Юрий Аверьянов Аннемари Шиммель. Мир исламского мистицизма. Перевод с английского Н.И. Пригариной, А.С. Раппопорт. - М.: Алетейа; Энигма, 1999, 416 с.
КНИГА известного востоковеда, специалиста по суфизму и суфийской литературе Аннемари Шиммель представляет собой очерк истории суфийского мировоззрения с VIII века нашей эры до наших дней. Суфизм предстает в данной работе в многообразии своих духовных, философских, литературных, психологических, социальных аспектов. Шиммель исследовала источники более чем на десяти восточных языках, изучила основные произведения суфийских авторов на арабском, персидском, урду, турецком, синдхи, панджаби, пушту и других языках. В своей книге она блестяще демонстрирует знание специфического образа мышления мусульманских народов, без понимания которого невозможно сколько-нибудь глубокое проникновение в суфийскую мысль. Следует отметить глубину и содержательность сообщаемых в книге сведений, литературный талант автора, уважительное отношение к изучаемым верованиям.
Аннемари Шиммель описывает суфийские ордена в несколько идеальном освещении, такими, как они предстают в трудах самих суфиев - членов братств. В то же время "повседневный", не "программный" облик суфизма в значительной мере ускользает от ее внимания. Кстати, сосредоточенность именно на "литературной" картине суфизма мешает многим западным исследователям воспринимать суфизм как живое явление, а не как набор мудрых сентенций и углубленных "самопроникновений". Как и многие западноевропейские исследователи, Шиммель пытается найти некоторые "логические", "разумные" основания для мистического опыта. Между тем при таком подходе суфизм легко может выродиться в схоластику.
Как известно, усилие, предпринятое вопреки собственному желанию адепта, приводит его к состоянию перманентного лицемерия (и это явление характерно для позднего этапа развития большинства суфийских орденов). То же самое можно сказать и в отношении суфийского аскетизма, построенного, кстати, на неверии в благость мира, творение Бога, а следовательно, на неверии в благость самого Бога. Показательно в этом плане то, что Шиммель, подобно самим теоретикам суфизма, не дает в своей книге определение сущности Бога. Таким образом, ключевое понятие религии в суфизме остается расплывчатым и непонятным, и в таком случае неясно, откуда оно вообще появилось? Суфизм, следуя авторской логике, построен на монотеизме Корана, а не других религиозных традициях (христианской, буддийской, зороастрийской, индуистской). При этом автор впадает в противоречие со своими собственными утверждениями о том, что персидские мистические поэты внесли кардинальные изменения в изначальный "арабский" суфизм в виде пантеистического мировоззрения, противоречившего кораническому понятию о трансцендентности Бога. Таким образом, теория "суфийского пути" в этой книге осмыслена недостаточно глубоко. Но нужно принять во внимание то, что книга задумывалась именно как очерк исламского мистицизма, а не как исследование теоретических аспектов мистических учений, поэтому недостаточное внимание к теории отнюдь не умаляет познавательных и художественных достоинств этого произведения.
Кроме основной части книга содержит ценные и пространные комментарии научно-популярного характера и глоссарий терминов, связанных с суфизмом.
