0
1315

30.10.2024 20:30:00

Воланд, Мастер и Кощей Бессмертный

Слова в булгаковской Москве сильнее, чем деньги

Юрий Юдин

Об авторе: Юрий Борисович Юдин – журналист, литератор.

Тэги: кощей, воланд, сталин, булгаков, мифы


кощей, воланд, сталин, булгаков, мифы Там, где правит Кощей, всегда душно... Александр Головин. Душное Кащеево царство. 1919. ГТГ

В одном из недавних номеров мы выяснили (см. «НГ-ЕL» от 03.10.24), что большинство атрибутов Кощея Бессмертного принадлежит общемировому мифическому фонду. Что же отличает русские сказки от западных и восточных аналогов? Только сам образ Кощея, куда более богатый и многосложный по сравнению с западными магами, людоедами и великанами либо с восточными факирами, джиннами и дэвами.

Сластолюбие Кощея, похищающего девиц себе на погибель, сближает его с образом сказочного змея или дракона – похитителя невест. Во внешнем облике его прослеживаются черты как титанического великана, так и демонического карлика. Но по своим повадкам Кощей тяготеет скорее к образу мудрого старца – мага, кузнеца и алхимика (философское яйцо – известный герметический символ).

Бессмертие Кощея говорит, что он когда-то принадлежал к богам растительности, умирающим и воскресающим, и лишь затем сделался богом смерти и подземного царства. А его смерть на дубу в виде иглы позволяет сблизить его и с небесными громовниками (дуб – дерево громовержца). Соединение этих функций в фигуре одного божества не уникально: укажем на египетского Осириса и индийского Рудру.

Сближают Кощея и со славянским Чернобогом, повелителем царства мертвых, богом холода, смерти, зла и безумия. А с распространением православия Кощей сливается со святым Касьяном, «злым кузнецом», чей день отмечался 29 февраля. В високосную полночь на 1 марта полагалось раздавить руками сырое яйцо, чтобы умертвить Касьяна-Кощея.

Александр Пушкин изображает нашего героя скаредным и скупым («там царь Кащей над златом чахнет»). А Осип Мандельштам же подчеркивает в его образе теллурическое начало: «Там, где огненными щами / Угощается Кащей, / С говорящими камнями / Он на счастье ждет гостей – / Камни трогает клещами, / Щиплет золото гвоздей».

Любовь за семью замками

В первой же истории «Книги тысячи и одной ночи» два брата-царя, Шахземан и Шахрияр, обнаруживают, что они обмануты своими женами, и пускаются куда глаза глядят, чтобы «увидеть кого-нибудь, с кем случилось то же, что с ними». Они приходят к дереву близ ручья на морском побережье. Море волнуется; из него появляется черный столб; братья взбираются на дерево. «И вдруг видят: перед ними джинн огромного роста, с большой головой и широкой грудью, а на голове у него сундук. Он вышел на сушу и подошел к дереву, на котором были братья, и, севши под ним, отпер сундук и вынул из него ларец, и открыл его, и оттуда вышла молодая женщина с стройным станом, сияющая подобно светлому солнцу».

Джинн засыпает: женщина изменяет ему с обоими царями и рассказывает: «Этот ифрит меня похитил в ночь моей свадьбы и положил меня в ларец, а ларец – в сундук. Он навесил на сундук семь блестящих замков и опустил меня на дно ревущего моря, где бьются волны, но не знал он, что если женщина чего-нибудь захочет, то ее не одолеет никто». Таким образом, смерть и любовь, гнев и тайное знание в качестве опасной начинки многослойного футляра могут быть эквивалентными. Впрочем, мы уже убедились в этом, заглянув в ящик Пандоры.

Воланд и Кощей

В главе «Мастера и Маргариты» (МиМ) под названием «На Воробьевых горах» регент Коровьев и кот Бегемот состязаются в свисте, причем свист Коровьева «вырывает с корнем дубовое дерево». Понятно, где говорящий кот и излучина («лукоморье», хотя в нашем случае излучина речная) – там и могучий дуб. Но смысл тут в том, что Воланд тяготеет к архетипу Кощея Бессмертного, связанного с дубом.

Сказочный Кощей предстает то великаном, то карликом. Сравним сводки «различных учреждений» с описанием примет Воланда: «В первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй – что человек был громадного роста, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было». А вот описание взоров Воланда: «Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый, с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый – пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как вход в бездонный колодец всякой тьмы и теней». Здесь важен не только мотив слепоты, но и поразительное «игольное ухо», прямо отсылающее к Кощеевой игле.

С Кощеем может справиться красная девица, отношения с женским полом у него сложные; хромота Воланда объясняется кознями какой-то ведьмы. Усмиренный Кощей обретает былое могущество, напившись воды; Воланд рекомендует Маргарите не пить в течение бала ничего, кроме воды. Хотя позднее заставляет ее пригубить из чаши с кровью, обернувшейся вином. А затем – отведать чистого спирта.

Частые полеты героев МиМ также напоминают о Кощеевых талантах («До Севастополя по железной дороге около полутора тысяч километров. Да до Ялты накинь еще восемьдесят километров. Ну, по воздуху, конечно, меньше»). Мастер и Маргарита покидают Москву на летающих черных конях; эти кони, а также черные коты – самая заметная фауна романа. Но они же – верные спутники Кощея.

Воланд и его ведомство

Имя Воланд происходит от нордического божественного кузнеца Вёлунда, который знался с валькириями, бежал из плена, совратив дочь своего хозяина-конунга, а позже правил карликами-альвами. Хотя Воланд однажды именуется в романе сатаной, он мало похож на традиционного Люцифера-богоборца. Воланд скорее смахивает на главу какого-то пенитенциарного департамента. Он воплощает зло как необходимую функцию добра и общается со своими подопечными – убийцами, палачами, отравителями, фальшивомонетчиками – с видимым отвращением («Каждое ведомство должно заниматься своими делами»).

В булгаковском романе вообще важен сословно-ведомственный принцип. Отдельные корпорации составляют Воланд и его свита; безликие, но деятельные спецслужбы (занятые тем же, что и нечистая сила, но менее удачливые); московские писатели и артисты, собранные в союзы с многочисленными административными надстройками (правление Массолита, дирекция Варьете, Акустическая и Зрелищная комиссии). Можно выделить также сословие профессоров-медиков; сословие рестораторов и буфетчиков; сословие «жилтоварищей» – домоуправов и застройщиков и т.п.

Теллурическое начало в романе ослаблено, но все-таки отметим запах погреба или подземелья, который сопровождает Воланда и его свиту даже в комнате с жарко пылающим камином. А также пристрастие Воланда к драгоценным зубам и золотым предметам обихода, особенно заметное на фоне его неряшливых одежд. Нельзя пройти молчанием и алхимические мотивы МиМ. Отдельно отметим колдовской крем Азазелло, пахнущий «болотными травами и лесом». Падший ангел Азазель из апокрифической Книги Еноха научил мужчин плавить металлы, добывать самоцветы и изготовлять оружие, а женщинам вручил косметические средства и обучил их искусству обольщения.

В романе мелькают несколько исторических алхимиков и фальшивомонетчиков (брат Жак, Рудольф II Габсбург, Герберт Аврилакский). И изображается даже своеобразный институт по добыче золота и валюты, который Никанор Босой видит во сне. В «небольшом по размерам, но очень богатом театре» помещается своего рода собрание Кощеев: «Вся эта публика была одного пола – мужского, и вся почему-то с бородами». Это обладатели валюты, бриллиантов и драгметаллов, «чахнущие над златом». Их подвергают психологической обработке, то читая отрывки из пушкинского «Скупого рыцаря», то устраивая сеансы разоблачения.

Ключевую роль в этих сеансах играет прекрасный пол: Сергея Герардовича Дунчиля, «мужчину благообразного, но запущенного», разводят, выражаясь сегодняшним языком, с помощью жены и любовницы. В реальности в Москве 30-х годов роль института по добыче золота играет Торгсин («торговля с иностранцами»). Среди советских покупателей этой системы магазинов преобладали ювелиры и зубные врачи. Налажена была и система выявления обладателей золота и валюты с помощью сети осведомителей.

40-12-2480.jpg
Из букв и чернил иногда такое рождается,
что даже не горит…  Ольга Розанова.
Письменный стол. 1915. Русский музей
Кощей и Сталин

Восхождением к общему архетипу практически исчерпывается сходство Воланда со Сталиным (точнее, с мифическим образом Сталина). Сталин был колченог, усами и бесшумной походкой напоминал кота, желтые глаза его называли тигриными. Не умел ладить с женами и детьми (подобно Ивану Грозному и Петру Великому, тяготеющим к тому же архетипу). Летал редко, но авиации уделял огромное внимание. Среди военных партий ставил на кавалеристов (связь с конями). Предпочитал дубовую мебель и дубовые панели в интерьерах. Подозревал врачей в покушениях на себя – то есть верил в смерть от иглы (смертельную инъекцию).

Катерина Кларк пишет: «Иерархическая космология 1930-х годов обычно рассматривается как вертикальная, но она имеет и горизонтальное измерение... Эта горизонтальная иерархия была организована как серия концентрических кругов, по принципу матрешки. Внешний круг был страной в целом (ее периферией), потом шла Москва, а внутри нее располагался Кремль. В самом же центре находился кремлевский кабинет Сталина». Можно выделить внутри страны еще ряд опричных пространств. Многочисленные резиденции Сталина за плотным кольцом охраны (ею занимались целые дивизии). Дачи и санатории его приспешников. Заповедные города, где запрещали селиться пораженным в правах («минус шесть», «минус десять», «минус двадцать»). Отдельный ГУЛАГ и опричный Дальстрой – филиалы ада на земле.

Но примерно так же устроена страна Кощея. Он – хозяин целого царства, причем хорошо изолированного (на пути к нему нужно стоптать три пары железных башмаков). Он может превратить все свое царство в камень. Но при этом он вынужден прятаться в подземном дворце и хранить свою смерть на заповедном острове. Матрешечное пространство, о котором пишет Кларк, это упаковка смерти Кощея. На острове дуб, на дубу – сундук, в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, в яйце – игла. Фольклористы называют такое пространство футлярным.

На Всесоюзной сельхозвыставке (ВСХВ–ВДНХ) в 1939 году воздвигли 25-метровую бетонную статую Сталина. Когда она была почти смонтирована, кураторы из НКВД потребовали, чтобы главный конструктор выставки Сергей Алексеев залез внутрь, проверил крепления и убедился, что вредители не заложили туда бомбу. Алексеев решил захватить с собой модель статуи и установить ее внутри истукана. Чекисты этот план одобрили. Бомбы Алексеев не нашел, модель установил. Так они и простояли друг в друге до 1954 года. Владимир Паперный предлагает такую трактовку. Модель статуи была уже не нужна. Но уничтожить ее было невозможно, а хранить – рискованно. «Это было то самое яйцо, в котором заключена смерть Кощея». Безопаснее всего казалось хранить смерть Кощея внутри его самого.

Напомним также о стремлении Сталина превратить СССР в зачарованное царство за железным занавесом. О его особенном отношении к историографии, лингвистике и генетике – дисциплинам, способным подорвать статус Страны Советов как сказочного царства. По первым двум наукам Сталин оставил канонические сочинения «Краткий курс истории ВКП(б)» и «Марксизм и вопросы языкознания». Что же касается преследования генетиков, о нити ДНК Сталин не имел представления: ее структура была открыта в год его смерти. Но само понятие тайны жизни, ее конспиративного кода, очевидно, вызывало раздражение «отца народов». Единственным хозяином жизни и смерти в СССР хотел быть он сам.

Происхождение Мастера

Портрет мастера в МиМ вроде бы не содержит отчетливых Кощеевых черт: «Бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек примерно лет тридцати восьми». Но известно, что Булгаков не успел свести воедино все варианты романа; ближе к концу говорится, что в клинике Мастеру «бородку подстригали машинкой», а на последней странице, во сне Ивана Понырёва, возникает образ «обросшего бородой человека».

У Мастера есть черты чернокнижника. Он служит в музее и знает языки («Английский, французский, немецкий, латинский и греческий. Ну, еще немножко читаю по-итальянски»). Он не расстается с засаленной черною шапочкой с вышитой на ней желтым шелком буквой М – то ли иудейскою кипой, то ли академической ермолкой. Когда он выигрывает «сто тысяч на облигацию», то первым делом накупает книг и поселяется в подвале уединенного домика в арбатском переулке. Один из его атрибутов – связка ключей, как у Синей Бороды или пушкинского Скупого рыцаря. Мастер поразительно наивен во всем, что касается современности (пытается опубликовать свой роман в советской печати). Но хорошо осведомлен по части оккультной истории (мгновенно узнает Воланда по описанию Бездомного). Темы жизни, смерти и бессмертия встают в булгаковском романе с первых страниц. Но если Воланд и его свита бессмертны по статусу, то залогом бессмертия Мастера (а также его подруги) становится роман о смерти и воскресении Иешуа Га-Ноцри.

Мастер и Фауст

Волшебным помощником Мастера выступает Воланд, как волшебным помощником доктора Фауста выступает Мефистофель. Но с доктором Фаустом безымянный московский историк и писатель имеет очень мало общего. Фауст деятелен и изобретателен, это подлинный homo faber (Освальд Шпенглер всю западную техническую культуру именует фаустианской). Мастер чужд всякой технике и пассивен на российский интеллигентский манер, залог его существования – страдательный («У меня нет больше фамилии, я отказался от нее, как и вообще от всего в жизни», – заявляет он Ивану в клинике).

Фауст активно обольщает Гретхен и домогается Елены Прекрасной. Мастера и Маргариту любовь настигает внезапно, «как поражает финский нож». Фауст упорно работает над сотворением гомункулуса; у Мастера, без всяких усилий с его стороны, появляется единственный ученик – Иван Бездомный. Фауст – естествоиспытатель и алхимик, ему близка герметическая идея ускорения эволюции материи (металлы и минералы медленно вызревают в недрах земли, этот процесс можно стимулировать в лаборатории). Отсюда проистекает утопический проект Фауста по созданию новой страны на территории, отвоеванной у моря. Причем Мефистофель в этих его начинаниях – деятельный, хотя и коварный помощник.

Мастер не верит в прогресс, и Воланд с ним солидарен: человеческая природа не меняется. Правда, Воланд для проверки этого тезиса ставит показательный опыт в театре Варьете; Мастеру не нужно и этого: он заведомо убежден в своей правоте – словно марксист-начетчик в своем единственно верном учении. Фауст заключает формальный договор с Мефистофелем. Вмешательство Воланда в судьбу московских героев происходит помимо их воли (хотя Маргарита и становится его помощницей). Цель Фауста – вечность, цель Мастера – воскресение (приготовление к нему происходит в психиатрической клинике, которая, несмотря на суперсовременный медицинский антураж, носит традиционные черты потустороннего царства).

К демоническим метаморфозам и алхимическому омоложению причастны Воланд и его свита, Маргарита, ее служанка и ее сосед, персонал и публика Варьете. Но Мастер к этой магии не имеет отношения: власть его иной природы. Это магия чисто словесная: бессмертия Мастер достигает благодаря своему роману. А после посмертного преображения Мастеру доверяют объявить прощение Понтию Пилату, и тут его слово достигает наибольшей силы – от него рушатся скалы. Такая мощь сделала бы честь и титаническому Кощею, и сыну бога грозы Телепину.

Слова и деньги

Рукопись Мастера, которая дважды горит, но неизменно возрождается из пепла, похоже, и играет в романе Булгакова роль Кощеева яйца – мы уже видели в этой роли магическую книгу в древнеегипетской сказке. (При этом другие рукописи в романе прекрасно горят. Пожар в Грибоедове начинается с того, что пламя с тента над ресторанным столиком перекидывается на «лежащие на окне второго этажа папки с бумагами в комнате редакции» и втягивается «внутрь теткиного дома».)

Напомним, что «яичная» тема была уже отработана Булгаковым в «Собачьем сердце» (омоложение по Преображенскому с помощью яичников обезьяны) и в особенности в «Роковых яйцах». Действие «Мастера и Маргариты» происходит в Пасхальную неделю, а одним из главных символов праздника Пасхи является крашеное или расписное яйцо.

Ирина Белобровцева и Светлана Кульюс замечают: в евангельской части романа рукописи Мастера соответствует «хартия» Левия Матвея (впрочем, дискредитированная Иешуа). А в московской – на совсем уж пародийном уровне – поэма Ивана Бездомного, который все-таки выводит Иисуса «совершенно живым» и «некогда существовавшим» (за что и подвергается критике Берлиоза).

Мы предлагаем обратить внимание на другую систему соответствий. «Роман о Пилате» в процессе написания служит его автору источником радости – но в итоге превращается в источник горя, так что Мастер даже заявляет, что ненавидит свой труд. Ту же роль играют для других героев МиМ деньги: припрятанные про черный день, они сами становятся причиною черных дней. Укрытая в нужнике заначка Никанора Босого оборачивается зловещею пачкою долларов (страдальцы «театра валютчиков» – развитие того же мотива). Можно вспомнить и буфетчика Варьете, разоблаченного при визите к Воланду: ему не только указывают точную сумму его тайных накоплений, но и предсказывают скорую смерть.

У посетителей Варьете червонцы всего лишь превращаются в этикетки Абрау-Дюрсо. Но в ранней редакции романа деньги, подаренные нечистой силою, становились «троцкистскими прокламациями самого омерзительного содержания». Аннушке-Чуме золотая подковка – подарок Воланда, оброненный Маргаритой, – тоже не приносит радости.

Мастер приступил к своему труду, когда выиграл «сто тысяч на облигацию»: по сути, он конвертировал эти деньги в уютный подвальчик, в свою рукопись и в тайную связь с Маргаритой. Белобровцева и Кульюс замечают: подвальчик Мастера – особое «сакральное» пространство, в котором герою открываются тайны бытия, где он становится демиургом.

Возможно, дело не столько в свойствах подвала, сколько в свойствах хранящейся в нем рукописи. Слова в МиМ определенно сильней, чем деньги.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.

Читайте также


Военный совет Сталинградского фронта напал на Волгоград

Военный совет Сталинградского фронта напал на Волгоград

Дарья Гармоненко

Инициативу скорейшего переименования города ни одна политсила не признает своей

0
2619
О стихийной декоммунизации городских объектов

О стихийной декоммунизации городских объектов

Почему КПРФ так держится за ленинско-сталинское символическое наследие

0
6149
За семью оболочками

За семью оболочками

Юрий Юдин

Кощей Бессмертный как прообраз булгаковского Воланда

0
7326
Территориальный императив

Территориальный императив

Юрий Юдин

Прямо и непосредственно Джек Лондон повлиял в нашей словесности именно на Олега Куваева

0
6780

Другие новости