Михаил Любимов Скучно жить на этом свете, господа: почти каждый день однообразно кого-нибудь мочат или судят и никак не засудят за то, что мочат, пресса потускнела, и не летают над олигархическими замками вертолеты с газетчиками, производство триумфально растет, цены еще больше, народ безмолвствует...
И тут, словно живительный родник, статья на целую полосу М.Мейлаха "Отметина, которая не забывается" ("НГ-EL" 22.01.04) о том, как автор публично влепил на последней книжной ярмарке во Франкфурте пощечину писателю А.Найману. Статья обстоятельная, с претензией на философское эссе, с историческим экскурсом в историю пощечин (эрудиция автора!), с обилием возмущения творениями Наймана, который бесстыдно заимствовал живописные детали героической биографии Мейлаха. Любопытно, что автор статьи не склонен указывать конкретные причины своего гнева, поэтому непросвещенному читателю вроде меня, который не ведал об этом Мейлахе, но кое-что читал зловредного Наймана, пришлось раздобыть "Б.Б. и др." последнего (по агентурным данным, основная причина возмущения Мейлаха).
Давно я не читал такого динамичного, живого, извините за пафос, искрометного произведения! Меткость метафор, остроумие, высокая литературная проба увлекли меня настолько, что только в конце я спохватился: а где же тут повод для возмущения? Почему "диссидент" Б.Б., выписанный с блеском и даже монументально, это Мейлах, и Мейлах ли это, и какие такие тайны раскрыл Найман, сам ранее близкий друг Мейлаха, который даже писал ему в лагерь. Или Мейлаху незнакомы основы художественного творчества, в котором черт не разберет, что списано с натуры, что придумано, что подсмотрено, что прочитано? Тут и Глазунову можно ринуться в бой и свернуть шею Есину за "Имитатора". А уж Катаеву┘ Судом тут и не пахнет: искусник Найман умело расчленил прототип на несколько характеров, автор и себя ловко вкрапил, никакого изобличения конкретных лиц, Найман сидит себе, никому не мешает и починяет примус. Конечно, можно затеять склоку, вроде бы как иск алжирского бея к Гоголю за то, что Поприщин из "Записок сумасшедшего" приписал ему шишку под носом. Возможно, сам прошел через это: ведь до последнего времени меня тягала в суд Сажи Умалатова лишь за то, что в моем романе дама-красавица с ее фамилией выпивала с Елкиным на брегах Москвы-реки, а потом сбрасывала его с моста. Но тут был интерес политический: все-таки выборы и хочется выглядеть жертвой ненавистного режима.
Удивительно, что великолепную книгу Наймана пронесли мимо всех премий, да и критика как-то безрадостно ее восприняла. Книга Наймана для них - как серпом по интеллекту, потому и проигнорировали талантливую вещь, тут и своих претендентов на премии хватает. А ведь писатель создал выразительный социальный тип, Мейлаху радоваться нужно прибавлению в хорошей русской литературе, а не заниматься пощечинами. Б.Б. не просто эгоист (попробуйте найти в литературной среде альтруиста), он образец посредственности, начиненной специфическими знаниями в области литературы и мелкого бизнеса. Естественно, диссидент (больше эстетический, как в свое время определял себя Синявский). Очень ловко устраивался, особенно в начале перестройки: это и фарцовка, и спекуляция, хотя это семечки, почти весь наш новый класс этим занимался. Плотные контакты с западными университетами и правозащитниками, постоянные выезды на симпозиумы, конференции, семинары со своей постоянной темой вроде "Влияние алеутской культуры на творчество Фроста". Все схвачено. По сути, бэбэшники с их тягой к западной демократии и свободному предпринимательству и образовали ту часть нового класса, которая активизировалась во время перестройки.
Жаль, что Найман побоялся затрагивать довольно болезненное обстоятельство существования бэбэшников, а именно прямую и косвенную поддержку их западными спецслужбами. Не так давно "Литературная газета" предоставила целую полосу В.Соловьеву (есть такой автор, живущий в США), написавшему об одном ныне покойном американском литературоведе, который оказался цэрэушником. Казалось бы: эка невидаль! Но цэрэушник организовывал лекции известным советским поэтам, стоял за многими мероприятиями по популяризации, условно говоря, диссидентов. Как человек, немного знающий историю спецслужб, уверяю, что ЦРУ постоянно стояло за спиной всех известных фрондеров, даже тех, кто на дух не выносил США. ЦРУ даже поддерживало троцкистов и маоистов против СССР, для которых США всегда были исчадием ада. В первые послевоенные годы прямо субсидировал Конгресс за свободу и прекрасный журнал "Энкаунтер", а там верховодили Спендер и Оден, первоклассные поэты. Но содержать газеты и журналы дороговато для любой спецслужбы, гораздо выгоднее и эффективнее частично субсидировать разного рода общественные мероприятия, добавлять денежки на расширение тиражей (тут автор может только догадываться, кто стоит за тем или иным фондом, да и не дело это автора), способствовать освещению всего этого в СМИ. Я уже не говорю о "Посеве", "Свободе" и прочих организациях, где бэбэшники играли не последнюю роль.
Баланса ради не забудем о кагэбэшниках - антагонистах бэбэшников. Ясно, что по велению партии они противодействовали контактам с Западом и спекуляции, как позора для социализма. Однако КГБ очень редко пытался популяризировать на Западе нечто, вроде "Поджигателей" Н.Шпанова. Не было таких возможностей, в том числе и финансовых. Но самое главное: разве не функционировали на Западе мощные коммунистические партии со своими отделами пропаганды и агитации? Силы были явно в пользу СССР, у нас в стране боевые отряды буржуазии можно было представить только в сладком сне. Добавим, что любые спецслужбы стараются не действовать напрямую: в СССР, например, успешно прятались за спины партийных чиновников, использовали бэбэшников "втемную" (оперативный слэнг), собирали сведения с помощью родственников, друзей, дворников, и приемщиков стеклянной тары.
Грянула Великая Буржуазно-Демократическая Революция 1991 года, и бэбэшники неожиданно для самих себя выплыли на ключевые позиции во власти и особенно в СМИ. Многие кагэбэшники не отстали и даже превзошли бэбэшников, заполнили банки, биржи, нефтяные и прочие компании.
Пиар и реклама стали важной частью жизни, самораздевания художников, голые попочки на телеэкране, вмиг приносящие славу, все это искушает даже копателей творчества менестрелей и трубадуров. Это основной смысл героической акции Мейлаха.
Однако. Однако смысл моего писания отнюдь не в том, чтобы поставить прижизненный памятник Найману и отлучить Мейлаха от всех тусовок. Пора уже создать объективную историю холодной войны, в том числе и советского диссидентства, роли в этом деле правительств и их спецслужб. Конечно, можно только мечтать об открытии архивов ЦРУ и ФСБ, но хватает и отдельных личностей, которые в состоянии воссоздать, пусть субъективно, картину тех, будем считать, минувших дней.
Дарья Гармоненко