О Царь возлюбленный…

Майков легко выуживал читательское расположение. Иван Крамской. Аполлон Майков. 1883. Государственный Литературный музей, Москва

Отец Аполлона Майкова был академиком живописи. Свой талант он передал своим сыновьям. В юные годы Майков намеревался сделаться живописцем. Мать поэта – Евгения Петровна Майкова – была писательницей. Дом Майковых cтал своего рода литературным кружком, который посещали Иван Гончаров, Иван Панаев, Владимир Бенедиктов, Дмитрий Григорович, Иван Тургенев, Федор Достоевский.

Майков получил прекрасное домашнее, а позже и университетское образование. Он окончил юридический факультет Петербургского университета. В награду за свою первую книгу по распоряжению императора Николая I был направлен в Италию.

В 1844 году после возвращения из-за границы, где он посетил Италию, Францию, Саксонию и Австрийскую империю, Майков стал сотрудником Румянцевского музея в Москве и вошел в состав так называемого Комитета иностранной цензуры, занимавшегося отбором иностранных книг для перевода на русский язык. В состав комитета входили также Яков Полонский и Федор Тютчев.

Как и Достоевский, Аполлон Николаевич в те годы придерживался либеральных взглядов. Был хорошо знаком с Виссарионом Белинским, Николаем Некрасовым, Тургеневым, хотя и не всегда разделял их взгляды. Как и Достоевский, с которым Аполлон Майков находился в активной переписке, он входил в состав кружка Михаила Петрашевского, который посещали также Михаил Глинка, Алексей Плещеев, Михаил Салтыков-Щедрин.

Однако довольно скоро Аполлон Николаевич вышел из его состава.

В годы ожесточенной борьбы в России между западниками и славянофилами Аполлон Майков встал на сторону славянофилов и перешел в лагерь консерваторов. Как истинно русский человек, Майков всегда был патриотом России. В одном из своих писем Алексею Писемскому он писал:

«Тысячу раз благословляю провидение, что оно родило меня русским и дало жизнь в нынешнее время! На нас, писателях, лежит великий долг увековечить то, что мы видели и чувствовали вместе со всеми. Нам следует уяснить и осязательно нарисовать тот идеал России, который ощутим всякому».

Все творчество Аполлона Майкова свидетельствует о том, что его всегда волновали исторические и философские проблемы, судьбы народов и целых цивилизаций. Стихи его печатались в России большими тиражами в самых популярных русских журналах. Его циклы «Отзывы истории» и «Века и народы», эпосы о Городце на Волге – месте кончины Александра Невского, Сказание о Петре Великом и Ломоносове, о преданиях Северного края, Стрелецкие сказания о царевне Софии Алексеевне, «О времени войны 1877–1878 гг.», «О 1812 годе» и, наконец, известное стихотворение «У гроба Грозного» воспринимались в России с большим интересом и воодушевлением.

Через все творчество Аполлона Майкова красной нитью проходят идеи государственного единства России, значение монархии и православия. Об этом, в частности, свидетельствует стихотворение Майкова «У гроба Грозного», опубликованное поэтом в 1887 году:

Средь царственных гробов

в Архангельском соборе

На правом клиросе есть гроб.

При гробе том

Стоишь невольно ты

с задумчивым челом

И с боязливою пытливостью

во взоре...

Тут Грозный сам лежит!..

Последнего суда,

Ты чуешь, что над ним судьба

не изрекала;

Что с гроба этого тяжелая

опала

Еще не снята; что, быть

может, никогда

На свете пламенней души

не появлялось...

Она – с алчбой добра – весь век

во зле терзалась,

И внутренним огнем сгорел он...

До сих пор

Сведен итог его винам

и преступленьям;

Был спрос свидетелей;

поставлен приговор, –

Но нечто высшее всё медлит

утвержденьем,

Недоумения толпа еще полна,

И тайной облечен досель сей

гроб безмолвный...

Вот он!.. Иконы вкруг. Из узкого

окна

В собор, еще святых

благоуханий полный,

Косой вечерний луч на темный

гроб упал

Узорной полосой

в колеблющемся дыме...

О, если б он предстал – теперь

– в загробной схиме,

И сам, как некогда, народу речь

держал:

«Я царство создавал – и создал,

и доныне, –

Сказал бы он, – оно стоит –

четвертый век...

Судите тут меня. В паденьях

и гордыне

Ответ мой – Господу; пред ним

– я человек.

Пред вами – Царь! Кто ж мог

мне помогать?.. Потомки

Развенчанных князей, которым

резал глаз

Блеск царского венца, а старых

прав обломки

Дороже были клятв и совести?..

Держась

За них, и Новгород: что он

в князьях, мол, волен!

К Литве, когда Москвой стеснен

иль недоволен!

А век тот был, когда

венецианский яд,

Незримый как чума,

прокрадывался всюду:

В письмо, в причастие,

ко братине и к блюду...

Княгиня – мать моя – как

умерла? Молчат

Княжата Шуйские...

Где Вельский? Рать сбирает?

Орудует в Крыму и хана

подымает!

Под Серпуховом кто безбожного

навел

На своего Царя и указал

дорогу?

Мстиславский? Каешься?..

А Курбский? Он ушел!

«Не мыслю на удел», – клянется

мне и Богу,

А пишется в Литве, с панами

не таясь,

В облыжных грамотах

как «Ярославский князь»!

Клевещет – на кого ж? На самоё

Царицу –

Ту чистую, как свет небесный,

голубицу!..

Всё против!.. Что же я

на царстве?.. Всем чужой?..

Идти ль мне с посохом

скитаться в край из края?

Псарей ли возвести в боярство

– и покой

Купить, им мерзости творить

не возбраняя,

И ненавистью к ним всеобщей

их связать

С своей особою?.. Ответ кто ж

должен дать

За мерзость их, за кровь?..

Покинутый, болящий,

Аз – перед Господом, аз – аки пес

смердящий

В нечестьи и грехе!..

Но Царь пребыл Царем.

Навеки утвердил в народе

он своем,

Что пред лицом Царя, пред

правдою державной

Потомок Рюрика, боярин, смерд

– все равны,

Все – сироты мои.

И царство создалось!

Но моря я хотел! Нам нужно

насажденье

Наук, ремесл, искусств, все с боя

брать пришлось!

Весь Запад завопил; опасно

просвещенье

Пустить в Московию!

Сам кесарь взор возвел

Тревожно на небо: двуглавый

наш орел

Уже там виден стал, и занавесь

упала,

И царство новое пред их очами

встало...

Оно не прихотью явилося

на свет.

В нем не одной Руси спасения

завет:

В нем Церкви истинной хоругвь,

и меч, и сила!

Единоверных скорбь, чтоб быть

ему, молила –

И – бысть!.. Мой дед, отец

трудилися над ним,

Я ж утвердил навек – хоть сам

раздавлен им...

Вы всё не поняли?.. Кто ж понял?

Только эти,

Что в ужасе, как жить

без государства, шли

Во дни великих смут, с крестом,

со всей земли

Освобождать Москву...

Моих князей же дети

Вели постыдный торг с ворами

и Литвой,

За лишние права им жертвуя

Москвой!..

Да! Люди средние и меньшие,

водимы

Лишь верою, что Бог им учредил

Царя

В исход от тяжких бед,

что Царь, лишь Им судимый,

И зрит лишь на Него, народу суд

творя, –

Ту веру дал им я, сам Божья

откровенья

О ней исполнятся в дни слез

и сокрушенья...

И сей священный огнь доныне

не угас:

Навеки духом Русь с Царем

своим слилась!

Да! Царство ваше – труд,

свершенный Иоанном,

Труд, выстраданный им

в бореньи неустанном.

И памятуйте вы: все то, что

строил Он, –

Он строил на века! Где – взвел

до половины,

Где – указал пути... И труд был

довершен

Уж подвигом Петра, умом

Екатерины

И вашим веком...

Да! Мой день еще придет!

Услышится, как взвыл

испуганный народ,

Когда возвещена Царя была

кончина,

И сей народный вой над гробом

властелина –

Я верую – в веках вотще

не пропадет,

И будет громче он, чем этот

шип подземный

Боярской клеветы и злобы

иноземной...

По жанрам и циклам Майков является одним из самых разнообразных поэтов. Его поэтическое наследие включает лирику, поэмы, драмы разных жанров – любовных, философских, политических. Так, Аполлон Николаевич является автором поэтического перевода «Слова о полку Игореве» (1860–1870-е годы).

Он певец русской природы. Его стихи «Весна», «Под дождем», «Рыбная ловля», «Ласточки» занимают особое место в русской поэзии.

Владея профессионально несколькими европейскими языками, он стал переводчиком западной поэзии и прозы на русский язык. В его авторстве вышли переводы Генриха Гейне, Иоганна Вольфганга Гёте, Генри Лонгфелло, Адама Мицкевича, Эсхила, Петрарки, Фридриха Шиллера, переводы-переделки с чешского, новогреческих песен, из скандинавских саг, фольклора.

Майкова привлекали сильные исторические личности, обладавшие большим духовным потенциалом, такие как князь Игорь в «Слове о полку Игореве», лица, прославленные в эпосе «Бальдур» по сказаниям скандинавской Эдды, чешский просветитель Иоанн Гус и др. Аполлон Майков почтил своими стихами великих деятелей русской культуры. Его стихи были написаны к юбилею Александра Пушкина, Николая Карамзина, Василия Жуковского, Ивана Крылова и многих других.

Особое место в поэзии Аполлона Майкова занимает монархическая тема. О смысле и значении царской власти в России писали многие его современники, в том числе Василий Ключевский, Достоевский, Николай Федоров, Сергей Булгаков, Василий Розанов, Константин Победоносцев, Иван Ильин, Тютчев, Лев Тихомиров, Михаил Нестеров, Василий Суриков, Иван Цветаев и многие-многие другие.

Цикл стихотворений Аполлона Майкова посвящен Ивану Грозному, Николаю I, Александру II, Александру III и Николаю II.

После Крымской войны, когда на императора Николая I обрушилась с обвинениями в поражении России значительная часть тогдашнего литературного сообщества, Аполлон Николаевич, один из немногих, встал на защиту императора, чем, впрочем, навлек на себя критику своих современников, в том числе Некрасова, Тургенева, Александра Дружинина и др.

Свою поддержку императору он выразил в стихах:

Когда по улице, в откинутой

коляске,

Перед беспечною толпою едет

он,

В походный плащ одет,

в солдатской медной каске,

Спокойно-грустен, строг

и в думу погружен, –

В нем виден каждый миг

державный повелитель,

И вождь, и судия, России

промыслитель

И первый труженик народа

своего…

Поэт был потрясен событиями 1 марта 1881 года. Террористический акт, направленный против императора Александра II, был и актом против самой России и народов, населявших ее обширные пространства.

О Царь возлюбленный.

О, будь и по кончине

Ты нам хранителем!

Да будет нам отныне

Кровавый образ Твой –

И нашей пустоты,

И нашей шаткости навек

во облаченье,

– написал поэт в трагические мартовские дни 1881 года.

Катастрофа с императорским поездом 17 октября 1888 года у станции Борки под Харьковом, когда чуть не погибла вся императорская семья Александра III, глубоко взволновала Майкова. Личность императора Александра III была высоко оценена Майковым, о чем свидетельствуют стихи, ему посвященные:

Воскресла духом Русь –

сомнений мрак исчез.

И то, что было в ней лишь

чувством и преданьем,

Как кованой броней закреплено

сознаньем,

Он ложь, и неприязнь, и лесть

и злые страсти

Смирил и победил лишь правдой

и добром.

Он возвеличил Русь, свой подвиг,

ни единой

Не омрачив враждой, не требуя

похвал

И – тихий праведник –

пред праведной кончиной

Как солнце в небесах, над миром

просиял!

Многие стихи Аполлона Майкова были положены на музыку русских композиторов: Петра Чайковского, Николая Римского-Корсакова, Анатолия Лядова.

Ко дню коронации императора Александра III Аполлоном Майковым была написана кантата «Москва» на музыку Чайковского, исполненная на обеде в Кремлевском дворце 15 мая 1883 года.

В наши дни кантата не раз исполнялась в торжественные дни славянской письменности, проходящие ежегодно на Красной площади в Москве.

Религиозная тема также занимает особое место в поэзии Аполлона Николаевича Майкова. В этом смысле особый интерес представляет цикл стихов, посвященных, в частности, религиям. Стихотворение Аполлона Майкова «Западная Русь» посвящено западнорусским братствам и рассказывает о положении православного населения западных окраин Российской империи, где западное католичество постепенно наступало на православие.

Великолепные костелы.

Где блещет яхонт и янтарь,

И раззолоченный, тяжелый,

Огнями залитый алтарь.

Паны коленопреклоненны,

Ксендз, потрясающий крестом,

Вопят в молитве

исступленной:

«Да грянет Бог своим судом!

Да окрылит на бой их рати

Против московских мужиков,

Что в сонмы европейской знати

Взошли по лестнице чинов!

Да снова Речи Посполитой

Он даст им гордые права, –

И не смутит уж хлоп забитый

Панов веселых торжества!..»

А там, вдали, другие храмы –

Лачуги с погнутым крестом!

Там хлопы молятся,

там – хамы,

С их подлым русским языком!

Там – гниль и ветошь! мрак

и сыро!

И причащается там хлоп

Из оловянного потира,

И в крашенинной ризе поп!

Но духом церкви первобытной

Все дышит в бедных здесь

стенах,

И так же бродит ненасытный,

Вкруг этих стен, исконный враг;

И эти верные, всечасно

Дрожа за ветхий свой алтарь,

О том лишь молят, молят

страстно –

Чтоб вспомнил их и Русский

Царь,

И русский люд, перед которым

Вотще слеза не пролита,

Который, под земным позором,

В убогом нищем чтит

Христа…

Светлым осознанием значения для русского человека православной веры проникнуто стихотворение Майкова «Завет старины», написанное им в 1880 году.

Снилось мне: по всей России

Светлый праздник – древний

храм,

Звон, служенье литургии,

Блеск свечей и фимиам, –

На амвоне ж, в фимиаме,

Точно в облаке, стоит

Старцев сонм и нам, во храме

Преклоненным, говорит:

«Труден в мире, Русь родная,

Был твой путь; но дни

пришли –

И, в свой новый век вступая,

Ты у Господа моли,

Чтоб в сынах твоих свободных

Коренилось и росло

То, что в годы бед народных,

Осенив тебя, спасло.

Чтобы ты была готова –

Сердце чисто, дух велик –

Стать на Судище Христово

Всем народом каждый миг;

Чтоб, в вождях своих сияя

Сил духовных полнотой,

Богоносица святая,

Мир вела ты за собой

В свет – к свободе бесконечной

Из-под рабства суеты,

На исканье правды вечной

И душевной красоты...»