Штудии по изучению языка и анатомии ангелов

Книга Александра Эстиса «Штудии по изучению языка и анатомии ангелов» (Studien zur Sprache und Anatomie der Engel) вышла в Германии в 2010 году (140 стр., иллюстрации). Это самобытное единство линии и буквы, научной и художественной мысли, схоластической ангелологии и иррациональной демифизации, своего рода литературная антиметодология. «Штудии» – разоблачение псевдонаучной вседозволенности постструктурализма, пародия на граничащее с эзотерикой стремление культурологов наделить смыслом любое проявление субъекта. В книге критика гиперинтерпретации переплетается с энигматичной ритмикой образного поэтического познания.

Фрагменты «Штудий» публикуются в переводе Гаянэ Пресняковой и Александра Эстиса.

Разнообразно собранное мной. Непросто придать параграфам порядок; преодолеть противоречия; упразднить повторы. Как и сам предмет, источники невнятны, туманны, запутанны.

Но я знаю: надлежит направить взор за пределы слова и проникнуть в сущность.

Ты обладаешь ясным умом; твои мысли без задержки, без промедления движутся от одного к другому. Может быть, ты примешь нижеследующее и встретишь в нем то, что тебе созвучно.

Итак, все мои штудии я посвящаю тебе.

1. [┘] Ангелы имеют обыкновение представать наблюдателю в обличье, к нему ближайшем, так как низшие создания способны по-настоящему постичь лишь сходное с ними.

2. Именно поэтому скучный ученый педант заметит скорее осла, стоящего перед ним, чем приближающегося ангела.

3. Если бы у ангелов вовсе не было физического тела, как толкуют повсюду, их организм не подлежал бы научному рассмотрению; но, так как именно к научному рассмотрению мы стремимся, единственно приемлемой точкой зрения для нас является предположение, что ангелы – по крайней мере иногда – обладают более или менее уловимыми телесными очертаниями.

4. Однако даже в обратном случае наши штудии не были бы лишены смысла; ведь в конечном счете отсутствие формы – всего лишь одно из ее проявлений.

6. Один ангел иногда бывает несколькими: к примеру, тремя.

7. Отнюдь не редко человек предпочитает строгому доказательству объяснение баснословное, быстро, но обманно удовлетворяющее любопытный ум. Так же и в нашей сфере знания многое является предметом предвзятых суждений, отстоящих от научного метода.

9. «Существуют ангелы или нет?» – вопрос, не относящийся ни к исследованию анатомии ангелов, ни к изучению их языка.

10. Ангелов никто не рождает. Они произрастают из самих себя; еще говорят: из звезд. Появились они так давно, что, должно быть, жили почти всегда.

Все это отличает ангелов от нас: в смешении огня и ночи мы рождаемся из утробного страха женщины.

12. Умирая, они не становятся ничем иным и не переходят в бесформенность, а наоборот, превращаются вновь в свое собственное начало.

15. Не обоснованным и не подтвержденным является мнение, что ангелы располагают крыльями, тем более большими и лебедиными.

До нас доходили сведения о том, что у них крылья не большие, не белые и не оперенные и вовсе даже скорее не крылья, а намек на них.

Исходя из собственных наблюдений, мы можем лишь отметить, что большинство ангелов не имеет крыльев; но встречаются ангелы (хотя это состояние безусловно можно установить у всех), которые в области лопаток обнаруживают определенное мерцание, не сияние, а только колебание световых линий, как в воздухе над зажженной свечой.

16. Следовательно, невозможно приписать им ни бескрылие, ни обладание крыльями. Да и функциональная связь между крыльями и полетом, кажущаяся явной человеку, для ангелов спорна. Ведь несложно представить, что на самом деле крылья даны им для пения или по крайней мере для того, чтобы придавать мелодии легкое тремоло и распределять в пространстве звуковые волны.

17. Ноги ангела крепки и, вероятно, напоминали бы конечности быка, если бы их комплекция не была несравнимо изящнее, что само собой разумеется и лишний раз подчеркивает единство неизмеримой силы и устрашающей хрупкости, столь характерное для предмета нашего изыскания.

18. Руки тонки и длинны, а также прозрачны, как змеиная кожа. Они легки. Когда ангел обнимает кого-то, он немного наклоняется вперед, из-за чего на его спине образуется горб.

Кисти рук никогда не увидишь без дела, всегда они что-то трогают, держат, показывают, и в этом их назначение.

19. Их ладони свободны от линий; некоторые индоктринированные хирософией умы выставляют это логическим следствием отсутствия у ангелов судьбы, какова она в нашем понимании.

Но здесь очевидна инверсия фактической причинности. В конце концов, и на твоих ладонях почти нет линий, и все же тебе определена судьба, хотя и не однозначно.

20. Осязание нельзя с точностью отделить от прочих видов восприятия.

Чувства ангелов, как их руки, как их пальцы, тонки и как будто прозрачны; своими органами чувств ангелы не разобщают целостность восприятия, а позволяют ощущениям, позволяют отражениям предметов, позволяют даже самим предметам целиком проступать через ткань своего существа.

Все принятое они оставляют без искажающего воздействия интерпретации, так как им дано изобилие, а нам всеобъемлющая пустота смысла, причиной которой является постоянное стремление объяснять малое посредством столь же малого; тупость понятий, незрячее восприятие.

21. О содержании (и тем самым о назначении) рюкзаков, которые, по свидетельству некоторых ученых, можно увидеть у ангелов на спине, в науке нет единодушного мнения. Скептики считают, что эти ученые были введены в заблуждение обманом зрения, легко объяснимым ввиду эффекта скапулярного мерцания.

Мы же считаем более уместным придерживаться мнения тех, кто, вместо того чтоб опрометчиво отрицать подобный феномен, волен выведать причинный смысл его потенциального существования.

Есть основания полагать, что рюкзаки наполнены грузами: рудой и каменной породой. Сколь убедительно ни казалось бы истолковать камни как символическое воплощение тяжести жизни всех рожденных, несомой ангелами, – точнее все же аргументация, основывающаяся на невесомой сущности ангелов, из которой для них произрастает необходимость, находясь под влиянием нашей атмосферы, иметь при себе тяжести, чтобы испытывать влияние земного притяжения.

22. Грудь изящна; она спокойно вздымается, когда воздух входит внутрь. Один вдох может длиться месяцами или даже годами.

Есть ангел, внушающий пение; он, вероятно, дышит тишиной.

25. Внутренние органы ангелов несомненно располагают достаточной степенью автономии, чтобы не зависеть от притока питающего тепла; тем не менее в телах ангелов развита чрезвычайно разветвленная кровеносная система.

Более того, артерии, бывает, вырастают даже за пределы их тела, из-за чего может показаться, что ангел сплетен с ветвями кустарника или что сам ангел является разновидностью растения.

Вследствие такого развития внетелесных сосудов ангелы настолько сливаются с внешним миром, что непреодолимое для нас противоречие наружного и внутреннего кажется упраздненным.

26. От нас остается сокрытым, располагают ли ангелы нервной системой и мозгом. Мы соглашаемся с обоснованным соображением, что – так как ангелы всецело состоят из восприятия – изолированная нервная система была бы тавтологична; ведь они каждой нитью своего существа чувствительны к любому виду ощущений; даже к еле заметному изменению моего дыхания в тот момент, когда ко мне приближаешься ты.

27. Никто не будет отрицать архитектурной необходимости того, что каждому телу необходимы фундамент, остов и заключение. В этом отношении тела ангелов, коль скоро они оформлены, не представляют исключения. Значит, телесный ангел обладает внутренним стержнем, который, однако, не должен соответствовать нашему позвоночнику: кто бы и с какой целью ни шел позади ангела – признаки выступающих позвонков ни разу не были засвидетельствованы.

Но и ангелы без шеи никому до сих пор не встречались; надо, следовательно, считать, что бесшеих ангелов не существует.

28. У ангелов большие головы, огромные головы. Они настолько велики, что нам они кажутся невыносимо тяжелыми. Но ангелам это безразлично.

29. У ангела временами две, три головы, потом снова одна и вдруг вновь их множество; или же одновременно разное количество голов. Нередко, правда, оказывается, что эти головы, в свою очередь, принадлежат нескольким ангелам.

30. Один ученый пишет, что нашел формулу, с помощью которой можно рассчитать количество голов любого ангела.

К великому сожалению этого ученого, на сегодняшний день собрано недостаточно эмпирических данных для того, чтобы проверить, оправдываются ли полученные с помощью этой формулы прогнозы.

31. Впрочем, крайне вероятно, что и для предмета наших исследований можно вычислить формулы; ведь заблуждается каждый, придерживающийся убеждения, что потустороннее открывается нам посредством всяческих непредсказуемых чудес и непостижимых аллегорических трюков, а не посредством закономерного порядка природы.

33. Их губы тонки и немного строги, как твои, когда ты мерзнешь слегка, не желая этого показать. Такому зрелищу присуще нечто необыкновенное; но это не касается наших штудий.

37. Зубы якобы очень прочны, хоть и очевидно, что ангелами они ни для жевания, ни для кусания не используются.

38. Когда мы говорим, мы изменяем форму звукопроизводящих органов, приводим голосовые связки в состояние вибрации и воспринимаем это как естественный и даже единственный подобающий способ произведения осмысленного звука.

Рисунок Александра Эстиса из книги "Штудии по изучению языка и анатомии ангелов"

Но голосу ведомы различные пути, большинство которых нам вовсе – или по крайней мере в важнейших своих частностях – неизвестны.

39. Раньше и я сам слышал ту или иную фразу, произносимую ангелом; но это было давно, слишком давно; может, даже это был еще не я.

Исходя из собственных воспоминаний, я не могу ничего сказать об оттенках речи этого ангела: наполовину я уж забыл его голос, а наполовину он и раньше был неслышим.

40. Звучание их голоса немного выше, чем у человека, – будто говорит юноша или женщина; нередко услышишь и легкое содрогание, парение, реверберацию, и от этого возникает впечатление многоголосья.

Эти вторичные голоса, этот отзвук, быть может, верно объясняется тем, что ангелы никогда не отдельны, а всегда с чем-нибудь или с кем-нибудь связаны.

41. Много ангельских голосов; все они единогласны. Когда их пение звучит издалека, люди думают: ангел трубит в трубу. Тем временем намного вероятнее, что некоторые особенные обладают своеобразным удлинением губ, придающим их голосу долговечность.

43. Что слух ангела ничем не уступает слуху летучей мыши или кошки, ясно и читателю, не сведущему на поприще нашей науки. Нет сомнения в том, что они – вестники по своей природе – развили слух во всех его тонкостях. Помимо того, восприятие стало для них искусством, возможно даже в более высокой степени, чем выражение.

Мы в полном праве утверждать: именно это и является основным отличием от нашего искусства; искусство ангелов заключается в стремлении – не показывать или отображать что-либо, а наоборот – воспринимать и испытывать.

44. Так же и со зрением: способность наблюдения в них развита более, чем в каком-либо другом существе; известно, сколько людей тщетно пытаются ничего не производить и не сотворять, но, рассматривая это как конечную цель всякого искусства, всецело раствориться в созерцании, всеобъемлющем и беспредельном.

47. Примечательно, что им в глаза никогда (это принципиально исключается определенными доказанными законами) не попадает песок; а если и попадает, то сама песчаная крупинка становится маленьким дополнительным глазом.

48. Глаза, в свой черед, всегда открыты; и все же нелегко в них заглянуть. Уже давно я тружусь над хитроумной системой зеркал, чтоб уловить их взгляд.

У ангела в среднем от семидесяти до восьмидесяти тысяч глаз. Новейшие справочники исходят из числа еще более высокого. Даже на кончиках пальцев глаза осязания.

Порой все они сливаются в один единый взгляд, иногда – взгляд человека, твой взгляд.

49. У многих индивидов встречаются волосы, похожие на нимб (что многих вводит в заблуждение); их длина различна, у каждого волоса свое имя, а некоторые из них столь длинны, что их подчас принимают за лучи.

Один знакомый мне господин в свое время хвастал тем, что в его коллекции хранится волос ангела; сам он, однако, был лыс.

50. Распространенное мнение, что луна – это нимб ангела, во время падения потерявшего его на небосводе, не поддается ни доказательству, ни опровержению, и по этой причине оно не может считаться научным.

51. Некоторые увенчаны многоярусными рогами наподобие оленьих. Рога разнообразно изогнуты, переплетены, нередко испещрены узорами, бугорками и даже, в свою очередь, маленькими рожками.

Эта изощренная форма связана с мудростью и загадочными знаниями ангелов.

Вполне уместно предположение, что именно в извивах рогов ангела произрастают идеи.

54. Не нуждается в обсуждении вопрос, присущи ли ангелам чувства. Намерение отрицать наличие внутренних переживаний у ангелов было бы крайне отвратительным; на такое способен лишь ограниченный научный узколоб.

Очевидно, однако, что понятие чувства применительно к этим созданиям обозначает нечто совершенно другое, возможно, даже противоположное смертным тревогам нашей душевной внутренности.

55. Мы так путаемся в распутьях нашего раздумья, что не можем сами себя отыскать; но глаза ангелов полны, переполнены знанием о вечном прощании сущего.

56. Они влюблены во все здешнее, но и ненависть им не чужда.

Их гнев ужасен; огнем меча, огнем слова они воспламеняют ветер, а ветер разносит повсюду пламя и опаляет все, до чего коснется.

Но и этого не требуется: если только они помыслят гнев, все исчезнет, так как для них нет различия между представлением и происшествием.

58. Их язык не как наш произволен, а слово нераздельно связано с тем, что оно обозначает; оно и есть причина предмета.

59. В своих заметках древние упоминают о том, как они записывали слова ангелов; сами вокабулы не сохранились, но о них сказано, что они довольно длинные и изобилуют гласными; из согласных представлены лишь носовые, плавные сонорные и «т».

Сложно решить, стоит ли доверять этим преданиям; но следует помнить, что древние в некоторых отношениях были ближе к ангелам, чем мы нынешние, в силу чего их заметки, будь они даже ошибочными, нам нельзя преждевременно отвергать, а в любом случае должно рассматривать как незаменимое свидетельство.

60. Изучая язык ангелов, мы предполагаем найти преимущественно обозначения таких состояний и проникновений, которые нам невозможно познать; поэтому представляется невозможным постичь и соответствующие понятия.

62. «Что такое раздумье?» – спрашивают они друг друга; и далее не думают об этом.

63. Когда они разговаривают с людьми, они говорят на своем языке; а человеку, с которым они говорят, на время беседы даруется способность их язык понимать.

В связи с этим стали известны особые случаи: после столь странного разговора люди издавали необычные звуки, которые вовсе не сообразны устройству человеческой гортани.

65. Сомнительным кажется рассказ людей, испытавших состояние обратимой смерти: мол, ангел появляется в лучезарном ореоле такой величины и силы, что свет заполняет все поле зрения человека.

Подобное свечение, однако, в коматозном состоянии может быть объяснено и физическими воздействиями; следовательно, непозволительно приписывать это свечение исключительно ангелу. Но на основании таких данных так же неправильно вовсе отрицать свечение; возможно, эффекты суммируются.

66. Все это в итоге мы не можем постичь, однако все именно так. Ведь ангелы никогда не бывают какими-то, а всегда лишь как будто; то, что, являясь для нас метафорой, живет в нашем воображении, и есть их действительная сущность. Суть ангела – мысль; или даже ее звучание. Так что и я хочу все забыть, все исследования, отречься от изучения и слушать, слушать и звучать.