Вячеслав Огрызко
За три месяца фильм посмотрели 18 миллионов 700 тысяч человек Кадр из фильма «Тишина». 1964
Осенью 1961 года редакция журнала «Новый мир» проинформировала Юрия Бондарева, что публикация его первого романа «Тишина» запланирована на весенние номера 1962 года. И писатель тут же перешел к следующему этапу работы. Он стал обсуждать с киношниками вариант возможной экранизации своей вещи. К тому времени Бондарев уже оброс в киношном мире многими связями. Так, еще в ходе съемок фильма «Последние залпы» у него установились хорошие отношения с руководством третьего творческого объединения «Мосфильма», в частности с Михаилом Роммом и Юлием Райзманом. К нему благоволили и в 1-м объединении, где первую скрипку играл Григорий Александров. А в недавно созданном 6-м объединении он и вовсе считался своим человеком: там писатель даже периодически подменял председателя совета Елизара Мальцева. Но Бондарев, наглядевшись на мытарства бывших своих однокашников по Литинституту, которые полезли в кино, не заручившись поддержкой киночиновников, не хотел садиться за создание литературного сценария, не имея прикрепленного режиссера. И самое главное: он еще на стадии подачи заявки хотел получить твердые гарантии, что его будущий сценарий не будет отвергнут и дело обязательно дойдет до съемок.
Кстати, сам писатель сразу дал понять, что не собирался начинать работу абы с кем. Бондарева уже не устраивал даже Леон Сааков, который до этого сделал фильм по его повести «Последние залпы». Он надеялся подбить на экранизацию «Тишины» Александра Алова и Владимира Наумова, которые совсем недавно со щитом вернулись из Италии (там на Венецианском фестивале им за фильм «Мир входящему» вручили сразу три награды, в том числе «Серебряного льва», премию Пазинетти и приз жюри за новаторство и оригинальную режиссуру).
Интерес Бондарева объясним. Они с Аловым и Наумовым были людьми одного поколения и в чем-то одинаково смотрели на мир. Его «Тишина» в какой-то мере продолжала линию уже упомянутого фильма Алова и Наумова «Мир входящему». Главный герой писателя – вернувшийся с фронта Вохминцев – тоже в душе оставался гуманистом. Нравилось Бонадареву и то, что режиссеры сняли очень качественную картину. Заполучить таких мастеров на экранизацию своего романа было крайне заманчиво. Но имелось одно «но». Алову и Наумову претил официоз. Они были способны взбрыкнуть и дать свою интерпретацию партийному курсу, чем могли навлечь на себя страшный гнев начальства. Как возмущались съемками этих режиссеров чиновники из отдела культуры ЦК КПСС! В конце 1960 года они даже пытались зарубить картину «Мир входящему» руками ортодоксального критика Александра Дымшица. «Фильм «Мир входящему», – докладывал Дымшиц верхам, – это даже не уступка декадентскому западничеству, а прямая капитуляция перед ним». И где были гарантии, что кто-нибудь не вмешается в экранизацию «Тишины»? Кстати, когда «Мир входящему» уже собрал кучу призов, против Наумова и Алова развернул атаку журнал «Октябрь».
Однако Бондарев, понимая все возможные риски, тем не менее упорно добивался, чтобы его «Тишиной» занялись именно Алов и Наумов. И в этом он нашел поддержку у директора Объединения писателей и киноработников «Мосфильм» Павла Данильянца. «Прошу, – написал этот опытнейший кинодраматург в дирекцию студии, – прикрепить режиссеров-постановщиков т.т. Алова А.А. и Наумова В.Н. для работ над литературным сценарием «Тишина» с 3 ноября 1961 года».
Однако в дирекции были удивлены. Данильянц побежал впереди паровоза. Ведь до сих пор администрация не имела даже официальной заявки на создание сценария. В воздухе витали только идеи. Оплошность была исправлена только в декабре 1961 года. Оформляя заявку, Бондарев сообщил, что хотел бы фильм по своему роману «Тишина» назвать «Точка опоры».
«Сценарий «Точка опоры», – написал он, – будет рассказывать о сложной судьбе поколения, которое ушло на Великую Отечественную войну со школьной скамьи и вернулось с фронта уже зрелым Сюжетный узел сценария завязывается в тот момент, когда Сергей Вохминцев встречает бывшего командира батареи, капитана Уварова, с которым он сталкивался на войне».
Добавлю: по этой заявке уже 26 декабря 1961 года киношное начальство подписало с Бондаревым договор на издание сценария «Точка опоры», пообещав писателю гонорар поначалу в размере 6 тысяч рублей (позднее эта сумма увеличилась). К слову, примерно в это же время Григорий Бакланов взялся за литературный сценарий по своей повести «Пядь земли». Но он начинал эту работу без какого-либо договора. Никто на том этапе не собирался к нему прикреплять и режиссера.
В январе 1962 года Алов набросал в своем блокноте небольшой план к будущему сценарию фильма по «Тишине». Он выстроил даже первые сцены. Читаем:
«1. Перед «Асторией»
а) Утро дома
б) Дорога на Тишинку. Забегаловка
в) Тишина
г) У Кости».
Алов сразу хотел делать две серии. Вторая серия должна была, по его мнению, открыться похоронами Сталина.
«Название и содержание фильма – Сталин, – записал он в блокнот, – хотя его и не будет на экране. Композиция картины: 1) при жизни Сталина; 2) его смерть и 3) после смерти. Его присутствие в судьбах героев и поступках, даже в чертах характера».
Алов понимал, что остросюжетный фильм немыслим без обострений и без показа конфликтных ситуаций. Но что должно было вытянуть, скажем, вторую серию? «Может быть, – размышлял режиссер, – во второй серии между ним (Костей. – В.О.) и Сергеем основной конфликт. Две реакции на разоблачение культа личности. Одна – наверное, выбита почва из-под ног, подальше от политики, от жизни. Другая – вера в здоровое начало дела партии, убежденность в правоте ее решений».
Однако уже в начале весны 1962 года начальство попыталось переключить Алова с Наумовым на другую картину и не дало согласия на их переход из 3-го творческого объединения «Мосфильма» в 6-е. 14 марта гендиректор «Мосфильма» Владимир Сурин заявил: «Первоочередной работой режиссеров-постановщиков Алова А.А. и Наумова В.Н. является постановка фильма по роману М. Уилсона «На далеком меридиане» и... их работа над сценарием «Точка опоры» Ю. Бондарева должна быть в связи с этим отложена». Забегая вперед, скажу, что позже в инстанциях отказались от идеи экранизации книги Митчелла Уилсона. Фильм по роману был снят лишь в 1977 году – и не Аловым с Наумовым, а Сергеем Тарасовым. Для Бондарева заявление Сурина было ударом. Ведь никто не знал, на какое время Алов и Наумов планировали приостановить сотрудничество с писателем. Одно было понятно: речь шла не о считаных неделях и даже не о паре месяцев. Все могло отложиться на год, а то и больше. А так долго ждать Бондарев не хотел.
21 марта руководство Объединения писателей и киноработников вновь вернулось к теме, что делать с экранизацией «Тишины». Директор объединения Павел Данильянц поставил вопрос ребром: «Надо решать, будем ли мы ждать Алова и Наумова для постановки «Точки опоры» Ю. Бондарева». Друг писателя Григорий Бакланов считал, что в первую очередь следовало узнать мнение Бондарева. А что Бондарев? Он честно признался: «Конечно, с другим режиссером мне будет тоскливо, а с Аловым и Наумовым у нас уже записан материал для второй серии сценария. Тем не менее надо попробовать дать прочитать роман «Тишина» ; и, если мы найдем с ним общее видение, я согласен». В конце марта 1962 года Бондарев назвал имя человека, с которым он был бы не прочь поработать над экранизацией «Тишины». Писатель остановил свой выбор на Юлии Райзмане. Но у этого режиссера оказались свои планы. В тот момент в Госкино находилась на рассмотрении поданная им совместно с Евгением Габриловичем заявка на создание сценария «Сын коммуниста». Райзман надеялся получить разрешение на запуск этой картины уже летом 1963 года. И ему, естественно, было не до экранизации «Тишины».
В состоянии неопределенности прошло два месяца. Кое-что прояснилось лишь к концу весны. 30 мая 1962 года Бондарев, когда уже была исчерпана вся повестка очередного заседания совета Объединения писателей и киноработников, признался: «У меня завязалось знакомство с присутствующим режиссером Басовым, которое, как мне кажется, может перейти в тесную творческую дружбу». Два слова о Басове. У него оказалось немало общего с Бондаревым. Во-первых, их отцы боролись за советскую власть и во второй половине 20-х годов много мотались по стране. Во-вторых, они оба до войны учились в московских школах. И третье, но по степени важности самое главное: оба прошли войну, один служил на фронте минометчиком, другой артиллеристом, и оба имели ранения. В кино же Басов звезд с неба не хватал, но и откровенных провалов у него тоже не было. К слову, он считался мастером экранизаций советских романов (на его счету были два фильма по романам Константина Федина и картина по книге Галины Николаевой «Битва в пути»).
Здесь надо сказать, что Бондарев, вступивший в сотрудничество с Басовым, сумел сохранить очень хорошие отношения и с Аловым и Наумовым, которые буквально через полгода стали в его 6-м объединении худруками. Эти два режиссера впоследствии вернулись к прозе Бондарева. В конце 70-х они взялись за экранизацию романа писателя «Берег». Когда Алов умер, завершал съемки этой картины один Наумов. Наумов снял и «Выбор». Басов подтвердил, что да, роман Бондарева «Тишина» его действительно увлек. Он попросил директора объединения Данильянца и остававшегося за председателя худсовета писателя Елизара Мальцева посотрудничать с их творческим подразделением. Тут еще и Бондарев влез. Он добавил: «Я готов сесть за работу с 1 июля , мне кажется, что сценарий можно будет написать за один-два месяца. Я хотел бы также, чтобы худсовет обсудил мой роман». А следом подсуетился и Бакланов. Он предложил: «Надо сразу к ним прикрепить редактора – Лазарева». А Лазарев был Бондареву не чужим человеком: писатель с ним более года проработал в редакции «Литгазеты»: Бондарев руководил разделом литературы, а Лазарев ходил у него в замах. Но Данильянц назначил другого редактора – Владимира Крепса. Потом еще месяц ушел на согласование в инстанциях кандидатуры режиссера. Судя по всему, кто-то до последнего пытался навязать Объединению писателей и киноработников другого мастера.
25 июня 1962 года Басов подал гендиректору «Мосфильма» Сурину официальное заявление: «Прошу санкционировать постановку мной фильма». Режиссер мотивировал свою просьбу так: «Тема сценария чрезвычайно волнует меня – это тема моего поколения, это сценарий о жизни из тех, кто в сорок первом, со школьной парты ушел в военных гимнастерках на Запад, о тех, кто не вернулся, и о тех, чьим аттестатом зрелости был красный флаг над Рейхстагом и кто вернулся, кто трудится сейчас и которым очень многое нужно сделать в будущем, чтобы иметь право сказать: да, я солдат своего времени, солдат своего народа». Одновременно Данильянц попросил руководство «Мосфильма» прикрепить Басова для работы над режиссерским сценарием «Точка опоры» с 16 июля 1962 года. Это при том, что литературный сценарий Бондаревым еще не был завершен. Писатель свою часть работы закончил лишь в середине осени. Я нашел в архиве первый вариант киноромана Юрия Бондарева «Точка опоры» («Тишина»). На титульном листе рукописи кто-то проставил отметку: «1-й вар сдан 16/X–62 г.». Этот вариант начинался так: «Человек идет по улицам Москвы. Человек этот молод – ему лет двадцать. Он в довольно узких брюках, какие носит сейчас молодежь, в летней рубашке навыпуск. Он в отличном настроении беспечности, он будто ощущает в себе упругую молодую силу, свои двадцать лет. Он насвистывает. Он смотрит по сторонам и оглядывается на девушек.
А улицы Москвы залиты солнечным светом».
Позже кадры Замоскворечья, снятые для «Тишины» оператором Тимофеем Лебешевым, просто пленили тогдашнего приятеля Бондарева – писателя Юрия Трифонова.
Отрецензировал кинороман Лазарь Лазарев. Ему почти все понравилось. Но он остался недоволен сценами, связанными со Сталиным. По сценарию получалось, что многое из творившегося в стране в конце 40-х годов происходило без ведома вождя. Лазарев с этим был не согласен. «Разговор о том, что Сталин болен, – отметил он 26 октября 1962 года в своем отзыве, – неправдоподобен. Это модернизация истории». Еще одно замечание Лазарева касалось финала. Цитирую его отзыв: «И последнее пожелание. Через весь сценарий проходит образ тишины, каждый раз по-новому отражающий изменившееся время. Это тишина мирного утра, когда Сергей просыпается, только что во сне вновь побывав на фронте, это тишина студенческих аудиторий, это тишина приемной МГБ (Министерства государственной безопасности. – В.О.), где только мигает лампочка, это тишина карагандинской степи. И наконец, в «кольце» хорошо бы поискать образ сегодняшней тишины».
Но после сдачи Бондаревым киноромана выяснилось, что снять по нему одну серию вряд ли получится. Басов обратился к гендиректору «Мосфильма» Сурину за разрешением делать сразу двухсерийный фильм. «Тема сценария настолько ответственна, – аргументировал он свою просьбу, – что она требует щедрых кинематографических средств выражения, тщательного и точного изложения мыслей, ибо стремление в данном случае к лаконичности ради лаконичности неминуемо привело бы к поверхностной подаче весьма важных и политически острых положений».
Но Сурин заколебался, стоило ли пойти Басову навстречу. После некоторых раздумий он наложил на заявление режиссера резолюцию: «Отложить до завершения режиссерского сценария». Басову был даже назначен срок сдачи работы: не позднее 25 декабря 1962 года. Кроме того, еще не до конца выполнил свои обязательства Бондарев (напомню, он должен был пройтись по всем замечаниям Лазарева и представить руководству уточненный текст киноромана). И, видимо, на этом этапе киношники приняли решение отказаться от первого названия фильма – «Точка опоры» и дать будущему фильму название по роману: «Тишина». Судя по отметкам архивистов, писатель часть исправлений внес в рукопись в самом конце осени (на одном из дел осталась запись: «2-й вар сдан. 2/12–62 г.»). Только после этого начальство произвело с писателем окончательный расчет. К шести с копейками тысячам, которые ему были обещаны за сценарий первой серии, финансисты добавили еще небольшую денежку, и в итоге Бондарев получил 8 тысяч.
Тем временем закончил работу над режиссерским сценарием и Басов. Данильянц получил все письменные наработки режиссера 16 декабря. Теперь ничто не мешало киношникам вернуться к вопросу об увеличении объема фильма «Тишина» с одной до двух серий. 28 декабря 1962 года гендиректор «Мосфильма» Сурин подписал новый приказ: «Приступить к подготовительному периоду полнометражного художественного широкоэкранного черно-белого фильма «Тишина» в двух сериях по сценарию Ю. Бондарева и В. Басова в постановке режиссера В. Басова». Срок этого периода был определен с 26 декабря 1962 года по 25 апреля 1963 года. Смета работ на эти четыре месяца была утверждена в сумме 58,2 тысячи рублей. Другим приказом Бондарев прикреплялся к постановочной группе фильма с оплатой 150 рублей в месяц.
Дальше начались поиски актеров. Примерно в это же время в объединении писателей и киноработников наконец решился вопрос с худруками. Киношное начальство утвердило Алова и Наумова. Правда, это назначение совпало с одной неприятностью: вдруг активизировалось цензурное ведомство – Главлит. У цензоров неожиданно возникла масса вопросов по литературному и режиссерскому вариантам сценариев «Тишины». В концентрированном виде все претензии киношникам изложил бывший армейский политработник – заместитель начальника Главлита Степан Аветисян. Увы, проигнорировать замечания этой суровой инстанции ну никак было нельзя. 1 апреля 1963 года Данильянц сообщил Аветисяну: «Ряд Ваших замечаний уже реализован – при съемке резко сокращена сцена Тишинского рынка, убраны реплики, на которые Вы обратили наше внимание». Данильянц пообещал исправить сцену заседания парткома и несколько иначе подать арест отца героя. Остальные замечания, как доложил Данильянц, Басов и Бондарев намеревались устранить в ходе поездок по стране, когда будут выбирать летнюю натуру.
Аветисян принял информацию Данильянца к сведению и тормозить работу над фильмом не стал. Поэтому 19 апреля 1963 года Сурин разрешил приступить уже к производству первой серии. Этот этап был рассчитан на полгода. Смета первой серии составила 285 тысяч рублей. На этом этапе Михаил Матусовский по просьбе Басова и Бондарева написал слова двух песен: «От разлуки до разлуки» («Снова ждут нас поезда…») и «На безымянной высоте». На музыку эти слова положил Вениамин Баснер. Первую в фильме исполнила Майя Кристалинская, а вторую – Лев Барашков.
11 июня 1963 года вновь собралась сценарно-редакционная коллегия творческого объединения писателей и киноработников. Всех интересовало одно: насколько успешно продвигалась работа над фильмом «Тишина» и стоило ли ее первые результаты отправлять на одобрение в министерский главк. Основные сообщения сделали Басов и Бондарев. Вердикт коллегии был таким: «Предложить автору сценария и режиссеру-постановщику фильма усилить финал фильма раскрытием грандиозных масштабов, отражающих героизм нашего времени».
Первая серия «Тишины» вчерне была снята в середине осени 1963 года. Наспех смонтированный вариант мосфильмовское начальство потом показало председателю Госкино Алексею Романову. А тот картину сразу забраковал. Во-первых, Романова возмутили кадры, рассказывавшие о событиях победного года. «Первое его замечание, – доложил 21 ноября 1963 года коллегам редактор объединения Владимир Крепс, – было об атмосфере 1945 года. Тогда, говорил он (Романов. – В.О.), была победа, атмосфера победы, ликования, и этого в том материале, который мы показали , не было». И вторая претензия председателя Госкино: в фильме что ни персонаж, то жертва репрессий. А на дворе стоял конец 63-го года. Оттепель уже заканчивалась. Страну начинало подмораживать. Тема репрессий начальство начинала раздражать. Романов возмутился: обязательно ли надо было в фильме сообщать, что родители одного из героев – Константина тоже были жертвами? «Это создавало всеобщую беду в одном направлении». Романов потребовал переделать сцену, дать понять, что мать Константина скончалась якобы просто так. Все объединение писателей и киноработников во главе со своим худруком Аловым стало думать, как и все замечания председателя Госкино Романова учесть, и картину не испортить. На этот счет много дельных соображений высказали Юрий Трифонов, Зоя Богуславская, Александр Борщаговский, Авенир Зак и Исай Кузнецов. Басов дал понять, что гробить фильм никому не даст и все переделывать в угоду Романову не будет. «Я встретился с материалом, – напомнил он коллегам, – который пережил сам, пережил Бондарев, пережили наши герои».
В итоге руководство объединения пошло на хитрость. Оно решило сдавать картину верхам не по частям, а сразу две серии. Объяснение было такое: «По своей структуре первая серия является развернутой экспозицией событий, обстоятельств, героев, что позволяет их полюбить». Но она не самостоятельна, и в отрыве от второй серии ее показывать нельзя. Алов с Басовым и Бондаревым не учли другого: кого они хотели провести. Романов эту игру сразу раскусил. После просмотра уже двух серий его мнение не изменилось: картина получилась идейно невыдержанной. Впрочем, «Мосфильмом» управляли тоже не дураки. У кого-то из начальства нашлись выходы на окружение Хрущева. А вождь, когда посмотрел «Тишину», даже всплакнул. Слезинка Хрущева оказалась весомей всех других аргументов в пользу фильма. Романов мгновенно изменил свое мнение и распорядился выпустить картину на широкий экран.
Премьера состоялась 25 января 1964 года в кинотеатре «Россия». А уже через полтора месяца, 5 марта 1964 года, Балашихинский машиностроительный завод имени 40-летия Октября выдвинул сценариста, режиссера и оператора «Тишины» на Ленинскую премию. Всего же только за три месяца – с апреля по начало июля 1964 года – фильм «Тишина», по данным Госкино, посмотрели 18 миллионов 700 тысяч человек.
Это, конечно, был успех. Однако буквально через полгода политическая погода изменилась. Осенью 1964 года оттепельный проект Хрущева окончательно закрылся. К власти пришел Брежнев. А он тут же стал сворачивать процесс осуждения культа Сталина. И шансы создателей «Тишины» на получение высших государственных наград стали таять. Картина еще успела пройти в Комитете по Ленинским премиям отборочный и первый этапы, но не была допущена к завершающему третьему этапу. Сняли «Тишину» с рассмотрения в комитете 11 февраля 1965 года. Добавлю: спустя четверть века новое поколение российских режиссеров попробовало сделать новый фильм по поздним оттепельным вещам Бондарева, добавив к книге «Тишина» роман-продолжение «Двое». Ольгерд Воронцов снял в 1992 году на Свердловской киностудии сразу шесть серий и задействовал нехудших актеров, в частности Юлию Меньшову. Но этот сериал большого следа в истории нашего кино и экранизации бондаревских сочинений не оставил.
комментарии(0)