"Словом, делом, воздержанием, усилием"

"Слава и благодарение Господу Богу моему (я молюсь об этом ежедневно), что из детей моих все пятеро вышли людьми порядочными, честными, благородно и с достоинством несущими на себе потомственное дворянство, которое службой своей добыл их отец┘"

Эти строки записал в 1920 г. в своих воспоминаниях Григорий Александрович Ураноссов, когда он был уже пенсионером (пенсию ему не платили, но это особая история). Старший сын Г.А. Ураноссова - Николай - окончил юридический факультет Московского университета, поступил на государственную службу и потом, бросив службу, поступил на историко-филологический факультет Московского университета (МУ). В советское время он работал учителем литературы. Второй сын - Александр - учился на физико-математическом факультете МУ, потом отправился (добровольцем) на военную службу, вернулся в университет (который так и не закончил). Третий сын - Григорий - окончил юридический факультет МУ. Две дочери тоже стремились продолжить свое образование. Анна, окончив гимназию с золотой медалью, училась на медицинском факультете Высших женских курсов профессора В.И. Герье, затем работала врачом в московской Солдатенковской больнице (ныне - Боткинская). Младшая дочь - Елизавета - осваивала специальность агронома на высших сельскохозяйственных курсах (Голицынских)┘

А их отец - окончил 1-ю мужскую гимназию, после чего поступил в Московский университет (на медицинский факультет). В 1870 г. он был утвержден штатным ординатором (хирургом) 1-й Градской больницы. Ему полагалось жалованье и квартира в 6 комнат (!), с отдельной кухней! В 28 лет он защитил диссертацию на тему "Материалы к учению о развитии кости из хряща"; был старшим врачом московской 1-й Градской больницы (с 1883 г. - исполнял должность главного доктора этой больницы; ему принадлежит книга "1-я Городская больница в Москве. Историческая записка". М., 1882; им написана книга "Лефортовский городской госпиталь в Москве для раненых и больных воинов во время войны 1877-1878 гг." М., 1879). В 1885 г. он назначается главным доктором больницы имени Павла I (ныне Четвертая городская клиническая больница). Давая характеристики своим детям в своих воспоминаниях, Г.А. Ураноссов обратил внимание не на их профессиональные, а на нравственные качества - порядочность и честность. Всякий ли отец сегодня т а к поступит?

Григорий Александрович Ураноссов был сыном своего времени (родился он на окраине Москвы 10 октября 1844 г.). Не был чужд литературного влияния - в 1860-х гг. вел рукописный журнал "Меркурий", где публиковал свои стихи, вел дневник, неплохо рисовал. Вел список прочитанных книг ("Пиковая дама" удостоилась у него оценки "три с минусом", а другие сочинения А.С. Пушкина читались запоем - "Капитанская дочка" - "пять с плюсом", "Дубровский" - "пять с минусом"; "Му-му" И.С. Тургенева - "тройка с плюсом"; а вот Н.В. Гоголь шел "на ура" - "Мертвые души", "Ревизор" и "Тарас Бульба" - "пять с плюсом"). Читал студент Григорий очень много: Д.Веневитинова, Аристотеля, М.Загоскина, М.Лермонтова, Д.Фонвизина, Козьму Пруткова, Марко Вовчок┘

Г.А. Ураноссов был дружен в студенческие годы с московской семьей Воронцовых. У них устраивались домашние спектакли с участием Н.И. Музиля, тогда только готовившегося стать артистом. Евгения Воронцова, с которой Григорий дружил (младшая дочь Евграфа Андреевича), вышла замуж за писателя В.П. Клюшникова. Ураноссов зачитывался тогда модным его романом "Марево" (1864 г.) (впоследствии В.П. Клюшников был главным редактором популярного петербургского журнала "Нива", поддерживал с Г.А. Ураноссовым дружеские отношения, переписывался с ним).

Среди знакомых Г.А. Ураноссова были замечательные русские врачи (А.М. Сербский, А.Г. Левенталь, А.Н. Соловьев, П.П. Сущинский, Д.Н. Зернов, С.Ф. Дерюжинский, Ф.И. Синицын, В.Н. Розанов, В.А. Басов) и архитекторы (Р.Р. Бернгард, Д.Е. Виноградов - двоюродный брат Ураноссова, О.В. Дессин, А.Ф. Мейснер, Д.Н. Чичагов). Г.А. Ураноссов был вхож в аристократический круг (был членом Московского английского клуба). Будучи человеком глубоко религиозным, он дружил с наместником Донского монастыря архимандритом Исидором, священником больничного храма апостола Павла - епископом Гурием. У семьи были в Донском монастыре склеп и часовня - на могилах рода Ураноссовых (их построил архитектор Д.Е. Виноградов; здесь были погребены отец Григория Александровича - иерей Александр и мать Дарья).

И тут самое время сказать, что Г.А. Ураноссов не любил┘ Льва Николаевича Толстого! Он поставил ему "двойку", даже "единицу" - за его творчество. Его он определял одним словом - толстовщина! Воспоминания Г.А. Ураноссова были написаны в начале 1920-х гг., когда "из своего собственного жилища, трудами и заботами устроенного, где думал спокойно жизнь свою скончать" (его одноэтажный дом находился в Ризположенском переулке), он был вынужден найти приют в чужом доме. Он смотрел, как разваливается все, что было нажито непосильным трудом (дом и имущество реквизировали), как сыновья уходят все дальше от него. Во всем этом он винит не большевиков, не советское правительство, а┘ Льва Толстого (!):

"Государственной, общественной жизни, литературы и прочего касаться подробно я не буду; скажу только, что этот, якобы всемирный талант, писатель Лев Толстой (в молодости своей - картежник, кутила, развратник), мог считаться талантливым, пока писал романы и разные рассказы; но, когда взялся за дело, в котором был и невежда, и глупый, бессмысленный безбожник, как, например, своеобразное толкование истин Евангелия, земной жизни Христовой и другого прочего, касающихся основ религии христианской и нравственности - то этим своим самозваным "преподаванием" много зла, непоправимого зла принес земле русской - как своей родине, которая его - помещика, когда-то владельца крестьянских душ, вспоила и вскормила.

Его писания в защиту якобы русского угнетенного мужика, разные подачки своим бывшим крепостным, его хождение и одевание в мужицкий костюм, комедия с обработкой им самим земли и поставками хлеба (изображение на фотографических снимках, для распространения и продажи) - все это и многие другие деяния с его стороны были неискренни, фальшивы и рассчитаны на приобретение большей популярности, благо она обходится ему без всякого труда, дешево. На издание в печати своих романов и других сочинений наживал он сотни тысяч рублей. Некоторые неизданные свои рукописи почему-то хранил за границей, вероятно, для того, чтобы получить за них от профессионалов - издателей как можно больше денежного гонорара. {┘}

В сущности же, если Льва Толстого подвергнуть критическому разбору его поступков с медицинской точки зрения, то, пожалуй, получится такой весьма вероятный вывод, что он просто был п с и х о п а т о м.

Наконец, достигнув преклонных лет, почуяв, вероятно, близость смерти, он ушел из дома, якобы на богомолье, и на какой-то почтовой станции заболел и умер, приказав перед самой смертью похоронить себя без христианского обряда, в своей Тульской усадьбе, в углу небольшого леса, между двух деревьев. {┘}

А между тем, юношество наше зачитывалось писаниями Л.Толстого. Религиозность молодого поколения постепенно падала, уступая натиску безверия - кощунству, непризнаванию загробной жизни. Между тем, вскоре появится порнография, безнравственность, разврат. {┘}

{┘}Безнравственность современного общества не коснулась детей Ураноссовых - благодаря именно проживанию в порядочном родительском доме, почему и сами они оказались людьми порядочными. Лишь проклятая Толстовщина повлияла на них ослаблением религиозности".

Человек с университетским образованием, начитанный (и сам ведь "баловался" литературой!), Григорий Александрович мог не читать религиозных трактатов Толстого - "Критика догматического богословия", "Соединение, перевод и исследование четырех Евангелий", "В чем моя вера". О них он мог говорить в беседах с благочинным А.С. Ильинским, c протоиереем А.О. Ключкаревым, со своим близким другом, священником больничного храма апостола Павла, А.Березкиным. Что касается склонности Толстого к наживе, корыстолюбию, алчности - то тут Г.А. Ураноссов дал промашку. В своей личной жизни Толстой реализовал отказ от богатства и всякой не необходимой собственности передачей имения Ясная Поляна и всей недвижимости во владение семье, а также отказом (публичным!) от любых гонораров за все то, что было и будет написано после 1884 г. О том, что Толстой хранил свои рукописи за границей, - это верно. Но в 1913 г. В.Г. Чертков (по завещанию - его литературный душеприказчик) привез весь огромный архив в Петербург и сдал на хранение в рукописный отдел библиотеки Российской академии наук. (Остерман Л. Сражение за Толстого. - М., 2002. С. 7.) А что касается "диагноза", поставленного Толстому врачом-профессионалом Г.А. Ураноссовым┘ Так он был просто взбешен, обижен! Т а к писать о Христе! Для него Толстого - после его писаний на религиозные темы - как бы и не существовало вовсе!

В чем Григорий Александрович Ураноссов прав, так это в том, когда он говорит о "переодевании Толстого в мужицкий костюм", про "комедию" с обработкой земли. Право слово - это было неискренне, театрально.

"Из этого священного здания нельзя выкинуть ни одного камня, не нарушая гармонии целого, - пишет Александра Андреевна Толстая своему племяннику, Льву Николаевичу Толстому (она была дочерью А.А. Толстого, брата Ильи Андреевича - деда Л.Н. Толстого). - Церковь же - для меня сосуд, хранящий таинства, которые для меня так дороги и необходимы. Я не умею ни говорить, ни писать, но, как умела, сказала вам весьма вкратце свою profession de foi. Мне кажется, она так проста, что и дворник и мужик могли бы понять ее. А попробуйте им сказать, что Крещение, Преображение и Воскресение Господа не что иное, как выдумка, и они не поймут вас или глубоко огорчатся". Григорий Александрович Ураноссов вслед за Александрой Андреевной не понял Льва Толстого, не желал его понять, не мог принять его "откровений".

"Ах, как не думать; надо думать!" - говорит перед смертью в Астапово великий русский писатель. "Душа Толстого не могла отречься от "божественности" своего сознания, - считает архиепископ Иоанн Сан-Францисский. - Она не могла, даже на смертном одре, забыть свои мысли, свои дневники, давно уже переставшие быть целительной ее потребностью и ставшие ее нравственным наркозом и учительными подмостками". (Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). Избранное. Петрозаводск. 1992. С. 209.) А Лев Толстой думал, думал до конца, старался понять то, что ему было понять не под силу. А кому т а к о е под силу? Может, и не стоило думать, ломать копья? Но тогда Лев Толстой был бы не Львом Толстым - писателем, философом, и, как ему казалось (искренне казалось!) - п о с л а н н и к о м, Учителем жизни.

┘Когда Г.А. Ураноссов вступил в переговоры по продаже больничной огородной земли под линию Павелецкой железной дороги, у него был шанс "нагреть" Павловскую больницу. Агенты сулили ему, говоря современным языком, "откаты", но он и слышать об этом не хотел. Григорий Александрович бился за каждую копейку (ведь земля принадлежала р о д н о й больнице!). В среднем удалось выторговать цену по 12 рублей за квадратный сажень, или 28 800 рублей за десятину. Всего капиталов за свою землю Павловская больница получила около 400 000 рублей! "Честность и неподкупность свою я соблюл и сохранил", - пишет не без гордости Г.А. Ураноссов. Получается, что со всеми грехами, описанными Толстым в его учении, наш врач жил в постоянной вражде!

Николай Ураноссов был самым любимым сыном в семье. Когда он окончил юридический факультет Московского университета, то устроился (по протекции отца) секретарем совета Екатерининского института. Но через какое-то время он понимает: это не его, здесь он чужой. И Николай бросает службу. Это был п о с т у п о к! Николай Ураноссов решает поступить на историко-филологический факультет Московского университета. Он попал в с в о ю нишу. Преподавателями у Николая были - де ля Барт, А.Е. Грузинский, М.Н. Розанов, П.Н. Сакулин, М.Н. Сперанский, основатель Музея изящных искусств И.В. Цветаев┘ И, надо же такому быть, Николай заинтересовался творчеством Толстого!

На факультете Николай читает реферат "Отражение личной истории развития Л.Н. Толстого в романе "Война и мир" - на семинаре у профессора Алексея Евгеньевича Грузинского. После чтения реферата он работает над большой статьей на эту тему: читает биографию Л.Н. Толстого, вышедшую в издательстве Ф.Ф. Павленкова, штудирует первый том биографии Л.Н. Толстого, написанной П.И. Бирюковым, затем конспектирует две книги Д.Н. Овсянико-Куликовского о Л.Н. Толстом. "Вера в Бога настоящая, верная, - писал Толстой в дневнике, - только тогда, когда порвется вера в себя, в людей, в счастье здесь". Наверное, такая вера нужна была Николаю Ураноссову, "но такой нерассуждающей и безусловной веры Толстой (как и Николай. - В.Б.) так никогда и не обрел". (Лакшин В. Толстой и Чехов. Изд. второе. М., 1975. С. 67.)

"Закон любви для всех, но дар любви не всем дается в одинаковой мере, - писала Льву Толстому Александра Андреевна Толстая. - Достигнуть высшей степени любви, той любви, которая себя уже не знает, - вот вся задача жизни. Знаю, что путь один. Да он весь содержится в Нагорной проповеди". Но Толстому этой великой проповеди было мало. "Мне этого не нужно", - говорил он. "А м н е в с е э т о н у ж н о!" Григорий Александрович Ураноссов. В одной из последних записей в воспоминаниях было записано его к р е д о: "Счастлив человек, которого любят люди добрые и злые; но, чтобы достигнуть этого, нужно много над собой поработать". Удивительно, но приблизительно такими же словами высказал Л.Н. Толстой (в письме В.Г. Черткову) сущность "истинного христианства": "Помогай вам Бог делать общее наше дело, дело любви - словом, делом, воздержанием, усилием".

┘Перед тем как передать семейный архив на государственное хранение, Николай Григорьевич Ураноссов тщательно систематизировал его, перебирал, делал пояснения. В одном из писем (своему другу В.А. Будрину) он пишет: "Мои наследники (безразлично, старшие ли, молодые ли) - люди такого типа, что я не хотел бы, чтобы к ним попало что-нибудь из того, что мне особенно дорого - это для меня вопрос трудный и даже тревожный - архивы у меня большие".

А ведь, как это ни прискорбно, он был прав! Времена были такие - люди не интересовались своим прошлым, даже старались о нем забыть. Лев Толстой умер в 1910 г. А история начиналась для людей (так хотели в о ж д и!) с 1917 г. Теперь времена изменились, жизнь расставила все по своим местам, острота заочного спора между Л.Н. Толстым и Г.А. Ураноссовым поутихла (для кого-то, но только не для них!), и, может быть, сегодня кто-то из рода Ураноссовых (жив правнук - Петр Александрович, 1953 г. рождения; о других родственниках я не имею сведений), прочтя эти строки, поймет, к е м (и главное, к а к и м и) были в действительности их прадед и дед. И тогда магическая связь времен не прервется?