Концептуально-возрастное несовпадение

Книга Валерия Бушуева «Свет и тени: от Ленина до Путина. Заметки о развилках и персонах российской истории» (М.: Культурная Революция, 2006. – 624 с. – 1200 экз.) вышла второй в новой серии «РоЗА РЕВОлюций». Первой была книга Эрнесто Че Гевары «Статьи. Выступления. Письма», представившая наконец отечественному читателю Че не как партизана-мемуариста, а как революционного теоретика, агрессивно-критически настроенного по отношению к советскому опыту (почему такую книгу и невозможно было издать в советское время).

Всякий левый должен гордиться тем, что его издают сразу после «самого» Че. Но книгу Че составители специально собирали так, чтобы представить читателю guerrillero heroico как теоретика-марксиста. И по уже имеющимся отзывам видно, что именно так книга и была воспринята. Книгу «Свет и тени» автор составил сам – отчасти на основе статей, опубликованных в разное время в журнале «Свободная мысль», отчасти на основе неопубликованных текстов.

Всякая книга – послание. Даже в столь сложном случае, как у Бушуева, где в одном тексте переплетены историко-политологическое исследование, мемуары, публицистика, исповедь и этические размышления, все равно предполагается, что есть какой-то воображаемый читатель, к которому и адресуется автор. То есть каждая книга имеет целевую аудиторию. В редакционной аннотации об этом сказано обтекаемо: книга «адресована всем интересующимся проблемами отечественной истории и современного этапа развития России».

Это, конечно, недоразумение. Все интересующиеся проблемами отечественной истории (даже без «современного этапа») читать эту книгу не будут. Скажем, значительная часть «интересующихся» – это студенты-историки. Но современный студент-историк норовит прочитать только то, что ему дает преподаватель в качестве обязательной литературы. А наши рептильные преподаватели, уж конечно, книгу Бушуева своим студентам рекомендовать не будут – они «колеблются вместе с линией партии» (читай: власти), а эта линия сегодня проложена так: восхваление дореволюционной России, уваровской триады, имперского мундира и «священного принципа частной собственности». Книга Бушуева радикально расходится со всеми этими установками.

Прочтут это книгу, конечно, друзья и знакомые автора, а также его заклятые недруги. А кто еще – за пределом этого круга «друзей и родственников Кролика»? Это можно было выяснить только экспериментальным путем.

По счастью, есть в Москве магазин «Фаланстер». Вот в «Фаланстере» и решил я узнать, покупает ли кто-нибудь книгу Бушуева, и если покупает, то кто (своих покупателей «Фаланстер» знает). Оказалось, есть такая категория! Это молодые левые активисты.

Надо признать, это большая удача книги. Бушуев принадлежит к младшему, самому последнему поколению шестидесятников (он сам об этом пишет). Все шестидесятники имеют обыкновение писать «для своих», высокомерно полагая, что они всё лучше всех знают и что все остальные должны их покорно слушать и благодарить за науку.

Между тем даже самым младшим шестидесятникам уже за шестьдесят. А старшее поколение шестидесятников уже почти полностью вымерло.

То есть мы имеем дело со старичками, пишущими для старичков и свято уверенными, что только старики понимают, что к чему и что те проблемы, которые волновали шестидесятников в 60-е годы XX века и которые шестидесятники затем выплеснули на общество в 80-е, по-прежнему актуальны и кого-то волнуют. А это не так. И проблемы эти давно неактуальны, и не волнуют они никого, кроме самих старичков-шестидесятников, и сами шестидесятники давно уже воспринимаются в обществе сквозь призму последующего опыта, то есть как поколение, полностью провалившееся на общественно-политической арене во времена перестройки.

Поэтому и читать, и слушать шестидесятников никто из молодых не хочет. А если кто слушает и читает, то по обязанности или из-под палки: те, кто этот период исследует, да те, кто от шестидесятников прямо зависит: их подчиненные, студенты, магистранты и аспиранты.

Так что книге Бушуева действительно повезло: молодые левые активисты от него никак не зависят (он не начальник), и читать они привыкли совсем другую литературу (даже если шестидесятников – то не наших, а западных: Сартра с Маркузе или Эбби Хоффмана с Майнхоф). Раз кто-то из них прочитал «Свет и тени», значит, действительно «по зову сердца».

В ходе бесед с этими молодыми левыми активистами выяснилось много интересного и поучительного. Общее впечатление, пожалуй, выразил И., видный деятель молодежного троцкистского движения: «Ощущение такое, что он (Бушуев. – А.Т.) все это написал совершенно искренне. Неужели такое может быть?» – «Конечно, искренне, – подтвердил я. – А почему этого быть не может?» – «Ну, странно это все как-то». Что именно странно, И. объяснить не смог.

Смогли – по частям – другие. Картинка сложилась, как джиг-со, – и показала возрастное несовпадение, проблему «отцов и детей».

Более всего смутила молодую аудиторию выбранная автором методика – подтверждение правоты своей позиции с помощью признаний политического и идеологического противника. Именно поэтому книга насыщена цитатами людей «с другой стороны баррикады», нехотя и сквозь зубы признающих свою неправоту. Возможно, это был бы сильный ход во времена холодной войны (мы помним, что сталинисты и кара-мурзисты до сих пор любят цитировать слова Черчилля о Сталине, который-де получил Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой), но у сегодняшней левой молодежи эта методика вызывает даже не удивление, а явное отторжение. Ну что с того, например, что Андрей Илларионов обличает задуманную и проводимую Чубайсом реформу РАО «ЕЭС» как «реформу по созданию монополии для реализации олигархических интересов» (с. 441)? Или что тот же Илларионов признает: «В 1992–1998 годах наши экономисты делали со страной то же самое, что правители Аргентины у себя. Просто наши быстрее провалились – случился август 98-го года, и все стало ясно. А в Аргентине они продержались десять лет. Но некоторые из тех экономистов и политиков и сейчас находятся у власти в России. Они исповедуют те же принципы и пытаются проводить свою политику... Так вот пример Аргентины теперь у всех перед глазами» (с. 483). «А что, кроме неолиберала и любителя Пиночета Илларионова процитировать некого? – тихо звереет в разговоре со мной комсомолец П. – Этот Илларионов «прозрел» последним! (Здесь П. явно не прав: Илларионов не прозрел до сих пор. – А.Т.) Я что, не помню, как он к нам привозил того самого Кавалло, который и устроил в Аргентине катастрофу? И как он этого Кавалло и аргентинский опыт рекламировал? А теперь делает вид, что этого не было, думает, мы склеротики и ничего не помним! Нашел Бушуев, на кого сослаться!.. Левые еще тогда точно предсказали, чем все это кончится. Их, конечно, цитировать западло, а Илларионов якобы авторитет┘ Ну-ну!»

А вот у молодой левой активистки М. такую же реакцию вызвали цитаты из Эльдара Рязанова и Сергея Соловьева: «Раньше мы были самой читающей страной мира, а сейчас стали самой ворующей и торгующей»; «Катастрофа, – по мнению С. Соловьева, – не грядет, а давно уже грянула. Мы бездарно потеряли тот великий духовный и географический феномен, который еще недавно назывался Россией. Судя по многим внешним приметам, России в том понимании, в котором нам хотелось бы ее помнить, больше нет. Вот уже третье, по-моему, или четвертое поколение веселых и неплохо одетых молодых ребят еженедельно бодро двигают в кино на американские фильмы с целью уяснения, как надобно жить┘ Все складывается так, что лично я вдруг начинаю переставать ощущать Россию с той подлинностью, как я раньше ее ощущал» (с. 498). «А что, разве не Рязанов и не Соловьев из шкуры вылезли, чтобы всяким своим кинодерьмом наши экраны залить? – спросила М. – Вся эта чернуха и пещерные антикоммунистические агитки вроде «Небес обетованных» и дебильно-маразматических «Старых кляч» и весь этот шизофренический бред вроде «Черной розы», и упоение аморализмом в «Нежном возрасте» – это что, не их рук дело? Он бы (Бушуев. – А.Т.) еще на какого-нибудь Ле Пена или Йорга Хайдера сослался! Те тоже американское кино любят обличать».

Ту же М. просто взбесила ссылка на Любовь Слиску. Должно быть, речь идет вот об этой цитате из книги Бушуева: «Как однажды в сердцах высказалась в одном телеинтервью Л.Слиска, первый заместитель председателя Госдумы (между прочим, представляющая в парламенте «партию власти»), «создается впечатление, когда все взвесишь, побываешь в регионе, поговоришь с людьми, что перед определенной группой чиновников, людей, которые допущены к власти, поставлена какая-то задача по истреблению населения страны, чтобы довести его, может быть, до какого-то количества. Тогда скажите нам всем, что это так, чтобы мы готовились к чему-то┘» (программа «Момент истины» телеканала ТВЦ, 27 марта 2005 года)» (с. 569). «Ну это полный ┘! – выразилась (тоже в сердцах) М. – Нашел радетеля за бедный народ – из самой верхушки угнетателей! Он эту Слиску видел? Видел, как она выглядит, как одевается?» Специально отмечу, что интервьюировал я М. задолго до скандальной истории с ограблением квартиры Слиски и публикацией в прессе полного списка похищенного, из которого стало ясно, что страдающая за бедный народ заместитель спикера Госдумы превратила свою квартиру в форменный склад золотых вещей и драгоценностей.

Примеры можно продолжить – реакция была идентичной, только раздражавшие левых имена менялись: Хакамада, Ясин, Павловский, Шмелев┘ Обобщающе по этому поводу высказался Е., как раз в это время пытавшийся у себя в вузе создать левый студенческий профсоюз: «Я эту книгу не дочитал. Не выдержал. Там начинается вроде хорошо – пока про Ленина или Сталина. Но как дошло до современности – сплошные ссылки на Гайдара с Хакамадой, Белковского с Павловским, Дондурея с Юрием Афанасьевым и прочую публику, которая в 80–90-е разрушила ┘ все, что можно разрушить, а теперь советы дает┘ Почему я их должен читать? Что, мне читать некого больше? Что, нет людей, которые в те годы себя не запятнали? Что, я не понимаю, что это все поголовно – советская номенклатура, которую по-хорошему надо из пулеметов на Лобном месте расстреливать? ┘ Этот Бушуев ┘ наверное, сам из такой номенклатурной среды, он другой не знает, и потому на этих ... (нецензурно. – А.Т.) и ссылается. Я их ни видеть, ни слышать не хочу – разве что мертвыми во рву (цитирую дословно, хотя здесь есть некоторое нарушение логики. – А.Т.) ┘ Там (в книге. – А.Т.) есть разные цифры и факты, конечно, но возьмите левую прессу – там этих цифр и фактов в сто раз больше. Только власть на эти цифры с фактами давно плевала. Васька слушает да ест┘»

Или, как сказала та же М.: «Это, наверное, книга не для нас. Это, наверное, для господ либералов. Потому что там все ссылки – на авторитетных господ либералов. Этот Бушуев, наверное, хочет либеральную публику просветить: вот видите, даже ваши вожди и ┘ кумиры – Хакамада, Авен, Ходорковский – признают, что не они оказались правы по одному пункту, по другому, по третьему ┘ а совсем наоборот, правы были их враги, что есть те, кто за социализм┘ Тут какое-то пропагандистское недоразумение: если правы социалисты – так и цитируй социалистов, а не их врагов! Это навроде того, как если кто-то захотел пересказать теорию Маркса, но почему-то не стал самого Маркса излагать, а начал рассказывать: вот такой буржуазный экономист с этим пунктом у Маркса согласен, другой буржуазный экономист – с другим пунктом, еще один – с третьим┘ Ну да, да, конечно, в конце концов так всю теорию Маркса можно изложить, я понимаю┘ Но почему таким хитроумным путем?»

Современная молодежь привыкла «думать прямо» и не ходить «таким хитроумным путем». Поэтому-то и возмущался молодой антифашист С.: «Ну вот он (Бушуев. – А.Т.) явно за социализм и, кажется, против капитализма, шовинизма, клерикализма ┘ или, может, он за конвергенцию – я не понял┘ Но какого черта он тогда с гордостью пишет, что у них там в «Коммунисте» работал «сам» Егор Гайдар, да «сам» Отто Лацис, да «сам» Юрий Афанасьев? Стрелять таких надо, а не гордиться! А то у него перестройка – катастрофа, а перестроечные деятели Лацис с Афанасьевым и с этим┘ как его┘ ой! ┘ Тоевичем┘ а! Третьяковым┘ – замечательнейшие люди! Боится хоть кого-то покритиковать!» (последнее замечание, кстати, несправедливо: в книге изрядно досталось Волкогонову и А.Н.Яковлеву, а из «постперестроечных» деятелей – Гайдару, Мау и Грефу).

Все эти замечания не означают, конечно, что в книге молодые левые активисты нашли только то, с чем они не согласны. Были бы не согласны – не стали бы читать: никто не принуждает. И даже Е., который заявил, что книгу не дочитал, возможно, слукавил: он ссылался на пятую, предпоследнюю часть книги Бушуева, посвященную 2000–2005 годам, после которой идет, собственно, заключение (хотя оно и названо «частью шестой»). На такой стадии проще дочитать, чем бросить.

Зато можно сказать точно, какая часть запомнилась молодым читателям больше всего: первая. А внутри нее – разделы, посвященные Ленину, а внутри этих разделов – вот такие, судя по интервью, места: «На протяжении всех последних лет наши СМИ и ряд недобросовестных ученых пытаются навязать нашим гражданам такой образ Ленина, в котором заинтересован новый правящий в стране класс. Для буржуа всех оттенков Ленин был и всегда будет гораздо более опасен и страшен, чем даже Сталин┘» (с. 66). «В этом основная и единственная причина того, что класс крупных собственников, служащая его интересам правящая верхушка и продажная журналистика делают все возможное, чтобы изобразить Ленина неким человекоподобным чудовищем, фанатичным догматиком, жестоким садистом, чуть ли не ненавистником России. Это совершенно сознательная политическая линия, использующая историческое невежество значительной части нашего населения и леность, нелюбопытство ума, которые еще Пушкин называл характерными особенностями русского человека. А ведь достаточно проявить малейшее любопытство, полистать страницы последних томов Полного (синего) собрания сочинений Ленина, чтобы убедиться: ничего нового обнародованные в последние годы якобы сенсационные документы и основанные на них многочисленные «заказные» книги, телепрограммы и фильмы не привносят. Любому внимательному, вдумчивому читателю все это было известно и прежде. Вопрос в другом: как истолковывать эти документы?

Для этого надо хотя бы добросовестно проследить судьбу тех документов, которые, например, нынешние ниспровергатели и разоблачители Ленина объявляют доказательством его необузданной жестокости. «Грозные приказы» действительно можно встретить во множестве ленинских документов времен Гражданской войны и первых лет после нее. Конечно, сейчас, в условиях мирного развития, относительной стабилизации в обществе и господства совершенно иных морально-этических норм очень легко осуждать содержащиеся в указаниях Ленина высказывания типа «посадить», «расстрелять», «повесить». Но критики Ленина почему-то не удосуживаются проверить, как на практике выполнялись подобные указания. Сколько на самом деле, кого, где и за что конкретно посадили, расстреляли, повесили по ленинскому приказу. Ниспровергателям Ленина это не просто неинтересно, но и совершенно не нужно, поскольку в этом случае рушится вся их затея. Потому что выяснится, что явную гиперболу, своего рода педагогическую профилактику они приняли за чистую монету и на этом основании всерьез попытались представить Ленина каким-то кровавым маньяком, чуть ли не предшественником Сталина.

Позволю себе напомнить несколько примеров из реальной истории тех лет. 1918 год. Декрет Ленина об образовании поставил задачей «немедленный переход к политехническому образованию». «Необходимо, – писал он, – срочно составить принципиально новые учебные программы, чтобы обучающийся имел широкое общее образование, основы политехнического образования». И заканчивал словами: «Если таких программ нет, повесить Луначарского».

В октябре 1921 года нарком иностранных дел Чичерин жалуется Ленину на произвол чекистов. В Армавире, Туапсе, Новороссийске, по его словам, они вскрывают дипломатическую почту, проводят обыски. В ответ Ленин отдает приказ: «...Арестовать паршивых чекистов и привезти в Москву виновных и расстрелять». Письмо завершается четким указанием: «Подвести под расстрел чекистскую сволочь». «Чекистская сволочь» никуда не скрывается от расправы, а спокойно ждет наказания. Оно следует незамедлительно: провинившихся чекистов приговаривают к двухнедельному изучению инструкции, определяющей рамки их деятельности.

Все это вовсе не единичные случаи. Вот еще образчики ленинских эмоциональных приказов: «За срыв монументальной пропаганды Луначарского следует повесить». В письме П.Богданову (1921) Ленин еще более категоричен: «Коммунистическую сволочь следует сажать в тюрьму, а нас всех и Наркомюст, сугубо, надо вешать на вонючих веревках». Ну и что? Кого-нибудь вешали или сажали? Да ничего подобного. Все прекрасно понимали, что Ленин использует эти грозные фразы в воспитательных и предупредительных целях, а вовсе не для буквального исполнения» (с. 67–68).

Перед нами вроде бы обычный пример правильной исторической работы: смотрим источник – проверяем последствия. А как действует!

В общем, нетрудно угадать, почему эти ребята вообще стали читать книгу Бушуева.

Но в то же время прояснилась и еще одна особенность ситуации: потрясения последних двадцати лет не прошли даром. Выросло такое поколение оппозиционной молодежи, которое не знало и не помнит советского прошлого и которое не понимает специфических приемов, языка, стиля, выработанных в этом прошлом. Более того, этой оппозиционной молодежи чужда сама система мышления шестидесятников (неважно, изменивших своим идеалам и продавшихся режиму – любому, от Брежнева до Путина – или, как Бушуев, не изменивших), как чужды и занимавшие (и, видимо, до сих пор занимающие умы шестидесятников) вопросы. Более того, эта молодежь смотрит на шестидесятников вообще как на поколение, несущее коллективную ответственность за постигшую страну катастрофу. Следовательно, и авторитета у шестидесятников никакого быть не может. Это справедливо, разумеется, не только для левой, но и для неолиберальной или националистической молодежи – по другим (а отчасти и по тем же самым) причинам.

Бушуев может гордиться. Его читает какая-то часть (пусть небольшая) молодых. Другие шестидесятники не могут похвастаться и этим.

Недавно в журнале «Свободная мысль», в котором столько лет проработал Валерий Бушуев, еще один шестидесятник – Григорий Водолазов – опубликовал статью «Время Игоря Дедкова», в которой писал, что мнение, будто время Игоря Дедкова давно прошло, полностью ошибочно: время Дедкова только начинается.

Маленькое (проведенное, можно сказать, «на коленке») исследование в связи с книгой Бушуева привело меня к совершенно противоположному выводу: время Игоря Дедкова (и вообще шестидесятников) ушло безвозвратно. Будущее – за молодыми, которым шестидесятники не интересны и не нужны. И шестидесятники сами виноваты в том, что так случилось.