Манифест нигилософов

Ничто не может превратиться в ничто...
Рисунок Алины Витухновской и Михаила Бойко

1. Нигилософия (лат. nihilosophia, англ. nihilosophy) – это новое учение о ничто, которое мы хотим противопоставить фальшивым «философиям небытия»

1.1.Нигилософия – термин-гибрид (макаронизм), составленный из латинского и греческого корней. На возможный упрек мы отвечаем: 1) макаронизмы имеют широкое хождение (например, «автомобиль», «акванавт», «социология»); 2) латинское слово nihil более известно, чем его греческие аналоги (благодаря термину «нигилизм»); 3) греческие аналоги нам пригодятся в дальнейшем<┘>

2. Интуитивному подходу методологически предшествует дискурсивный подход – нигилология (лат. nihilologia, англ. nihilology). Нигилологическое введение должно прояснить, что подразумевается нами под словом «ничто» и в чем состоит отличие нигилософии от других «философий небытия».

3. В большинстве европейских языков слово «ничто» употребляется в двух различных значениях. Это много веков приводило, приводит и будет долго приводить к невероятной путанице. Греки с античных времен используют два разных слова для обозначения ничто: укон и меон. Это связано с существованием двух видов греческого отрицания: первое соответствует полному отрицанию бытия, второе же лишь его неопределенности. Справедливо полагают, что такая дифференциация свидетельствует о философской одаренности эллинов.

3.1. В согласии с традиционным употреблением, мы будем считать, что укон (укональное ничто, негативное ничто) – это бесплодное, стерильное, парменидовское ничто, которого просто нет и относительно которого справедливы слова Авла Персия Флакка: gigni de nihilo nihil, in nihilum nil posse reverti («из ничего ничто возникнуть не может, и ничто не может превратиться в ничто»). Это несуществующее, нетворящее, непорождающее и, что не менее важно, неуничтожающее, нерастворяющее, непоглощающее ничто.

3.2. Меон (меональное ничто, позитивное ничто) – это творящее или порождающее ничто, которое способно выступать в качестве причины или источника элементов бытия (разнообразных нечто-форм). В этом смысле меон причастен бытию (в отличие от укона).

3.3. Соответственно, подходы к изучению меона и укона должны быть в корне различны, причем они могут быть двоякого рода – дискурсивными («логийными») и интуитивными («софийными»).

3.3.1. Дискурсивным постижением меона занимается меонология, интуитивным – меонософия.

3.3.2. Дискурсивным постижением укона занимается уконология, интуитивным – уконософия.

4. Строго говоря, безусловным небытием является только укон. Меон – ничто только в метафорическом смысле, а на самом деле это инобытие, недобытие или Сверхбытие (все эти возможности реализуются в различных «философиях небытия»). Меон причастен бытию. Он словно бы «притворяется» небытием, «мимикрирует» под него и потому так легко выдается путаниками и мистификаторами за небытие. Как мы покажем, системы, в которых центральную роль играет категория «ничто» за редким исключением имеют дело с меональным ничто и, таким образом, только вводят в заблуждение <┘> Это явление мы предлагаем назвать нигилофренией <┘>

5. Не верно, будто бы мыслители прошлого рассматривали проблему ничто как последнюю загвоздку, мешающую завершению непротиворечивой картины мироздания. Ничто – это вовсе не зловещий пробный камень, от прикосновения которого самые грандиозные философские системы обрушивались как дом Ашера. Они падали под собственной тяжестью, потому что представляли собой попытки объять необъятное. Никто никогда не убегал в хайдеггеровском ужасе от понятия «ничто» как от гибельной бездны. Наоборот, к понятию «ничто» устремлялись как ковчегу спасения. О нем вспоминали, когда возникала необходимость спрятать несходящиеся концы, потопить неразрешимые противоречия, напустить туману. 25 веков со времен Парменида понятие «ничто» служит скрепой для расползающихся мировоззрений.

5.1. С помощью понятия «ничто» пытались спасти противоречивое представление об Абсолютном Творце. Абсолютный Творец не мог создать мир из себя, ибо тогда это не сотворение, а порождение мира, эманация. Абсолютный Творец не мог сотворить мир из чего-то уже существующего, ибо тогда он не Абсолютный. Так родилась теория о сотворении ex nihilo.

5.2. Много путаницы принес так называемый апофатический метод, заключающийся в последовательном восхождении к Абсолюту путем отбрасывания предикатов. В апофатическом богословии Бог есть Ничто не в смысле отрицания, но в смысле недостаточности всякого утверждения. Божественное Ничто есть Божественный Меон. Таким образом, апофатическое богословие имеет дело только с меональным ничто.

5.3. С меональным ничто имеет дело и восточная философия и мистика. Асат, Шунья, дао, нирвана, всевозможные разновидности восточной «пустоты» – это все близнецы греческого меона. Вопреки сложившемуся мнению, восточная философия в постижении негативного ничто (укона) продвинулась даже меньше европейской философии, а вот ассортимент меональных ничто на Востоке богаче – с этим не поспоришь.

5.4. Философы Нового времени обращались к ничто, чтобы заткнуть ту или иную дыру в своем мировоззрение. Как правило, они привлекали или выдумывали какую-то форму инобытия (подчас очень экзотическую), которую неоправданно отождествляли с ничто, а затем объясняли мироздание, как взаимодействие бытия и инобытия (то есть как систему «бытие-инобытие»). Это справедливо и в отношении «философий небытия» Арсения Чанышева (1926-2005), Натана Солодухо, Вадима Филатова и других. Все они, как можно доказать, имеют дело с разновидностями меонального ничто, то есть занимаются «философией инобытия». Не очень приятно разрушать соборы, возведенные другими, но наша задача – отделить нигилистину от нигилжи.

5.5. Очень немногие со времен Парменида поднимались мыслью до укона, то есть имели дело с безусловным Ничто. А потому наш лозунг:

НАЗАД К ПАРМЕНИДУ!

6. Меонология, как наука о существующем «ничто», представляет собой раздел онтологии – вернее, входит с ней на равных в метаонтологию (или транцендентологию), как предлагает назвать более общую дисциплину Натан Солодухо. Для нигилософии меонология представляет интерес лишь как средство разоблачение прошлых, настоящих и будущих попыток выдать очередное инобытие за негативное ничто, безусловное ничто, укон. Для этого нам необходимо вкратце рассмотреть, благодаря каким уловкам обеспечивается воспроизводство нигилофрении.

7. Причастность меона к бытию может мыслиться различным образом, при этом, как правило, реализуется одна из следующих возможностей.

7.1. Меон и нечто-формы существуют по-разному, но более или менее равноправно (например, взаимообусловлено). Меон находится в сфере действия какой-то онтологии II, тогда как привычные нам нечто-формы пребывают в сфере действия традиционной онтологии I. Но обе сферы имеют одинаковый онтологический статус.

7.1.1. Пример – атомистическая система Левкиппа-Демокрита<┘>

7.2. Меон, и мир нечто-форм существуют, но неравноправно, то есть имеют разный онтологический статус (например, если первый мир обуславливает существование второго, но сам не обуславливается вторым). Тогда мы имеем дело не с отношением бытие II/ бытие I, а с отношением Сверхбытие/бытие. И в теоретическом плане имеем дело не с отношением онтология II/онтология I, а с отношением Сверхонтология/онтология<┘>

7.2.1.1. Единственное, что сближает укон с Абсолютом, это невозможность приписать ему ни одного предиката. На основании этого сходства можно сказать, что укон представляет собой Квази-Абсолют (Quasi-Absolutus) = Квазилют (Quasilutus) = Нигилют (Nihilutus)<┘>

7.3. Может утверждаться, что данные нам в опыте нечто-формы на самом деле иллюзорны, то есть не существуют, а в действительности существует только меон. Нам только кажется, что в мире господствует онтология I, тогда как на самом деле он целиком управляется онтологией II<┘>

7.4. Может утверждаться, что меон одновременно существует и не существует. Этот случай сводится к одному из предыдущих, если считать, что «существовать» – это пребывание в сфере действия онтологии I, а «одновременно существовать и не существовать» – это значит пребывать в сфере действия онтологии II <┘>

7.5. Может утверждаться, что о меоне нельзя сказать ни того, что он существует, ни того, что он не существует. Как правило, в этом случае реализуется случай 7.2, то есть меон и нечто-формы имеют разный онтологический статус, и термин, определенный для какой-то одной сферы бытия становится бессмысленным применительно к другой сфере, имеющей более высокий или более низкий онтологический статус.

8. Очень много для различения меона и укона сделал о. Сергий Булгаков в трактате «Свет невечерний» (1916). Однако, четко отделив меон от укона, он утверждал, что мир был сотворен из укона: укон был превращен Божественной волей в меональную первоматерию, materia prima, из которой уже произошел мир. Как говорится, шаг вперед, два шага назад. В самом деле, пусть мир сотворен из укона. Тогда мы можем ввести представление о третьей разновидности ничто, которая не является ни меоном, ни уконом и не существует для творящей воли Абсолюта. Это и будет подлинное ничто, безусловный укон, чистое небытие вне всякого положительного отношения к бытию. <┘> Тогда оказывается, что укон, из которого, по мнению о. Сергия Булгакова, был сотворен мир – это псевдо-укон, то есть еще какая-то экзотическая форма меонального ничто (инобытия).

9. Другую ошибку совершают мыслители, которых можно объединить под именем аннигилисты (Артур Шопенгауэр, Филип Майнлендер, Эдуард фон Гартман, Алина Витухновская). Аннигилисты призывают к обращению мира в ничто. При этом они игнорируют вторую часть формулы Персия Флакка: in nihilum nil posse reverti («ничто не может превратиться в ничто»). То ничто, в которое можно вернуть мир путем резиньяции, упразднения мира или рукотворного Апокалипсиса, – это меональное ничто<┘>

10. Есть философии небытия, которые в отличии от уже рассмотренных, тяготеют не к меонологии, а к меонософии. Такова, например, философия Азсакры Заратустры <┘>

11. Укон ничего не порождает и ничем не порождается. Он не работает ни как рог изобилия, ни как мусорная корзина, ни как белая, ни как черная дыра. Он ни в чем не участвует. Он не обладает качествами, атрибутами, структурой, развитием, историей, не причастен ни материи (вещество + энергия), ни ее предпосылкам (пространство + время). Его просто нет. В парадийно-афористической форме этот принцип звучит так:

УКОН НЕ ИМЕЕТ ОКОН.

11.1. Меон как форма инобытия может иметь физические аналоги <┘>

Нигилофрения заразна... Рисунок Алины Витухновской и Михаила Бойко

11.2. Укон не имеет никаких физических аналогов и физических проявлений. К укону не имеют ни малейшего отношения ни физическая сингулярность, ни аннигиляция вещества и антивещества, ни физический вакуум с его «кипением» и «виртуальными частицами», ни черные дыры<┘>

12. После всего сказанного может показаться, что познание укона сопряжено с чрезвычайными трудностями и гораздо сложнее познания меона, раз на протяжении 25 веков никто не подступил к этой твердыне. Это ошибочное мнение. Познать укон гораздо легче, чем любой элемент бытия или инобытия. Любой элемент бытия бесконечно сложнее нашего о нем представления. Это видно уже на примере мельчайших из известных нам нечто-форм – электронов, нейтрино или фотонов. Даже «кирпичики» бытия ведут себя гораздо сложнее, чем мы можем себе представить. Что уж говорить о более сложных объектах. Тоже самое справедливо и в отношении меона, поскольку он причастен бытию. Можно предположить, что, подобно физическому вакууму, он пребывает в непрестанном внутреннем движении, «виртуальном кипении». Только одно наше представление гораздо сложнее, чем то, что оно описывает. Это представление о безусловном ничто, уконе. Проблема с постижением укона состоит не в том, что мы его упрощаем, а в том, что мы его усложняем, привносим в это представление лишнее, ибо адекватное представление укона – это отсутствие всякого представления. Но это вполне достижимо.

13. Вышесказанное означает, что существует критерий истинности познания ничто. Теория о любом существующем объекте истинна настолько, насколько допускает усложнение, чтобы описать многообразное, многостороннее, неисчерпаемое бытие этого объекта. А знание об уконе истинно настолько, насколько обладает потенциалом упрощения. Все предыдущие учения об уконе были ошибочны не потому, что были примитивны, а потому что были излишне сложны.

13.1. В трактате Жана-Поля Сартра «Бытие и ничто» (1943) сказано много интересного о ничто. Но истинно из этого только то, что поддается упрощению, а это очень немногое. Ложно же то, что обладает потенциалом усложнения, а это почти все. Уже сам объем книги Сартра вызывает сомнения в глубине постижения им ничто <┘>

14. Можно сказать, что из всех дисциплин только нигилософия имеет дело с абсолютным знанием. В самом деле, количество свойств любого реально существующего элемента бытия (нечто-формы) или инобытия (меона) уходит в бесконечность. Принципиально невозможно даже одновременное измерение двух параметров с точностью превышающий некоторый предел: чем точнее мы измеряем местоположение элементарной частицы, тем меньше знаем о ее импульсе, и наоборот (принцип неопределенности Гейзенберга). Неисчерпаемы и любые абстрактные представление, например, математическая точка: каждое из них, кроме укона, допускает множественность, а значит бесконечное количество отношений. В то же время для познания укона достаточно самых скромных аналитических способностей, и только укон мы познаваем дотла. Представление об уконе – это самое тощее из всех представлений, из этого представления мы буквально ничего не извлекаем, и это отсутствие информации исчерпывающе описывает укон, то есть представляет собой абсолютное знание <┘>

15. Возможна ли нигилофания, то есть явление ничто? Очевидно, что ответ зависит от того, с меоном или уконом мы имеем дело. Меонофания возможна, уконофания – нет.

15.1. Мартин Хайдеггер высказал мысль, что приблизить нас к ничто может некоторая «настроенность» <┘>

15.1.1. Таким образом, хайдеггеровский ужас – это меонофания.

15.2. К укону мы не можем «приблизиться», и он никак не может «приблизиться». Он дан нам лишь как представление, идея, конструкция в сознании.

15.2.1. Таким образом, уконофания невозможна в принципе. Укон дан нам в нулевом опыте, отсутствии всякого опыта.

16. Может показаться, что люди искусства больше преуспели в познании ничто. Однако на проверку оказывается, что и они имели дело в основном с меоном, а не с уконом. То есть нигилофрения также распространена среди писателей и художников, как и среди мыслителей.

16.1. <┘>

16.2. Утверждают, что Казимир Малевич изобразил в «Черном квадрате» (1915) ничто. Допустим. Но какое именно ничто изобразил Малевич – меон или укон? Ответить на этот вопрос очень просто. Малевич считал, что черный квадрат – это Нуль форм, первоформа. Как таковой он порождает все остальные формы. Черный квадрат путем взаимно перпендикулярных перемещений образует черный крест; последний в результате вращения вокруг центральной оси превращается в черный круг. Двигаясь в пространстве, черный квадрат порождает куб и другие «архитектоны»<┘> Таким образом, «Черный квадрат» изображает порождающее ничто, меон, инобытие.

16.3. Гораздо глубже оказался Даниил Хармс, который в трактате «Нуль и ноль» (1931) писал: <┘>5. Символ нуля – 0. А символ ноля – 0. Иными словами, будем считать символом ноля круг.<┘> 8. Постарайтесь увидеть в ноле весь числовой круг. Я уверен, что это со временем удастся. И потому путь символом ноля останется круг О». Совершенно очевидно, что «ноль», порождающий весь числовой круг, – это меон, а «нуль» – это укон. <┘>

17. В своем творчестве и исследованиях нигилософы используют целый ряд новых эстетических категорий: нигилистина, нигиложь, нигиломотив, нигилобраз, нигилосфера, нигилоцентризм, нигилогенность, нигиломентальность, нигилозона, нигилорифма, нигилоформа, нигилофрения, Нигилют, нигилидо, нигиляция etc. <┘>

18. В литературе нигилософы продолжают дело ничевоков и поддерживают их лозунги:

Ничего не пишите!
Ничего не читайте!
Ничего не говорите!
Ничего не печатайте!

Но считают, что следовать лозунгам так же бессмысленно, как провозглашать их.

18.1. Примером нигилософской поэзии может служить стихотворение «Нигилингус» (см. «НГ-EL» от 14.01.10).

19. Нас слишком много, нас, может быть, ни одного.