0
4922

17.11.2021 20:30:00

Один с сошкой

К 75-летию писателя Юрия Кувалдина и выходу его новой книги

Нина Краснова

Об авторе: Нина Петровна Краснова – поэт, прозаик, эссеист.

Тэги: юрий кувалдин, прозаик, издатель, журнал, редакция, иосиф бродский, евгений рейн, фазиль искандер, сталин, анатолий ким, коктебель, художник, кант, фрейд, кьеркегор, бердяев, кгб, слово


юрий кувалдин, прозаик, издатель, журнал, редакция, иосиф бродский, евгений рейн, фазиль искандер, сталин, анатолий ким, коктебель, художник, кант, фрейд, кьеркегор, бердяев, кгб, слово Юбиляр на фоне своего портрета кисти Александра Трифонова. Фото автора

Тютчев сказал бы о новой книге Юрия Кувалдина «В кругу равных», в которой 656 страниц, набранных мелким кеглем, что она «томов премногих тяжелей». И это так и есть – в том смысле, что она не только тяжелей премногих томов, но и весомей их по содержанию, художественной наполненности и значимости. Это книга о писателях в широком смысле слова, о поэтах, прозаиках, критиках, а также о художниках, артистах, бардах, музыкантах, режиссерах, скульпторах XX и ХXI веков, о литературных предшественниках и учителях Кувалдина разных веков и его друзьях-товарищах по перу, среди которых и авторы его журнала «Наша улица» – нового журнала нового времени, основанного Кувалдиным в 1999 году. В этот круг, строго очерченный Кувалдиным, не каждый может войти, не каждого Кувалдин впустит туда. И кто же в этом кругу равных?

Евгений Рейн, у которого в поэзии «Фонтанка в Яузу впадает», а «через Москву просвечивает Ленинград, а через Санкт-Петербург – Москва» и первую книгу которого «советские литературные функционеры» разрешили ему выпустить «к 50 годам». Иосиф Бродский, который когда-то считался «отщепенцем», тунеядцем, да еще и «антисоветчиком», а теперь стал памятником, монументом. Лет 50 назад Кувалдину довелось общаться с ним дома у Аркадия Штейнберга на Шаболовке, а потом в Коктебеле, в компании с Владимиром Купченко, Евгением Рейном, Булатом Окуджавой, когда Бродский с его «тоской необъяснимой» еще не был памятником. Кувалдин с Бродским бегали за водкой в магазин, и Бродский успевал послать кого-то из толпы, о чем Кувалдин вспоминает с юмором: «Матерился он вдохновенно, качественно, с чувством такта, меры и расстановки, как и я, как всякий начитанный интеллигентный москвич». Бродский «весь вышел из Мандельштама, как… Достоевский вышел из «Шинели»… Гоголя», – объясняет Кувалдин. Александр Трифонов, сын Юрия Кувалдина. Лидер Третьего Русского авангарда, мастер «картинописи», который с детства понял, что «главное в искусстве – найти себя», свой стиль и не фотографировать реальность, а создавать свой мир. «Чтобы стать настоящим художником, нужно знать всех великих, которые работали до тебя». Ты соревнуешься не с современниками, а в вечностью, обретая в своих холстах бессмертие». Фазиль Искандер, с которым Кувалдин познакомился в начале 70-х годов в Коктебеле, «был читателем» «всех главных произведений» Кувалдина, давал ему рекомендацию в Союз писателей, написал предисловие к первой книге Кувалдина «Улица Мандельштама» и в середине 80-х «самолично отнес в «Советский писатель» рукопись книги Кувалдина «Избушка на елке» со своей пробивной рецензией. В 1990 году Кувалдин издал весь роман Искандера «Сандро из Чегема» в одном томе 100-тысячным тиражом. Александр Бурдонский, внук Сталина, режиссер Театра Красной Армии, спектакли которого «полны тончайшей интеллектуальной эстетики, являясь полной противоположностью жизнепонимания и деятельности брутального деда». Анатолий Ким в полной мере подтверждает мысль Юрия Кувалдина о том, что национальность половым путем не передается и что русский человек или художник – это тот, кто говорит и пишет на русском языке и впитал в себя русскую культуру. Биологический кореец Анатолий Ким стал русским писателем, классиком современности. «Главное для Кима – жизнь человеческой души, ее боли и радости… В прозе А. Кима дыхание радости и добра чувствуется в самых трагических ситуациях. Мы входим в мир, на который А. Ким смотрит глазами поэта». Русским писателем стал и Фазиль Искандер. И Гоголь. Мы уж не говорим про наше «солнце русской поэзии». «Русские это те, кто не напоминает о своем национальном, а творят исключительно во всемирном». Александр Тимофеевский, которого автор называет «поэтом колоссальной концентрации и стремительного взлета», «мастером экспромта», поэтом, которого до 1997 года, по существу, никто не знал, хотя все знали и пели его песню крокодила Гены: «К сожаленью, день рожденья только раз в году». И главным читателем Тимофеевского, и не только читателем, но и издателем стал Кувалдин, в 1998 году выпустив его книгу «Песня скорбных душой», где есть такие стихи: «Он ищет читателя, ищет/ Сквозь толщу столетий, и вот –/ Один сумасшедший напишет,/ Другой сумасшедший прочтет». И такие: «Чем больше я люблю свою страну, тем больше государство ненавижу».

43-14-11250.jpg
Юрий Кувалдин. В кругу равных:
Книга эссе.– М.: Книжный сад,
2021. – 656 с.
Я тоже фигурирую в этом кругу равных, чему не могу не радоваться. Мне автор посвятил эссе «КлиО с «Нашей улицы» и назвал меня «богиней истории», которая дарует «славу «Нашей улице», потому что запечатлевает на бумаге все главные события журнала, «никакому событию не дает исчезнуть», делает подробные репортажи и стенограммы вечеров «Нашей улицы»: «Кто бы вспомнил (например) о вечере «Нашей улицы» 2001 года в библиотеке Добролюбова на Смоленской. А тут Нина строчит: «Надо быть очень храбрым человеком, чтобы создать свой журнал в наше время, когда рынок переполнен печатной продукцией разного рода и когда старые популярные литературные журналы теряют свои тиражи и своих читателей и становятся непопулярными и еле держатся на плаву. Писатель Юрий Кувалдин, основатель издательства «Книжный сад», – не просто храбрый, а суперхрабрый человек, героическая личность, духовный титан, подвижник, генератор сногсшибательных, фантастических идей. В 1999 году он рискнул в пику всем выпустить в свет пилотный номер совершенно нового журнала «Наша улица», нового не только по своему названию и внешнему виду, но и по всей своей «строчечной сути» и по всему своему стилю и характеру…»

За 22 года Юрий Александрович открыл миру и воспитал десятки новых авторов, превосходных писателей, которых считает своими учениками. Среди них Виктор Кузнецов-Казанский, Эдуард Клыгуль, Эмиль Сокольский, Ваграм Кеворков, Николай Толстиков, Ион Строе, Олег Макоша, Маргарита Прошина... Как правило, в каждом журнале есть большая редакция и очень большая редколлегия. Но Кувалдин отказался от этого с первого номера и делает всё один, на пару с Александром Трифоновым: «В деле сокровенном, коим является литература, не нужны семеро с ложкой. Нужен лишь один с сошкой – писатель Юрий Кувалдин. И сын. Так сказать, семейный подряд».

Вообще нельзя перечислить, да и не надо, всех героев и персонажей «В кругу равных». Для этого можно просто прочитать содержание и полистать том: Владимир Лакшин, Александр Люсый, Сергей Таратута, Валерий Тодоровский, Андрей Платонов, Юрий Нагибин, Михаил Пришвин, Константин Паустовский, Михаил Кузмин, Семён Кирсанов, Кант, Фрейд, Барт, Кьеркегор, Бердяев... Все они находятся не каждый в своем времени, а все вместе – в вечности, в одном культурном пространстве и переходят со страницы на страницу и встречаются там друг с другом, даже если в жизни и в веках никогда не встречались.

«В кругу равных» – это и книга о разных эпохах в литературе и искусстве, от советской до постсоветской, о временах, которые застал автор: «Высшая оценка поэта в советское время была такая, когда про него говорили: он ходит в списках». (Как Мандельштам, Цветаева, Ахматова и др.) О роли КГБ в литературе: «Прежде по-настоящему талантливое произведение раскручивалось достаточно быстро, тем более в таком закрытом обществе, каковым было наше советское… Все, что шло против КПСС (читай – против всей власти в СССР), вызывало пристальный интерес у читателей и соответственно у КГБ. А раз КГБ заинтересовался, стало быть, произведению обеспечена известность». О свободе 1980-х годов: «Во второй половине 80-х годов страна забурлила. Куда там 60-м годам – там была слабенькая оттепель. А тут разлилось море буйное свободы. Потоком пошли запрещенные рукописи, многие из которых при появлении на свет сразу же потеряли свою силу, а их авторы стали меркнуть на глазах… Лучше бы они сидели в углах и продолжали кричать, что их не печатают».

У каждого писателя есть излюбленные темы. Есть и у Кувалдина. Например, тема выпивки, которая обыгрывается с улыбкой и юмором: «И тут вступил в беседу неутомимый Андрей Битов. Он держал бутылку водки, почти не выпуская (ее из руки), другой рукой опрокидывал стопку, и так, со стопкой и бутылкой в руках, развивал почти недосягаемую мысль о вероятности совпадения текста с подтекстом…» И по всем страницам рассыпаны мысли и афоризмы Юрия Александровича, которые повторяются то в одном контексте, то в другом, как рефрены в стихах или припевы в песне: «Важно не о чем пишешь, а как пишешь»; «Умный хочет казаться глупым, чтобы его не заподозрили в крамоле. Глупый хочет казаться умным, чтобы занять доходное место в штатном расписании государства»…

О ком бы ни писал Кувалдин, о ком бы ни завел речь, в каждом эссе он говорит и о себе. Говорит ли о Максимилиане Волошине и о директоре Дома поэта в Коктебеле Владимире Купченко – тут же рассказывает, как познакомился с Купченко и писателями, тогда отдыхавшими в Коктебеле, и как жил в Доме поэта с маленьким сыном Сашей, будущим художником. Говорит ли о Мандельштаме – тут же говорит, что он когда-то всего этого поэта, запрещенного в советское время, собственноручно перепечатал на пишущей машинке и сделал в клубе милиции на Дзержинке композицию по его стихам, что было большой смелостью, а потом издал свою книгу «Улица Мандельштама». И перед нами предстают не только эти герои и персонажи, но и его отношения с ними, и сам автор, и его художественная биография, кусочки которой рассыпаны по всем эссе, как бриколлажи, из которых складывается образ автора и его жизнь в литературе, жизнь в тексте, в Слове, которое есть Бог.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


О красивой жизни накануне революции 1917 года

О красивой жизни накануне революции 1917 года

Анастасия Башкатова

В какое будущее газовали "паккарды" новых русских буржуа, читающих первый отечественный глянец

0
787
Воланд, Мастер и Кощей Бессмертный

Воланд, Мастер и Кощей Бессмертный

Юрий Юдин

Слова в булгаковской Москве сильнее, чем деньги

0
1534
У нас

У нас

«НГ-EL»

0
613
Немецкие журналисты предпочитают "Зеленых"

Немецкие журналисты предпочитают "Зеленых"

Олег Никифоров

Граждане ФРГ и сотрудники СМИ разошлись в оценках политических партий

0
1489

Другие новости