Глеб Шульпяков. -ЕСТЬ ЛИ У ПОЭЗИИ половые признаки?
- Для ответа на подобные вопросы в моем сознании существует два уровня. На первом сразу зажигается красная лампочка: отстаньте с этими бабьими делами, все эти разделения хороши для бани, да и то, как мы знаем из этнографии, не для всякой. Но существует и другой уровень размышлений - и тут я сразу вспоминаю слова Самуила Лурье: у прозы и поэзии существует голос, и у прозы этот голос мужской, а у поэзии - женский, да и не женский даже, а просто высокий, то есть "чем выше поэзия, тем выше голос". Хотя из этого и не следует, будто поэзией следует заниматься исключительно женщинам. В конце концов тенор - тоже высокий голос.
- А сопрано?
- И сопрано высокий. Тут-то - между тенором и сопрано - и находится лазейка для разговора о женской и мужской поэзии.
- И какие свойства у этих голосов?
- Они вытекают из способов постижения мира, которые у мужчин и женщин отчасти различаются. Я думаю, что мужской взгляд - это стремление охватить мир в целом, понять его структуру, женский взгляд - это взгляд изнутри, виртуозное владение фактурой, но большие трудности с обобщениями. Когда я читаю стихи Рейна или Горбовского, мне не придет в голову, что их писала женщина, а вот когда читаю Кушнера, такой уверенности не возникает. И еще: во время всеобщего нравственного и профессионального падения советской поэзии целее, по-моему, оказались поэты-женщины. Как раз потому, что близкие отношения с фактурой мира, который при любом режиме оказываются честнее. Тут всегда меньше возможности солгать. И сейчас женская поэзия, на мой взгляд, сильнее мужской.
- Можно ли назвать ваши стихи женскими и если нет - то какими?
- Я полагаю, что Бог не напрасно, создавая человека, "мужчину и женщину, создал их" - наверное, он что-то имел в виду. Не то чтобы я дерзаю проникать в Божий замысел, просто предполагаю, что он есть - не только в плане размножения, но и в плане голоса, интонации, с какой творение должно славить Творца. И если высший замысел был в том, чтобы создать меня женщиной, я меньше всего намерена этому противиться или его скрывать. В одежде, поведении, стихах. Но и педалировать этот факт особого смысла не вижу. Я иногда представляю себе, что все поэты - прежние, современные, будущие - участники некого небесного хора. И в этой ситуации хорошо бы точнее понять и исполнить свою партию, вот и все.
- Ваше отношение к гендерной тематике в искусстве?
- Она мне кажется очередным безумием, модной побрякушкой, которой ученый мир размахивает с усердием, извинительным в виду желания получать гранты. По-моему, в большинстве случаев это один из многих и разнообразных путей к шарлатанству.
- И все-таки как обстоит дело у вас - в процессе, так сказать?
- Этот вопрос состоит из двух частей: ощущение во время письма и последующая рефлексия. Мои стихи - это в основном любовная лирика, в ней присутствует лирическая героиня. Создается некий образ. И я думаю (то есть начинается рефлексия), пусть он создается, как ему хочется, он тоже имеет право на существование, а не только музыка, не только интонация. Развитие всякого лирического героя стремится к слиянию с голосом (тем, высшим, из хора). С другой стороны, когда я говорю: "В загробном царстве нету "вы", / Как "ты" в английском: / Там все - на языке листвы, / Простом и близком" - разве важно, что это говорит женщина?
