Осторожно: провокация!

БЕРУ в руки книгу и жду, когда же она взорвется прямо у меня в руках. Кричащие надписи на обложке, устрашающие и без того испуганного меня: "Могутин - новый хулиган русской литературы", "Писатель с энергией раннего Маяковского", "Могутин - явление, вызывающее физиологическое отвращение", "...могутинские молодость, талант и красота... его знаменитая беззастенчивая беспринципность". Ежели энергию Маяковского да физиологическое отвращение плюс талант, красоту и беспринципность в одном флаконе помножить на скандальный набор персонажей, заявленных все на той же обложке, то получится настолько гремучая смесь, что весь ненавидящий Могутина "журналистский истеблишмент" должно смести мощной ударной волной.

Так рассуждаю я, вовсе не ненавидящий Могутина, а готовый скорее проникнуться к нему теплой симпатией, дабы не слиться с пресловутым истеблишментом. С чем и открываю книгу на главе "От Автора", из коей узнаю о запрещенных методах, беспринципности, о случаях использования диктофона в интимных сценах (хорошо, что не целях). Интрига лихо закручена: позади обложка и две страницы, а я уже уверен, что пересплю с этой книжкой предстоящую ночь. Покаянный тон автора: "Я делал в жизни много плохих вещей" - только распаляет мое желание.

Руководствуясь узостью собственных интересов, несколько сужаю набор персонажей. Из тридцати оставляю шестерых "самых громких", так или иначе связанных с миром кино.

Экспозиция. Место действия. Я и Он

Ярослав Могутин - профессиональный режиссер. Прежде чем представить вам персонажа, он торжественно и плавно подводит вас к нему, дабы вы прочувствовали всю волнительность момента приближения знаменитости. Он рисует реальную обстановку, в которой сидит/стоит/лежит его герой. Потом он как бы невзначай означает собственное место расположения относительно звездного тела. Оно может быть самым разным - от положения полулежа до почтительно преклоненного колена. Вы попадаете в подготовленную заранее ситуацию. Вы знаете, что ей предшествовало и что за ней последовало. Вы - подготовленный зритель. Далее начинается шоу.

Персонажи

В подавляющем большинстве представители различных сексуальных меньшинств, что не умаляет ни их талантливости, ни культовости. В остальном выбор широк - от маргиналов до общенародных кумиров.

Вопросы

На удивление ожидаемые, если не сказать жестче. Больше всего раздражает их сексуальная однобокость. По всей видимости, в ней - вся суть скандала. Бомба не разрывается ни в начале, ни в конце разговора. Следы использования диктофона в интимных сценах либо тщательно заметены, либо доступны лишь взгляду опытного профессионала.

Собеседники. Гас Ван Сант

Интервью предварено пространной характеристикой Ван Санта, "темной голливудской лошадки, понуро везущей на себе целый воз звезд первой величины". Сделан недвусмысленный намек на сексуальные пристрастия режиссера, к коим интервьюер осторожно причисляет и самого себя. Далее - интригующий намек на близость: катание в лимузине "с пьяным Гасом" и "пьяным Ди Каприо". И наконец, решающая встреча в магазине гей-литературы в Нью-Йорке. Гас Ван Сант в сопровождении двух мальчиков блядского вида. Независимый Могутин. Они садятся на полу у лифта. Щелкает диктофон.

И дальше идут традиционные вопросы о влиянии Кубрика, о неэкранизированном Берроузе, об альтернативной культуре 60-х, о современном андеграунде, о положении гея в Голливуде. Самые "провокативные" оказываются самыми глупыми и пошлыми. Трахнул ли Ван Сант Кеану Ривза? Ответ: "нет". Виновен ли в смерти Ривера Феникса? Ответ: "нет". В свете подобного вопрошания культовый режиссер выглядит развратным занудой без оригинальных идей.

Собеседники. Франсуа Озон

После ударной, остроумной и живой экспозиции, претендующей на самостоятельное эссе, следует череда скучных вопросов. Из которых узнаем: Озон смеялся на фильмах Фасбиндера. Озон не спит со своими актерами. Озон не имеет целью никого шокировать. Озон начал снимать в раннем детстве. На Озона повлиял Эрик Ромер. Фильмы Озона нравятся гетеросексуалам. Озон не снимает гей-кино. Озон не смотрел фильма Кавани "Ночной портье".

Собеседники. Елена Соловей

Самое удачное из "киношных" интервью Могутина. Поскольку Елена Соловей - женщина, она избежала лобовой атаки на личную жизнь. В этой беседе все удивительно точно. Сквозь текст угадывается неподражаемая плачущая интонация актрисы. Видно, как дрожит ее тяжелый подбородок. Нервно кривятся капризные губы. Мастерски не приглажена непоследовательная женская речь. Короче, образец жанра.

Собеседники. Джо Даллесандро

Жесткий крен в сторону гей-темы. Детали, интересные по преимуществу обитателям этой среды. Тем менее можно "натаскать" массу вкусных подробностей из жизни Энди Уорхола и Сержа Гензбура.

Собеседники. Джули Круз

"Манекен Дэвида Линча" (так называет себя Джули) разоблачается перед интервьюером по полной программе. Беседа интересна и для киноманов, и для широкой публики, потребителей "Твин Пикса" и музыки Бадаламенти. Здесь больше штрихов к портрету Линча, нежели самой Джули Круз.

Не взорвалось

Эффект ожидания взрыва не сработал. Интервью Ярослава Могутина - далеко не запойное чтиво. Устаешь и от однообразия вопросов, и от многословия ответов. С некоторым сожалением отмечаешь, как на глазах рассыпается многообещающий образ отвязного хулигана, разрекламированного обложкой. Впрочем, чтиво перед сном вполне употребимое. Главное не перебрать с дозировкой.