Ностальгия по откровению

Своеобразным девизом авторского подхода к истории могла бы, наверное, стать крылатая фраза "отца кибернетики" Норберта Винера о том, что "действенно жить - это значит жить, располагая правильной информацией". Общество можно рассматривать как некоторую замкнутую информационную систему, образованную общностью некоторой начальной системообразующей информации, и в этом смысле оно подлежит закону нарастания энтропии как меры хаоса в замкнутых системах. Проще говоря, общество, в которое не поступает новая информация, с течением времени обречено на хаос, который, однако, всегда имеет внешний вид стабильного равновесия, поскольку именно к единообразию равновесного хаоса и устремлена энтропия. Норберт Винер тем не менее понимал информацию как возможность усовершенствования замкнутой системы путем уменьшения ее энтропии, то есть дезорганизованности: "В то время как энтропия является мерой дезорганизованности, информация, переносимая некоторым потоком посланий, определяет меру организованности. Фактически мы можем определить информацию, содержащуюся в послании, как отрицательную энтропию... При этом чем больше вероятность послания, тем меньше информации оно содержит".

Религиозное откровение как информация

Обратим еще раз внимание на последний постулат Винера, который пригождается нам, когда мы рассматриваем религиозное откровение как один из видов действующих в человеческой истории информационных потоков. Это утверждение, выделяющее религиозное откровение в отдельную область информации, более чем какое-либо иное может вызвать к себе скептическое отношение, и это вполне понятно. Однако категория Откровения как образ далеко не впервые присутствует в современной философии. Очевидно, что понятие о божественном откровении, влекущее за собой массу философских вопросов и последствий может быть принято только как аксиома: Ортега-и-Гассет наряду с многими другими учеными и философами подчеркивал загадочность и неисследованность феномена пришествия в мир научных и иных открытий, которые никак нельзя считать предрешенными.

Действительно, принимая постулат Норберта Винера о том, что "чем вероятнее послание, тем меньше оно содержит информации", мы обнаруживаем, что Откровение как исторически наиболее редкое и наименее вероятное послание по необходимости содержит в себе максимальную возможную для человека информацию. Можно, стало быть, рассуждать о том, в какой мере мусульмане или христиане понимали и понимают божественное Откровение как абсолютную ценность и норму своего поведения и познания, можно изучать общественные механизмы, исторически превращающие часть Откровения в закостенелую Догму, но отрицать саму историческую системообразующую роль этого Откровения нельзя, верим мы в него или нет.

Лондонская табуретка

Все в мире с определенной точки зрения представляет собой не что иное, как информацию, да и сам мир с этой точки зрения представляет собой не что иное, как движущуюся во времени информацию, даже если речь идет о вполне неподвижных на первый взгляд предметах. Вот, к примеру, обыкновенная деревянная табуретка, которую автор в начале девяностых годов купил в ностальгическом порыве для своей кухни в шведском мебельном супермаркете "ИКЕА" на южной окраине Лондона, в Кройдоне. Он купил эту табуретку не столько по необходимости, сколько пленясь ее сходством с другими табуретками своей жизни: она была простая и некрашеная, пахла природной древесиной и вообще была на вид не английская и не шведская, а самая что ни на есть российская.

Какую же информацию представлял для автора этот незамысловатый предмет? Уходя от ностальгической части этой информации, всех тех воспоминаний и ассоциаций детства, которые увели бы автора слишком далеко от целей данной книги, отметим такой интересный факт, что сама невероятная по тогдашним российским ценам стоимость этой табуретки, двадцать английских фунтов стерлингов, представляла собой самую многообразную информацию. Одна эта цена говорила о дефиците древесины в Англии, из-за которого всякое деревянное изделие здесь непомерно дорого, а сам дефицит, в свою очередь, повествовал о том, каким образом в этом островном государстве на протяжении истории вырубались леса, а из-за этого мельчали и исчезали реки. Отсутствие лесов, особенно хвойных, вызвало к жизни каменное строительство, благодаря которому от средневековой Англии сохранилось гораздо больше исторической, архитектурной и иной информации, чем, скажем, от российского Средневековья.

Незабываемая цена табуретки свидетельствовала также и о дороговизне человеческого труда в Англии и по всей Западной Европе, приглашая автора углубиться в информацию о развитии европейских товарно-денежных отношений и понять, почему цену всякого предмета в Европе на семьдесят процентов составляет цена его изготовления человеком. Информация о человеческом труде, вложенном в изготовление кройдонской табуретки повлекла за собой информацию о временах, когда такие же или почти такие же табуретки стояли в домах мусульман Арабского халифата, и о том, что в те времена из этого древнего предмета человеческого обихода можно было извлечь куда меньшую информацию. Тогда табуретка представляла собой информацию о мастерстве столяра и о самом столярном ремесле, но древесина ее не могла еще повествовать даже самому пытливому разуму о биологической жизни деревьев и самой химии этой жизни. Между тем автора, который еще в школе узнал о процессе фотосинтеза, преобразующем неосязаемый свет в живую и осязаемую материю, она заставила-таки задуматься о родстве и экологическом единстве всего живого, а также вспомнить, что все живое состоит из одних и тех же элементов таблицы Менделеева, которую, как известно, великий русский ученый увидел во сне.

Итак, один-единственный предмет представил автору информацию об экономике, истории, химии и эволюции всего живого и о множестве других сфер бесконечного человеческого интереса, которые, будь целью нашей книги описание одной лишь этой табуретки, составили бы несколько томов мелким шрифтом и не исчерпали бы темы. Ну, а если речь заходит о природных явлениях - сколько информации, и явной, уже систематизированной наукой, и покамест неявной, представляют нам они, дай мы себе труд задуматься? Одни лишь зимние ночные грозы в Англии - со шквальным ветром, атлантическими ливнями, громами и молниями - это информация о миллионах вещей и явлений от атмосферного электричества, квантовой природы света, волновой природы звука и цикличного круговращения воды в природе до причин того, почему погодные условия сказываются в помехах радио- и телевещания и информации о том, как воспринимались все эти грозы и ветры во времена раннего Средневековья, когда до понятия о радио- и телеволнах оставались еще века догадок, суеверий и накопления все той же информации, чтобы в один день эта информация вдруг перешла в новое качество одним-единственным скачком, причем вовсе не обязательно, чтобы для этого кому-то падало на голову яблоко или физико-химическая суть мира явилась бы в сновидении.

Как Бог приручил человека

Почему - в каких условиях - сознательная обработка информации стала главным методом выживания лишь одного из мириадов видов живых существ? Отвечая на этот вопрос вопросов, человечество разделилось на сторонников идеи божественного Откровения как информационного начала жизни и начала мыслительного процесса человека как высшей ступени эволюции жизни в целом - и идеи случайного ее, жизни, зарождения, то есть спонтанной организации изначального информационного хаоса посредством энергии хаотических же химических процессов, что, в сущности, приводит нас к не менее парадоксальному, чем вера в Сверхсознание, выводу, что окружающая нас эволюционно упорядоченная жизнь является вероятностным результатом процесса умножения хаоса на хаос.

Автор, конечно же, не спорит с тем, что труд и общественные отношения "создали человека", но только в том смысле, что процесс труда, речь и развитие системы общественных связей действительно усовершенствовали сознание и мыслительный процесс. Во всех иных материалистических обоснованиях происхождения сознания не дается ответа только на один, но самый главный, первопричинный вопрос: что послужило толчком для абстрактного мышления, которое только и может увидеть в простой палке и простом камне, какие умеет однократно использовать и обезьяна, многократно применяемое, постоянное и многоцелевое орудие?

Свойства Откровения

Откровение на каждом этапе повторяет свою роль "толчка" к конструктивному, но не самоубийственному, как это бывает в случае его догматического "отсутствия", процессу мыслительного созидания, о котором мы говорили ранее. Именно "самоубийственность", заложенная в развитии, лишенном защиты Откровения, приводит в атеистическом обществе к нарастанию чувства нравственной вседозволенности, одиночества, брошенности, полной абсурдности бытия, лишенного надмирной цели, - то есть к тому самому экзистенциальному ощущению нарастающего "хаоса" и "смятения", которое так свойственно животному осязанию реальности. Ранее мы говорили о примере обезьян, приведенном Хосе Ортегой-и-Гассетом. Удивительно, что Коран, говоря о людях, отвергнувших Откровение, говорит в тех же терминах: "Будьте вы обезьянами, презренные!" (7:166-167).

Если вкратце просуммировать сказанное, то процесс функционирования человеческих обществ (цивилизаций) можно рассматривать как процесс приема, усвоения, обмена и переработки информации, которая рассматривается автором в трех основных сферах ее бытия, а именно: 1) в сфере религиозного (божественного) Откровения и нравственности; 2) в сфере гуманитарного и естественно-научного теоретического знания; 3) в сфере практических технологий.

Далее, уровень развития цивилизации (что бы это ни значило) можно определить эффективностью восприятия и критической переработки информации в качественно новую информацию, причем необходимо, чтобы эффективность переработки информации проявлялась во всех трех сферах, иначе застой в одной из сфер приведет к упадку и застою в развитии цивилизации.

Простым примером такого взаимодействия различных сфер информации является ситуация, сложившаяся сегодня в ходе научно-технической революции в так называемых развитых и постиндустриальных обществах. Нет никакого сомнения в том, что эти общества не только обладают наибольшей полнотой научно-технической и практической информации, но и крайне эффективно перерабатывают ее. Свободное творчество человека, обеспеченное финансовыми и технологическими возможностями таких обществ, генерируя новые идеи, как бы постоянно побеждает стремление к информационной энтропии, и в этом смысле кажется, что оно и вне "сферы религиозного откровения" является "победительным" обществом, которое имеет не только более "гуманную", но и более эволюционно оправданную форму организации.

Однако мы уже знаем о неизбежных и непредсказуемых последствиях, к которым ведет необузданная скорость переработки информации, приводя самый насущный пример генетического клонирования человека. О том, насколько страшны могут быть эти последствия, свидетельствуют все более частые призывы к мировому консенсусу с тем, чтобы просто остановить ряд научных исследований в области генетики, однако остановить их в существующей системе вещей и ценностей просто невозможно - потому что единственным всеобщим нравственным консенсусом, разработанным в ходе эволюции человечества, является консенсус, основанный не на относительных "человеческих ценностях", но на абсолютных добродетелях, иначе - религиозный консенсус, который может образоваться лишь там, где все мировые религии сходятся в своих изначальных основах.

Однако, для того чтобы понять, где же и в чем же эта "общность" религиозного консенсуса, мы вынужденно переходим в сферу информации Откровения, тем самым свидетельствуя, что вне сферы Откровения не могут решаться никакие судьбоносные вопросы человечества.

Кто выигрывает и кто проигрывает

Однако если в истории действительно "побеждает" то общество, которое наиболее эффективно перерабатывает, то есть осмысливает и переосмысливает информацию, то естественным становится и другой вопрос: какое же общество "проигрывает" в этом историческом процессе? Похоже, что проигрывает то общество, у которого целым рядом способов узурпируется право на информацию, право на ее получение и соответственно переработку.

В сфере гуманитарного и естественно-научного теоретического знания и в сфере практических технологий вышеприведенное допущение кажется вполне справедливым. Действительно, если большая часть общества не имеет доступа к информации этого рода, оно неизбежно "ранимо" и "ущербно" по отношению к той его части, которое обладает информацией. Ярким примером такой ущербности могут быть отсутствие доступа к информации в тоталитарных государствах, когда всякая информация, вызывающая вопросы к господствующей идеологии, считается запретной и пользование ею считается преступлением. Очевидно, что общество, не имеющее доступа ко всей полноте информации, не имеет возможности осмысливать ее во всей этой полноте и делать собственные выводы, то есть лишается права делать информированный выбор, тогда как информированный выбор есть главный способ выживания не только на человеческой, но и на гораздо более низких ступенях эволюции жизни.

Другим, не менее ярким примером "ранимости" и "ущербности" общества является отсутствие доступа к практическим технологиям и материальным предметам как виду информации. Этот пример наиболее зрелищно проявляется даже не внутри одного общества, но в его отношении к другим человеческим сообществам как в периоды войны, так и в годы мира. Технологическая отсталость в периоды войны, как правило, ведет к поражению, но к такому же, вернее, гораздо более сокрушительному поражению ведет технологическая отсталость в мирные периоды, когда одно общество узурпирует у другого право на информацию. Если СССР проиграл историческую конкуренцию благодаря установленному ограничению доступа к информации и, как следствие, общетехнологической отсталости по сравнению с Западом, то страны третьего мира до сих пор ограничены в доступе к информационным технологиям в том числе и своей бедностью, ибо главной сегодняшней преградой к получению технологической и иной информации является непомерно высокая цена практических технологий, во многом искусственно удерживаемая Западом.

Действительно, если предположение, что общечеловеческая историческая эволюция подвигалась именно процессом диффузии технологий и, следовательно, информации, является верным, то узурпация права на информацию является процессом антиэволюционным, то есть ставящим препоны и препятствия на историческом пути эволюции. Эволюция, однако, обходит или сокрушает всякие препоны, как любая стремнина, сутью которой является движение, поэтому узурпация права на информацию - это всегда временное явление. Другое дело, что такая узурпация рано или поздно вызывает у лишаемого информации общества реакцию самосохранения, которая может выражаться, и чаще всего выражается, в осознанных или неосознанных насильственных действиях, направленных на его возврат ко всей возможной полноте информации.

Осмысление немыслимого

Терроризм и религиозный фанатизм в так называемом мусульманском мире объясняется, с авторской точки зрения, именно ностальгией по Откровению, во многом превратившемуся в Догму.

В этом смысле чрезвычайно важно отдать себе отчет в том, как понимался на протяжении мусульманской истории "порядок", организуемый Аллахом в земной природе и звездной вселенной. С высоты сегодняшнего научного знания этот порядок включает в себя наличие "черных дыр" и категории относительности и случайности, то есть отрицание однозначной причинно-следственной каузальности, которое в представлении мусульман прошлого, а также того большинства мусульман мира, которые до сих пор пользуются толкованиями XVI века, означает просто хаос, "недостойный величия Аллаха".

Это представление о порядке как о чем-то вечном и установленном раз и навсегда особенно драматически проявляется в представлениях о том, каким должно быть мусульманское общество. Богословы современности со всем усердием полагают, что буквалистское следование средневековому пониманию раз и навсегда "заведенного Кораном и Сунной" порядка, то есть общественных наборов из "можно", "нельзя" и "нежелательно", и является идеалом мусульманского общества, в которое с уходом Пророка прекратилось поступление Божественного откровения. Из последней аксиомы следует, что оставленное Пророком общество было совершенно и больше не нуждается в Божественном руководстве. Важно следовать установлениям Пророка, говорят они, причем совершенно неважно, как и в каком контексте эти установления понимались в прошлом и как они соотносились с уровнем общественного развития, то есть уровнем информации в обществе. Всякая новая информация, вызывающая неудобные вопросы и призывающая к осмыслению "немыслимого", говорят они, должна быть отвергнута только потому, что в ней заключается возможность ереси, нарушающей "вечный порядок".

Между тем с точки зрения теории вероятностей и теории информации подобное представление о "вечном порядке" не выдерживает столкновения с объективно-научным законом энтропии, который гласит, что всякая упорядоченная, но замкнутая система стремится к хаосу и дезорганизованности, если не принимает в себя никакой новой информации. Таким образом, желание установить на земле раз и навсегда заведенный "мусульманский" порядок на самом деле достигает совершенно противоположного эффекта и ведет к единообразию хаоса, который мы, увы, и наблюдаем в мусульманском мире сегодня.

Что делать?

Чтобы понять, как избавиться от этого хаоса, не отрицая системообразующих основ ислама, важно понять, как и на каком этапе религиозной истории был закрыт доступ жизнетворной информации в мусульманское общество. Но для этого нужно смотреть на понятие "божественный порядок" глазами современной науки, а не одними лишь глазами даже самых великих мусульманских ученых и богословов прошлого.

В движении эволюции нельзя ничего прекратить и нельзя остановиться на какой-то догме как "модели совершенного общества", всякая догматическая остановка, как показывает история, - это неизбежные и закономерные косность и застой, которые могут привести к гибели человеческой общности, неспособной критически переосмыслить саму себя, а такое переосмысление, как показывает все та же утраченная на первый взгляд логика развития мусульманского мира, связано не только и не столько с технологической и политической реорганизацией общества, сколько с переосмыслением Откровения как системообразующей информации, заложившей сами основы исторического существования различных человеческих обществ.