялось понижение статуса окружных газет, которые перестали выходить как самостоятельные издания, а, уменьшившись в объеме, превратились во вкладки для «Красной звезды».

Стоит ли объяснять, что подобные передряги неизбежно снизили профессиональный уровень сотрудников военных редакций и, как следствие, материалов в самих изданиях. Чем это чревато на практике? А давайте вспомним, что происходило в Крыму ровно три года назад. Мне довелось читать письма от находившихся там в тот период военнослужащих. Они жаловались на… информационный голод в российских подразделениях во время проведения операции по блокированию украинских силовых структур, которые намеревались воспрепятствовать волеизъявлению крымчан. Мобильную связь и вообще любые гаджеты с выходом в глобальную Сеть не имели (по причине особенности момента) даже «вежливые люди», не говоря уже о воинах обычных частей. Почитать местную прессу удавалось крайне редко, урывками. Про телевидение во время несения, по сути, непрерывной боевой службы тоже говорить не приходится. Но военную прессу, призванную в первую очередь информировать о положении дел свои войска, никто в те дни в глаза не видел. Хотя в Севастополе продолжает вроде бы выходить два раза в неделю «Флаг Родины» – газета, извините, вкладка в центральный печатный орган от Черноморского флота.

Знаю, что уже в Сирии департамент информации и массовых коммуникаций МО РФ постарался поправить дело. Сотрудники «НГ», побывавшие там в командировках, рассказывали о просмотрах телепередач и получении газет нашими военными. Во всяком случае, на авиабазе Хмеймим, что, впрочем, совсем не означает такого же информационного обеспечения наших подразделений вдали от базы. Между тем есть еще информационная работа среди местного населения и вооруженных формирований противника, называвшаяся в Советской армии «спецпропагандой». Надо полагать, именно ее имел в виду Сергей Шойгу, говоря о наступательном характере будущих информационных операций. Ведь все указывает на стремление России играть и в дальнейшем заметную роль в различных военных кампаниях за пределами собственной территории.

Я связался с бывшим ответственным редактором «Независимого военного обозрения» Виктором Литовкиным, тоже получившим профессию в ЛВВПУ и остающимся в ней по сей день. Поинтересовался, что он думает о согласованном решении министра обороны Сергея Шойгу и главкома Росгвардии Виктора Золотова возобновить подготовку журналистов в Военном университете.

– Целиком поддерживаю. Наконец-то! – сказал известный военный эксперт. – Из человека, не имеющего основательной военной подготовки, а то и вообще не служившего в армии, не сделать полноценного военного журналиста, грамотного аналитика по проблемам обороны и безопасности. Пусть он даже неплохо пишет. А вот человека, знающего армию, хорошо представляющего и понимающего происходящие в войсках процессы, обучить хорошему письму – легко. Вы посмотрите, все ведущие военные обозреватели, аналитики, эксперты имеют именно военное образование.

Что ж, остается только надеяться, что в военных СМИ снова появятся офицерские должности. Пока же для журналистов в погонах нет мест для работы и службы.