Флорентийская сиеста

Наплевав на все советы посетивших Италию летом отправляться на осмотр местных достопримечательностей исключительно осенью, большинство туристов все равно тупо полетят туда в августе. В качестве спасительного валидола советую взять с собой два компактных свеженьких издания, посвященных Флоренции, города, которого вам все равно не миновать, каким бы туристическим маршрутом вы не воспользовались. Изрядно попотев в очереди в галерею Уффици, присядьте на холодном мраморе площади Святого Марка и попивая холодный чай из жестяной баночки скоротайте сиесту с книжицей. Это куда дешевле и приятнее, нежели глотать сигаретный дым в кафе "Данте" или мучиться от головокружения на смотровой площадке Санта-Мария дель Фьоре.

"Флорентийский дневник" Райнера-Мария Рильке (Изд. "Текст") был написан специально для любимой женщины поэта Луизы-Андреас Саломе. И хотя он изобилует глаголами второго лица и нежными причитаниями вроде "это свидетельство моей тоски, занесенное на бумагу", однако как только речь заходит о Флоренции от тоски не остается и следа. Рильке будто берет вас за руку и ведет за собой по городу. Спотыкаясь о его многочисленные запятые и заплутав в сложносочиненности его речи, вы быстро собьете дыхание и физически ощутите, как проступает через его мудреный синтаксис сам флорентийский ландшафт.

"Первый вечер памятен мне главным образом своей знаменательностью. Несмотря на усталость после многочасового пути, который мне самым жалким образом пришлось проделать, сидя на чемоданах, я вышел вечером из гостиницы, спустился по улочкам, отыскал площадь Виктора Эммануила - и совершенно случайно оказался на площади Синьории. Захватывая дух своей скалисто-крутой, оборонительной мощью, предо мной встает дворец Синьории, и, кажется будто меня накрывает его серая тяжкая тень. Высоко над остро-зубчатыми плечами меня накрывает его серая тяжкая тень".

О посещении Лоджии деи Ланци:

"Кажется, будто я воспринимаю ритм более глубокого дыхания, рядом с которыми мои вдохи и выдохи - детские шажки, и я чувствую себя в этом здании странно и беззаботным и боязливым, точно ребенок, который забрался в прадедовскую броню."

"Знаменитые русские о Флоренции" - уже второй том в трилогии Алексея Кара-Мурзы об Италии (Изд. "Независимой газеты". Обезумевший от флорентийской жары Достоевский, ностальгирует о годах, проведенных на каторге в Сибири: "В Сибири были другие преимущества, которых здесь нет, а главное - русские и родина, без чего я жить не могу. Чайковский дает подробный отчет о быте местных гостиниц. Герцен брюзжит по поводу климатических условий: "Климат Флоренции - совершенная ложь. Это мерзейший котел в Италии, в котором летом печет, а зимой гадко и десять повальных болезней. Теперь свирепствует скарлатина". Бенуа брызжет восторгами по поводу флорентийской скульптуры. Брюсов сравнивает Флоренцию с Венецией: "Венеция прекрасна своей бесполезностью, своей ненужностью... А Флоренция - город живой, европейский, живущий собственной жизнью." Борис Зайцев рассуждает о переселении душ: "Если бы я верил в перевоплощение, то утверждал бы, что жил когда-то во Флоренции и Данте был чуть ли не моим соседом".