Заметки книгочёта

Хайдеггер отмечал в качестве одной из примет наступления новых времен – замену в системе общественных ценностей искусства спортом. Даже в сфере культуры никак не хочется терпеть равенства. Скажите, кто первый? А второй? Этих двух заверните. Нет, третьего уже не надо┘

А иначе как выбирать? Всего так много! Чемпион мира по бегу может быть только один, а хороших книг или там кинокартин должно быть много. И каждая из них для кого-то конкретного может стать лучшей, самой первой┘В общем, как ни умничай, а без рейтингов в наше время не обойтись, как без надежных, вызывающих доверие ориентиров на обширной и пересеченной местности. Все понимают, что это условность и субъективность, ошибки и погрешности неизбежны┘

Многие откровенно не верят в рейтинги, говорят: все куплено, кругом подтасовки, жульничанье┘ А все равно жадно всматриваются в строчки и цифры. Кто там сегодня первый? А кто второй? Соревновательность – в крови современного человека┘

Рейтинги нужны. Любые. И все-таки одни вызывают больше доверия, другие – меньше. Какие они вообще бывают? Напрашиваются два известных из философии принципа: качественный и количественный. Применительно к книжной продукции получается следующее: можно составлять рейтинги, основываясь на качествах книги, ее достоинствах, а можно – на основе тиража, объемов продаж, то есть коммерческого успеха.

Первый принцип всем хорош, кроме того, что разговоры о качестве книжной продукции по сути своей глубоко субъективны. Как гласит поговорка – одному нравится арбуз, другому свиной хрящик, одному ситчик полосатый, другому – мальчик носатый.

Тут снова два выхода. Во-первых, можно гордо писать под рейтингами, что это выбор обозревателя или редакции. Уважения к ним будет ровно столько же, сколько испытывает читатель к любимой газете. Кто не является поклонником издания, тот и рейтингам не поверит. Во-вторых, можно привлечь совет экспертов – людей, желательно известных, вкусу которых у большинства принято доверять. Тут годятся и критики, и писатели, и даже актеры с режиссерами – чем больше, тем лучше. Лишь бы имена были на слуху. Вот только с этим советом экспертов всегда много мороки: они и за новинками не следят, и путают книги с журнальными публикациями┘ Полбеды, если необходим рейтинг художественной литературы, рейтинг специальной – вот настоящая беда. Ни в одной области невозможно найти универсального специалиста – все они подобны флюсу. И не только из-за того, что полнота их однобока, но и от боли, что отдает в голову┘ Поэтому специальные рейтинги проще всего составлять самому, но выдавать за работу экспертов. Причем чем меньше понимаешь в выбранной области, тем лучше – нет предвзятости┘

Свой путь книжного журналиста я начал в газете, где, как рудимент старых времен, было два отдела. Первый – художественной литературы. Второй – общественно-политической, научно-популярной, учебной и специальной литературы. Так, кажется. Сейчас все это назвали бы «нон-фикшн» и выделили бы одну страницу, а тогда они существовали наравне. И рейтинги приходилось составлять попеременно. Однажды мой непосредственный начальник и по совместительству хороший приятель заболел и рейтинги – политической, социальной и исторической литературы – поручил составить мне. Я пришел в ужас: «Я же ничего в этом не понимаю!» Он успокоил: «Я тоже». – «А как же?» – «А я делаю так: пролистываю списки новинок, выбираю те, что вышли тиражом побольше, потом – названия которых звучат посовременнее┘ Ну а потом расставляю их исключительно в порядке того, как они мне приглянулись!» – «Всегда?» – спросил я. «Всегда», – ответил он. «А как-нибудь связываться с экспертами не пробовал?» – «Пробовал, – отвечает. – Позвонил однажды в Институт Гайдара и, не представляясь откуда я, спросил, на чем они основываются, когда приобретают книги для своей библиотеки┘» – «И что они ответили?» – «Что читают рейтинги в нашей газете и в соответствии с ними закупают книги┘» Круг замкнулся, и я пошел составлять рейтинг┘

Рейтинги, основанные на тиражах и объемах продаж, более объективными только выглядят. На самом деле и тут много сложностей. Основываться на тиражах невозможно – издательства очень часто скрывают. Разобраться в том, сколько было заказов и сколько в каждом экземпляров, практически невозможно. И как быть с книгами, которые вышли необоснованно большим тиражом, не продались за несколько лет, а потом «ушли в слив»? Остается опираться на объемы продаж – тут по крайней мере существует сравнительно открытый учет. Однако охватить все магазины не только России, но даже одной Москвы невозможно. Приходится делать репрезентационную выборку┘

Можно взять результаты продаж нескольких магазинов – желательно, самых крупных, поскольку в них меньше погрешность – и составить рейтинги на основе их продаж. Но вот ведь беда: есть специализированные магазины, и их не учитывать нельзя. Как уравнять в правах Дом книги на Новом Арбате и маленький магазинчик интеллектуальной книги в подвале? Необходимы коэффициенты. И каждое издание может и должно разрабатывать свою систему – это его ноу-хау. Но скрывать ее нельзя! Читатели должны знать, по какому принципу составляются рейтинги. Должна быть прозрачность.

Народное уважение к хит-парадам того или иного издания складывается из множества самых разных моментов. Но два самых важных слагаемых – это надежность системы, по которой считаются рейтинги продаж, и личность обозревателя, который все это делает, доверие к нему┘ Вот и уперлось все снова в личностный фактор. Круг замкнулся.

Десятка лучших продаж января 2007 г. по материалам крупных московских книжных магазинов

1. Борис Акунин. Нефритовые четки. Абсолютный лидер продаж российской литературы. Каждая его новая книга гарантированно возглавляет список лучших продаж. Особенно если она об Эрасте Фандорине. Пусть это и не роман, а сборник рассказов.

2. Полина Дашкова. Источник счастья. Современный российский миллиардер в стремлении к вечной молодости охотится за наследием дореволюционного ученого┘ Что может быть более актуальным? Энергично и увлекательно.

3. Виктор Пелевин. Ампир В. Секрет его популярности прост: каждая новая книга – штучный товар. Каждая не похожа на предыдущую и каждую ждут по несколько лет. Впрочем, что-то он в последнее время зачастил┘

4. Людмила Улицкая. Даниэль Штайн, переводчик. Без сомнения, самый популярный представитель «большой литературы». Оказывается, значительные художественные достоинства не мешают просто интересно писать.

5. Анна Гавальда. Просто вместе. Остроумно и при этом трогательно. Женщины просто в восторге, да и мужчинам почитать не противно. Французы ценят давно, русские тоже открывают для себя. Уже снимается фильм с Одри Тоту в главной роли.

6. Дмитрий Быков. Борис Пастернак. Потому эта биография и стала лауреатом «Большой книги», что, кажется, удовлетворяет самых требовательных читателей: кому не интересен Быков, тому интересен Пастернак.

7. Вадим Панов. День Дракона. Уже сейчас – один из самых популярных российских писателей-фантастов. А точнее, представитель модного ныне направления «городской фэнтези». При этом популярность его цикла «Темный город» продолжает расти, он еще далеко не достиг своего пика.

8. Аллен Карр. Легкий способ бросить курить. Бывший бухгалтер и бывший курильщик разработал свой собственный способ бросить курить и озолотился на том, что делится его тайнами со всем миром.

9. Юлия Высоцкая. Едим дома круглый год. Ведущая телепередачи «Едим дома» делится рецептами вкусных и полезных блюд. Книг по кулинарии немало, но раскрутка на ТВ окупается сторицей.

10. Стивен Фрай. Неполная и окончательная история классической музыки. Мастер острот и парадоксов, известный британский актер и писатель приобретает все более заметную популярность и в России.