Одноногий полковник

Он самый – Авраам Сергеевич Норов. Фото 1865 года из Центрального Государственного архива кинофотодокументов Санкт-Петербурга

В 1883 году отдельным изданием вышел в свет роман будущего классика английской литературы Стивенсона (1850–1894) «Остров сокровищ». Это захватывающее чтение: захолустный трактир и старый пират «с сабельным шрамом на щеке», карта неведомой земли, просоленные морским ветром корабельные снасти, попугай Флинта, веселый доктор Ливси, глупый сквайр Трелони и твердый капитан Смолетт, безмятежное плавание по океану и кровавое сражение в блокгаузе, отшельник Бен Ганн и канонир Израэль Хендс, «черная метка», таинственный остров и шхуна «Испаньола», юный Джим Хокинс и, наконец, коварный Джон Сильвер. И чувство опасности, тревога, сомнения, но...

Движение – вперед, вперед, навстречу опасным приключениям, туда, где ждут сокровища, и пусть удача сопутствует отважным путешественникам! События плотно следуют одно за другим, очарованный читатель устремляется за ними, и он будто бы сам обнаружил старую карту, он плывет, он где-то за морем, на острове сокровищ, выстрелы, пороховой дым, внезапные перемены, и вот, и вот...

«Остальная часть клада – серебро в слитках и оружие – все еще лежит там, где ее зарыл покойный Флинт. И, по-моему, пускай себе лежит. Теперь меня ничем не заманишь на этот проклятый остров. До сих пор мне снятся по ночам буруны...»

Оказалось, мало! Стивенсон опустил множество событий, которые интересны читателю, читатель спрашивает, предполагает, это поддерживает интерес к роману и требование его развития. И движение не прекращается. С героями «Острова сокровищ» читатель встречается в новых романах: Роналда Делдерфилда, Денниса Джуда, Эдварда Чупака, Виктора Точинова, Фрэнсиса Брайана, Бьерна Ларссона, Джона Дрейка...

С успехом идут драматические спектакли и мюзиклы, количество экранизаций «Острова сокровищ» уже несколько десятков. Есть торговые центры, рестораны, закусочные, почтовые марки, плакаты, куклы, статуэтки, сигареты, шашлычницы, электрочайники, связанные с романом и его героями.

Неслыханная популярность! А почему так?

Герой

Каждый писатель мечтает создать героя, но далеко не каждому это удается. А Стивенсон создал коварного, умного, свирепого, добродушного, жестокого, честолюбивого Джона Сильвера – страшного пирата, которого боялся сам Флинт!

Сильвер на голову выше действующих лиц романа. Только у него есть цель, о которой Сильвер проговаривается, ведя разговор с товарищами возле бочки, в которой спрятался Джим: «Я вовсе не желаю, чтобы ко мне, когда я буду членом парламента и буду разъезжать в карете (выделено мной. – В.Е.), ввалился, как черт к монаху, один из этих выскочек!» Может ли Сильвер с его умом и энергией быть членом парламента? Вполне. Выскочки же – те персонажи, которых принято считать положительными: Трелони, Ливси, Смолетт. Особенно ненавистен Сильверу сквайр Трелони: «Я хочу собственными руками отрубить его телячью голову». И понятно почему – в то время как Сильвер тяжким, опасным, грязным трудом строит свое благополучие, глупый сквайр Трелони имеет это лишь в силу своего положения.

А он, Долговязый Джон, Окорок, Барбекью, талантлив – знает много песен и охотно их поет, он прекрасно стряпает и оттого незаменимый кок, он услужлив и покладист, он упрямый, решительный и злой, он превосходный рассказчик и интересный собеседник, он умен и внимателен, он уважителен к товарищам, но умеет ставить их на место.

Откуда этот герой? Почему исследователи до сих решают вопрос: «Кто был образцом для Сильвера?»

Прототип

Прототип Джона Сильвера как личности известен. Это поэт, критик и издатель Уильям Хенли (1849–1903). Хенли страдал от костного туберкулеза, часто лежал в больнице, в 1869 году ему была ампутирована до колена левая нога. Болезнь изнуряла, но Хенли боролся и никогда не терял присутствия духа.

Пасынок Стивенсона, Ллойд Осборн так писал о Хенли: «Массивный, широкоплечий, темпераментный, с густой рыжей бородой и костылем; общительный, веселый, удивительно умный, с громким, раскатистым смехом... Трудно вообразить его пыл и энергию – они просто сшибали вас с ног; трудно найти слова, чтобы описать присущий ему дар вселять бодрость во всех, кто с ним общался, заражать своей верой в собственные силы и самого себя».

Это прямая характеристика Сильвера за одним исключением – одноногий Уильям Хенли не был одноногим моряком. Вот одноногого моряка и ищут в истории упорные исследователи! Нужен прецедент, подтверждающий правдоподобность Джона Сильвера!

Одноногий моряк на парусном корабле

Действие романа происходит в XVIII веке, в эпоху расцвета парусного флота. Многочисленная команда, теснота, бытовые неудобства, постоянное движение – как здесь служить одноногому моряку? Да никак!

Но, может быть, есть исключения? Будто бы есть, но...

Есть ссылки на известные труды. А таковых всего два.

1. Эксквемелин. «Пираты Америки» (1678). Живое описание пиратской жизни в основном на островах Вест-Индии. Книга вышла в Амстердаме, была переведена на европейские языки. Многие писатели брали из нее сюжеты, характеры героев, атрибуты пиратского ремесла.

2. Капитан Джонсон. «Всеобщая история пиратов» (1724), Лондон. Книга описывает дальние края, пиратов, перекликается с «Пиратами Америки» и также служила источником творчества писателей. К XX веку прочно устоялось мнение о том, что Ч. Джонсон – псевдоним писателя Даниэля Дефо.

Оба труда представляют собой подробное повествование, но в сильной степени беллетристичны. Эти источники более миф, нежели хроника, надежными их считать нельзя.

Кроме того, понятие «одноногий моряк» трактуется широко. Так, известный советский литературовед Белоусов отметил:

«...Джонсон в своем сочинении рассказывает о многих пиратах с одной ногой. В том числе о Джемсе Скирме, получившем увечье в последнем сражении Робертса (и отказавшемся покинуть судно, когда уже не осталось никаких шансов на победу), о голландце Корнелио и французе Жамба де Буа – оба по прозвищу Деревянная Нога – или о Джоне Уолдоне, также лишившемся ноги в бою. Стоит напомнить, что и адмирал Бенбоу, именем которого назван трактир, где начинается действие романа («Остров сокровищ». – В.Е.), был одноногим моряком».

Кто же имеется в виду под словами «одноногий моряк» – моряк, который плавал, нес службу, участвовал в сражениях, будучи одноногим, или моряк, потерявший в сражении ногу?

Есть ли тому относительно достоверные примеры? Называют два.

Джон Бенбоу (1653–1702), британский адмирал. Во время войны за испанское наследство в августе 1702 года в Карибском море во время пятидневного сражения с французской эскадрой был тяжело ранен в ногу. Ее ампутировали только через два дня. Началась гангрена, завершившаяся смертью адмирала. Похоронен в Кингстоне, на Ямайке.

Итого: ногу в сражении Бенбоу потерял, это так, но одноногим моряком не был.

Морякам в давние времена было что порассказать. Арнольд Бёклин. Атака пиратов. 1886. Музей Вальрафа-Рихарца, Кельн

Матрос, семь лет одноногий (привыкал к протезу, учился ходить) и вдруг – капитан? Так не бывает. Скорее всего, потеряв ногу, де Лезо продолжил службу на суше. Наибольшая его слава – защита Картахены (ныне – в Колумбии) от британского флота в 1741 году: де Лезо был в это время ее комендантом. В том же году умер.

Джемс Скирм, Джон Уолден потеряли ноги в сражении, а что было потом? Продолжали ли они плавать на кораблях?

Стивенсон сделал Сильвера поваром (первоначальное название романа было «Судовой повар»), а пираты устроили для него «сережки» – петли в снастях, чтобы он мог передвигаться по «Испаньоле».

А чем еще мог занимался на судне в эпоху парусного флота одноногий человек?

Об источниках сведений

Чтобы сделать героем романа одноногого моряка, Стивенсон должен был хоть что-то, но знать о таком случае. Откуда? Стивенсон много читал, но у него были и иные источники сведений, связанных с морем: все предки Стивенсона были строителями маяков. Основатель династии маячных строителей, дед Стивенсона, Роберт Стивенсон, построил в 1807–1811 годах у восточного берега Шотландии знаменитый Белль-Рокский маяк. Сыновья, внуки и правнуки тоже стали строителями маяков. Его сын, Алан, построил в 1838–1843 годах Скерриворский маяк – у западного берега Шотландии, и в этом строительстве принимал участие брат Алана, Томас Стивенсон, отец писателя.

Впоследствии Томас Стивенсон, будучи инспектором маяков, совершал поездки по всему острову Великобритании и при первой же возможности брал Роберта с собой.

Это был XIX век, век стремления к новому и его узнавания из скудных источников. А это – свое ремесло и рассказы бывалых людей, тем более правдоподобные, чем большего доверия заслуживал рассказчик. И еще автор послесловия к роману «Остров сокровищ», известный советский критик и переводчик Кашкин, отмечал истоки образов творчества Стивенсона: «В ход пошли рассказы моряков, бакенщиков, маячных сторожей, которые Стивенсон слышал в детстве, сопровождая отца в его инспекционных поездках по маякам».

Воображение у будущего писателя было прекрасное и память хорошая.

Портсмут

Расположенный на юге Великобритании Портсмут – порт особенный, военный. Здесь находилась Королевская военно-морская академия, база британского флота, верфи и с 1820 года маяк. Здесь и произошли события, ключевые для определения одноногого моряка, послужившего прецедентом для создания Джона Сильвера. В XIX веке на военном корабле одноногий моряк невозможен в принципе, и если такой моряк в истории военного порта отмечен, то это единичное явление, и у него обязательно есть имя. И такой моряк есть!

...В 1826 году Британия, Россия и Франция решили поддержать стремление Греции к независимости от Османской империи. Летом 1827 года три державы приняли Лондонскую конвенцию, в которой предлагали Турции свое посредничество в решении «греческого вопроса». Секретным пунктом Конвенции был пункт об активных действиях в случае, если Турция посредничество отвергнет, что и произошло. Тогда и собрались в Портсмуте британская, французская и российская эскадры.

Задача у командующего русской эскадрой адмирала Сенявина была двойная. Сначала – показать миру мощь русского флота. Поэтому эскадра состояла из 9 линейных кораблей, 8 фрегатов, 3 бригов и одного корвета. Затем отправить 10 кораблей под командованием контр-адмирала Гейдена в составе объединенной англо-франко-русской эскадры в Средиземное море.

Более месяца русские корабли стояли в Портсмуте, затем вернулись в Кронштадт, а эскадра Гейдена отправилась в Средиземноморье, где в октябре приняла участие в Наваринском сражении.

Чиновником особых поручений при адмирале Сенявине состоял одноногий полковник Авраам Сергеевич Норов (1795–1869).

Одноногий чиновник

В 1812 году прапорщику Норову в Бородинском сражении вражеским ядром раздробило левую ногу, которую пришлось отнять по колено. В подмосковной усадьбе Надеждино он долго поправлял здоровье, учился ходить на протезе, занимался любимыми делами – книгами, литературой, языками, историей. Затем, в Петербурге, стал своим человеком в литературных кругах, дружил с Дмитриевым, Жуковским, Пушкиным. Проверяя себя, совершил в 1822 году путешествие в Италию и на Сицилию.

Вернувшись на службу, в 1827 году на флагманском корабле Сенявина «Азов» отправился в Англию. Вел бумаги, переводил, сопровождал адмирала во время его визитов, в том числе в поездках в Лондон.

Какую роль Норов играл в жизни русского корабля, жителям Портсмута (в том числе маячным сторожам и иным представителям широкого круга связанных с морем людей, с которыми имел дело Томас Стивенсон) достоверно известно не было. Для них он был одноногий моряк, состоявший на службе и находившийся рядом с русским адмиралом. Корабли, лодки, флаги, вымпелы, множество разноязыкого народу на берегу, морская форма, эполеты – визит такой представительной эскадры запоминается надолго.

Норов был отмечен многими жителями Портсмута в 1827 году именно как одноногий моряк – это единичное, а потому запоминающееся явление. Сведения о нем до Роберта Стивенсона дошли. Поэтому именно Норова с максимально возможной долей вероятности можно называть образцом для создания Джона Сильвера – одноногого моряка. Главное его отличие от всех иных «образцов» состоит в том, что Норов в отличие от литературных, мифических и не совсем корректных единственный достоверный. Факт его существования подтверждается документально: воспоминаниями, перепиской, собственными сочинениями. Подтверждается и службой в Министерстве внутренних дел Российской империи в должности чиновника по особым поручениям, в каковом качестве он побывал в Англии в 1827 году с русской военной эскадрой, неоднократно сходил на берег и возвращался на корабль на глазах многочисленных свидетелей – «моряков, бакенщиков, маячных сторожей», а также прочих обитателей и посетителей Портсмутского порта, от которых факт существования действующего одноногого моряка и стал известен Роберту Стивенсону.

Папа деревяшки

Дальнейшая жизнь Норова сама по себе приключенческий роман, не менее интересный, нежели жизнь Джона Сильвера.

Его личной особенностью было признание Библии историческим повествованием и абсолютное ей доверие. Страстной мечтой его была мечта о посещении библейских мест Восточного Средиземноморья. Осуществилась она в 1834 году. Он посетил Египет и Нубию, совершил плавание вверх по Нилу, забирался внутрь пирамид, поднялся на пирамиду Хеопса, получил от арабов из-за деревянного протеза прозвище Папа деревяшки. Собрал любопытный материал о состоянии Египта: о флоте, населении, мамелюках, хозяйстве; встречался с самим египетским наместником Мегметом-Али.

И отправился наконец в Палестину. Здесь провел он счастливые дни. Норов подгадал так, чтобы оказаться в Иерусалиме в великую субботу и светлое Христово воскресенье. Удостоился чести находиться в часовне храма Гроба Господня в то время, как митрополит с незажженными свечами вошел в вертеп и повергся на колени перед Святым Гробом… Не прошло и минуты, как мрак озарился светом и «митрополит вернулся с пылающим пуком свечей». В храме толпа народу, давка, смута – Норов все перенес и был счастлив.

Палестиной дело не ограничилось – Норов посетил места расположения семи церквей, упомянутых в Откровении Иоанна Богослова: Эфес, Смирну, Пергам, Фиатиру, Сардис, Филадельфию, Лаодикию. Домой возвращался через Болгарию, Сербию, Венгрию и Галицию.

О своих путешествиях Норов рассказал в книгах, эти описания были впоследствии собраны в пять томов и изданы в 1854 году в Санкт-Петербурге. (Потому-то сейчас он более всего известен как зачинатель русского паломнического движения по Святым местам.)

Служба

В 1839–1845 годах Норов был правителем дел в комиссии принятия прошений на высочайшее имя, членом комиссии. С 1849 года он – сенатор, с 1851-го – председатель археографической комиссии. С 1850 года Норов – товарищ министра народного просвещения, с 1854 по 1856-й – министр.

Археографическая комиссия под руководством Норова издавала собрания русских летописей, акты к истории Западной и Южной России, описания народного быта Древней России, новгородские писцовые книги и др.

Став министром, Норов увеличил количество студентов в университетах, облегчил цензуру.

Он корреспондент патриархов всех восточных церквей, неутомимый собиратель книг и иных сведений о церковной истории и географии, ревностный сторонник православия.

Библиотека Норова в 16 тысяч томов, содержащая более 60 разноязыких экземпляров Библии, была одной из лучших в России. Правительство купило ее для Румянцевского музея, закрепив за ним право пожизненного ею владения. Сейчас она находится в Российской государственной библиотеке.

Перед смертью Норов серьезно болел. 23 января 1869 года принял посланного от государя Александра II, справлявшегося о его здоровье. К вечеру скончался.

****

И должно быть, есть какая-то таинственная связь между некоторыми душами, реальными и придуманными, отчего схожи они в своих мечтаниях и стремлениях, вследствие чего и называются родственными. При сравнении Авраама Норова с Джоном Сильвером хорошо видно то, чего не хватало пирату – норовской образованности и достойного социального круга. По складу характера – авантюрного, целеустремленного, решительного – они были одинаковы.