Загадки чешской литературы

"Легкий завтрак в тени некрополя" Грошека - одна из лучших книг в своем роде (хотя не знаю, собственно, что это за род).

Из дискуссии на форуме "Философской газеты"

В 1819 году всю образованную Чехию потрясло издание тоненькой и внешне ничем не примечательной книжечки, озаглавленной "Краловедворская рукопись". Содержанием книжечки стали несколько лирических стихотворений на старочешском языке и 8 старочешских же эпических сказаний о героях былых времен, о подвигах которых до сих пор было известно только из отрывочных сведений старых хроник. Издатель рукописи, филолог Вацлав Ганка, обнаружил древние пергаменты с ее текстом в сентябре 1817 года в подвале одного из домов в городе Двор Кралове. Все его товарищи, чешские "будители" Йозеф Добровский, Йозеф Юнгман, Павел Шафарик, не сговариваясь, признали в рукописях памятник XIII века, чешскую если не "Илиаду", то уж точно - "Слово о полку Игореве". Так было доказано, что чешский народ имеет богатую и славную историю и литературную традицию. А уж когда через несколько лет Ганка нашел и опубликовал еще одну рукопись - Зеленогорскую, - созданную еще раньше, в IX веке, во времена, когда у остальных славян еще не было письменности, возрождающаяся после вековой спячки чешская нация окончательно поверила в свое древнее происхождение и величие истории и литературы своей страны. Теперь чехам стало "не стыдно" перед братьями-сербами и русскими, да и горделивыми немцами с их ненамного старшей "Песнью о Нибелунгах".

Более полувека рассказы о доблестях легендарных героев "рукописей" - Честмира, Забоя и Славоя занимали почетное место в учебниках истории и литературы, пока, наконец, в 1886 году молодой профессор Масарик и его коллеги Ян Гербен и Ян Гебауэр не доказали, что древние рукописи - подделка, литературная мистификация, к которой патриот Ганка прибегнул, чтобы поднять престиж чешской литературы и научить своих современников "родину любить".

И хотя после долгих споров чешское общество признало правоту критиков подлинности "Рукописей", оно не потеряло уважения к Ганке, который так тщательно подготовил свою мистификацию, что целых полвека вводил в заблуждение самых знаменитых ученых.

От Оссиана до Ван Зайчика

Литературная мистификация существует так же давно, как и сама литература. Ведь литература - это есть в каком-то смысле мистификация реальной жизни. Разумеется, чешский просветитель Ганка был не единственным, кому удавалось долго "водить за нос" читателей, которые и сами были "обманываться рады". Он многому научился у Джеймса Макферсона, английского поэта XVIII века, издателя (а вернее - автора) "Песен Оссиана". В начале XX века чешский декадент Артур Брейский перевел роман Стивенсона "Клуб самоубийц", причем "дописал" за Стивенсона две главы. Никто не заподозрил подвоха - чешская критика очень хвалила роман, в особенности эти две главы, отмечая блестящий перевод Брейского. В 70-х годах прошлого столетия французский писатель Эмиль Ажар выпустил роман "Жизнь впереди". Французская академия присудила Ажару Гонкуровскую премию, не догадываясь о том, что под вымышленным именем скрывается Ромен Гари. Так Гари стал единственным писателем, дважды получившим Гонкуровскую премию.

Не было недостатка в мистификациях и в истории русской словесности. Вспомним Козьму Пруткова, питерского чиновника, упражнявшегося в различных родах литературы. Известный портрет не должен вводить никого в заблуждение: истинными авторами творений Козьмы Пруткова были талантливые поэты, граф А.К. Толстой и Алексей Михайлович Жемчужников вместе с двумя другими братьями Жемчужниковыми - Владимиром Михайловичем и Александром Михайловичем. Любят "помистифицировать" и современные российские писатели - назовем Б.Акунина, Макса Фрая - женщину и негра, и голландско-китайского писателя, разведчика и ученого Хольма Ван Зайчика.

Впрочем, усомниться в том, что Ван Зайчик - на самом деле писатель наш, российский, возможно только при большом желании, так же как в Чехии все поклонники знаменитого драматурга и великого ученого Яры Цимрмана прекрасно понимают, что настоящими авторами веселых комедий, идущих в одноименном театре с огромным успехом, являются актеры Ладислав Смоляк и Зденек Сверак. Такие мистификации - совсем не то же самое, что талантливая имитация Ганки. Их цель - не "обмануть", а "повеселить" читателя, пригласить его включиться в забавную игру с текстом, вымышленными биографиями авторов и историями несуществующих стран.

Как "ганковский", так и "ванзайчиковский" тип мистификации служат литературе, безусловно, к благу. Но - только тогда, когда они выполнены талантливо. В первом случае о том, что произведение - мистификация, должны догадываться только специалисты (и то смутно). Во втором - мистификация должна быть веселой и никак не пошлой, не похожей на "Новые похождения Штирлица", популярные у российских подростков в начале 90-х.

Котлета Грошека

Однако почему мы так часто упоминаем в нашем рассказе о чешской литературе?

Дело в том, что год назад издательство "Азбука" порадовало читателей новой литературной мистификацией, которую нельзя отнести ни к одному из известных науке видов. Это роман Иржи Грошека "Легкий завтрак в тени некрополя" (далее ЛЗВТН). А в ближайшие дни в книжные магазины поступит и второй роман Грошека - под названием "Реставрация обеда".

Возможно, многие, читающие эти строки, удивятся и потребуют фактов - почему это роман видного чешского писателя объявлен мистификацией? Ведь книга - в отличие от произведений того же Ван Зайчика (романы которого отдельной серией выпускает та же "Азбука") - вышла в серии Biblioteca Stylorum, где печатаются преимущественно зарубежные и вполне реальные авторы. Так вот, несколько фактов.

Для начала позволим себе процитировать биографию автора, напечатанную на форзаце книги.

"Иржи Грошек - известный чешский литературный критик и кинематографист. Свою работу в кино он начал в 1982 году с должности осветителя на студии "Баррандов", но уже в 1988 году получил приз жюри критиков на фестивале в Сан-Себастьяне за короткометражный фильм "Жизнь двенадцати брандмейстеров". В последующие годы Грошек сочетает учебу на Высших сценарных курсах с успешным ведением рекламного бизнеса. Он участвует в ряде международных культурных проектов, в частности, его компания выступала спонсором европейского и российского турне мужского балета "Трокадеро де Монте-Карло".

Широкую литературную известность Грошек приобрел в 1998 году после выхода романа "Легкий завтрак в тени некрополя" - первого из предполагаемой трилогии. Книга стала в Чехии бестселлером, переведена на восемь европейских языков, готовится экранизация (┘)."

Далее приводятся мнения "авторитетов", в том числе немецкого журнала "Шпигель": "Пунктуация - как у всех сбрендивших авторов из стран бывшего Варшавского договора".

Вполне солидная биография, не так ли? Однако красочно расписанные регалии автора ЛЗВТН рассыпаются в прах, стоит набрать фамилию Grosek (предложенный издательством вариант написания, а также теоретически возможные Hrosek, Hroszek и Groszek) в любой интернетовской поисковой программе. (Если какие-то ссылки и есть - то лишь на хоккеиста НХЛ Михала Грошека.) Еще хуже с Jiri Grosek-ом - всего одна ссылка, и если верить ей, Иржи Грошек - водитель грузовика. Более того, ни в одном из этих написаний никакой Грошек не числится в базах данных Института чешской литературы Академии наук Чехии, об известном чешском писателе никогда не слышали чешские литературоведы, доктора наук Томаш Гланц и Мирослав Червенка, о нем не знают ни продавцы пражских книжных магазинов, ни чешские читатели. О том же, что человек по фамилии Грошек никогда не получал призов фестиваля в Сан-Себастьяне и не становился предметом интереса "Шпигеля", упоминать, наверное, уже излишне.

Иными словами - чешского писателя Иржи Грошека не существует, а биография на обложке - не более чем несъедобная алюминиевая блесна. Однако наживка была "читающей публикой" схвачена и обсмакована. Чье-то сознание зацепилось за "кинематографическое прошлое" Грошека (вероятно, сработала ассоциативная связь с чешской кинематографической знаменитостью Милошем Форманом, чей ранний фильм "Бал пожарников" всплыл в сознании знатоков, но теперь уже в связи с Грошеком: "Как же, как же, мы о ваших брандмейстерах давно знаем"), кто-то был усыплен авторитетом "Шпигеля", кто-то припомнил какие-то гастроли какого-то балета. В самом деле, о существовании Сан-Себастьянского кинофестиваля люди искушенные знают (то есть какой-нибудь выдуманный Баден-Баденский уже не прокатил бы), но кто помнит наизусть лауреата в номинации "Короткометражный фильм" за 1988 год? Немного их найдется, и не факт, что они читали Грошека. Отзыв "Шпигеля" тоже успешный блеф - если кто и читает "Шпигель", то вряд ли полезет перерывать архив, даже если не помнит, в каком именно номере была опубликована рецензия на роман Грошека.

В Рунете, однако, "Грошек" представлен богато. Прежде всего это рецензии на ЛЗВТН, разговор о которых пойдет ниже. А если поискать повнимательнее, то попадаются совсем интересные вещи - дискуссия о Грошеке на сайте "Философской газеты" и интервью Грошека той же "Философской газете". Остается только догадываться, почему поклонники писателя собрались именно на этом форуме и почему именно этому маргинальному изданию мэтр дал интервью. Или никто больше не жаждал встретиться с уважаемым?

Для тех, кто хочет узнать истинное лицо Грошека, дискуссия на сайте газеты - отличная информация к размышлению. По сути, вся дискуссия - это обыкновенный "пиар". После первого сообщения - приглашения к обсуждению романа - на форуме зарегистрировались участники, которые якобы читали роман в оригинале, а также некий DIOGEN, который показал себя как особа, приближенная к императору (пардон, Грошеку), вынося суждения от грошековского имени. Да что там - помещая на форуме тексты якобы самого Грошека (в том числе отрывки из еще не законченного романа и его анонс). Более того, встал даже вопрос о национальности Грошека.

Никто, впрочем, не воспринял доводы "Диогена" (Грошек - грек, итальянец, перс) всерьез, все искренне посчитали его чехом или по крайней мере нашли в нем "что-то дико славянское".

Сообщение создал(а) Klarissa - 15.13 - 19 марта, 2002 DIOGEN, текст бесподобный. Вы хороший хакер, судя по всему, если владеете такой информацией. Но вот то, что Грошек - итальянец, это абсурд какой-то. А как же его чешское имя Иржи? А как же аннотация романа, где сказано, что Грошек - чешский режиссер?

Да, аннотация - это авторитет. Мистификация удалась - пара-тройка удивленных литературоведов-богемистов из МГУ не в счет.

Однако, для того чтобы понять, что Грошек не чех, а фикция, не нужно быть литературоведом или проводить подобное расследование, достаточно всего лишь быть хотя бы немного знакомым с Прагой и чешской культурой. Потому что Грошека сразу же и с головой выдает ТЕКСТ. То есть все, что он пишет и говорит в своей книге и в пресловутом интервью. Текст, заставивший всех отметить блестящую якобы переводческую работу ("интервью" снимает и этот вопрос - Грошек, оказывается, удачно обзавелся "русской женой и переводчиком А.Владимировой"). Текст, на котором лежит печать разве что бехеровки (по словам одного из участников форума), ибо о Гашеке и Кундере повторять уже как-то неудобно, других чешских писателей "Грошек" не знает, да и этих двух давно не перечитывал. Во всяком случае, он мог бы назвать в интервью хотя бы парочку их для приличия - ведь истинные чешские авторы свято чтят отечественную литературную традицию. Автор, превосходно (на наш неискушенный взгляд) знающий историю и реалии Древнего Рима, не в состоянии внятно воспроизвести образ современной Праги. Император Нерон живет на Вацлавской площади - легенда из серии "в России по городам медведи ходят". Как бы вы отнеслись к американскому роману, в котором русский персонаж жил бы на Красной площади? А вот Палаточной улицы, где живет герой ЛЗВТН, в Праге не существует, даже если перевести слово "палатка" на чешский язык.

Не знаком Грошек и с чешским бытом. Ему неизвестно, что чехи встают рано, обедать начинают в 11 часов, и если после обеда, то есть в полдень, автору зайти попить пива в, как он выражается, "ближайший бар", то когда же ему творить? После кружки пива, как "Грошек" утверждает в своем "интервью", он творить не может. И, кстати, если уж пьют пиво днем (а не вечером), то начинают пить его не после, а во время обеда, в той же пивной (или "господе", как угодно), где и кушают, и процесс этот весьма долог. Подобных примеров множество. Необыкновенное блюдо оказалось простой магазинной котлетой, сдобренной острым соусом из стереотипов так, что ее не узнать.

Механизм успеха

В том, что мистификация с "Грошеком" удалась, доля удачи принадлежит умелому позиционированию. На первый взгляд публика ничего не заподозрит, но в этом вся соль - сделать так, чтобы она не захотела кинуть второй взгляд (а читателям "ФГ" и второй не помог). Все как надо, все на месте - все то, что нужно неискушенной публике от чешской литературы - отсылки к Кундере, Гашеку, гавеловские усы на портрете уважаемого. И можно заходиться в оргазме узнавания неповторимой чешской прозы.

Но главная вина (или заслуга - смотря как судить) принадлежит тем, кто в силу профессионального долга просто обязан был приглядеться к книге и личности автора пристальнее. То есть рецензентов. Коль скоро Грошек переведен на 8 европейских языков и столь бестселлерен, почему у большинства из них не закралось ни малейшего подозрения: "А почему я-то, такой книгокритик, ничего о нем не знаю? А ну-ка поищу его "Гуглем" или "Альтавистой"┘" - и ларчик бы открылся в течение пяти минут. Однако добрая половина рецензентов, похоже, вообще не читала рецензируемой книги и пересказала в своих отзывах аннотацию, добросовестно перепечатав бред о 12 брандмейстерах.

Впрочем, не все рецензии оказались настолько плоскими. В статье годичной давности Елены Костылевой было высказано подозрение, то "видный чешский писатель" не такой уж и видный - хотя бы потому, что к нему не ведут интернетовские ссылки и о нем не знают чешские интеллектуалы и книгопродавцы. А Лев Данилкин в недавней рецензии на второй роман Грошека называет его автора "Пражским големом русской литературы", прямо заявляет о том, что Грошек - не чех.

Но это единичные отрадные (но, кажется, не сделавшие резонанса) случаи. Большинству же критиков профессионализм и литературный вкус заменило пресловутое "файловое сознание": скажи нашим интеллектуалам "Чехия", они глубокомысленно изрекут: "Пиво, Гашек, Кундера" (и, что характерно, в фамилии последнего никто не сделает правильного ударения), титаны мысли дополнят: "Абсент, Гавел, Голем, Форман". Скажи "Прага" - откликнутся: "Город Замка и Голема, над которым витает дух мистицизма". Это в равной степени, увы, относится как к рецензентам романа и его автору, так и к его читателям и почитателям.

Вред или польза

А теперь попробуем разобраться, зачем вообще нужен был этот цирк с древнеримскими клоунами. Уж наверняка не для поднятия престижа чешской литературы. Во-первых, попробуйте представить себе человека, далекого от "чешской кухни", который на полном серьезе, из чистого альтруизма, уделил бы ей столько сил, времени, средств в конце концов. Попробовали? Вот и у нас не получается. Во-вторых, чешская литература в России нуждается не столько в поднятии престижа (которого ей не занимать), сколько в переводах и публикациях. Потому что чешская литература - это не только (как же они мне надоели) Гашек и Кундера. Это и так называемая "возвращенная литература" - например, Богумил Грабал, Иржи Кратохвил, и гонимые в прошлом участники "Хартии 77" Людвиг Вацулик, Павел Когоут, Яхим Топол, и блестящий рассказчик Петр Шабах, и знаменитый писатель и литературный теоретик Даниэла Годрова, и один из самых популярных авторов интеллектуальной прозы последнего десятилетия Михал Айваз, и мастера чуть ироничной, местечковой поэтики "Первой республики" Карел Полачек и Ота Павел, и, наконец, сто лет как почивший неоромантик Юлиус Зейер, и множество других писателей, большинство из которых практически неизвестны российскому читателю, но действительно переведены на массу языков и действительно любимы читателями во всем мире. Подменив это многообразие монструозным Грошеком, неизвестный автор скорее навредил чешской литературе, нежели помог, еще раз утвердив в сознании читателя вышеупомянутый стереотип. Разве после такого "легкого завтрака" хоть один человек, которому утробный юмор уже навяз в зубах, купит "на обед" книгу той же Годровой? Нет, потому что будет уверен, что найдет в ней то же, что и в Грошеке. И рецензент ему в этом поможет.

"Шуткой" вроде Козьмы Пруткова Грошека назвать тоже нельзя, ибо претензия на серьезность все-таки немалая: "Шпигель", продуманная "биография"┘ К тому же в отличие от Ван Зайчика, выходящего в той же "Азбуке" отдельной серией, ЛЗВТН объявился среди произведений вроде бы известных и уважаемых авторов. Кстати, само появление мистификации в рамках серии Biblioteca Stylorum свидетельствует еще об одном печальном факте. Когда в одном ряду с Керуаком и Фробениусом оказывается столь топорная поделка, как Грошек, невольно задумаешься, вытягивает ли серия тот уровень, на который замахнулась. Те же Керуак и Фробениус вроде бы сомнения не вызывают, но как быть, скажем, с менее известными авторами вроде Сюсаку Эндо? Может, это никакой не Сюсаку вовсе.

Итак, остается одна-единственная правдоподобная версия. Некто написал роман, но по какой-то причине не захотел издать его под своим именем и придумал чешского автора, то есть, попросту говоря, спаразитировал на чешской литературе. И, надо полагать, получил причитающийся той же литературе гонорар. Видимо, справедливо посчитал, что якобы популярного чешского автора купят скорее, чем неизвестного широкой общественности начинающего русского писателя.

Вполне возможно, что после третьей книги (ведь ЛЗВТН - это первая часть предполагаемой трилогии, а "Обед" - вторая) маска будет публично сорвана и дальше автор станет зарабатывать собственным именем. Цель несомненно "благородная". Обидно только, что этот способ мог бы оказаться действенным и примеру "Грошека" последовали бы и другие таланты пера. Во всяком случае, такая опасность сохраняется до тех пор, пока некоторые (прежде всего рецензенты, но и издатели) не будут профессионально и ответственно относиться к своим обязанностям. Издательства, вместо того чтобы потакать спекуляции на малых литературах, - выпускать разнообразные, интересные, стоящие книги, в том числе чешских писателей, на радость авторам, читающей публике и переводчикам (да и себе самим - ибо книги, например, названных нами настоящих чешских авторов наверняка способны принести не меньше прибыли, чем распиаренный ЛЗВТН). Рецензенты и литературные критики - ответственно и грамотно преподносить эти книги читателю.

За возможность поднять эту тему автору мистификации объявляется благодарность.

P.S.

К сожалению, нам не удалось связаться с неуловимым редактором серии Biblioteca Stylorum Александром Гузманом; другие сотрудники издательства "Азбука" сообщили в ответ на наш вопрос о Грошеке, что "они не владеют такой информацией". А директор рекламной службы Алексей Панайотти заявил, что Иржи Грошек - реальное лицо.