Хорошая голая девочка

ИМОГЕН КАННИНГЕМ - хорошая девочка из обеспеченной семьи. К фотографии подступалась основательно и издалека. Сперва поступила в Университет города Сиэтла, где изучала химию. Родители подарили ей на день рождения фотокамеру, что было тогда не самой дешевой забавой. Ее первым удачным снимком, вошедшим впоследствии во все авторские издания, стал автопортрет обнаженной Имоген на лесной поляне. Если учесть, что на дворе шел 1906 год, то шаг этот был довольно эпатажным для двадцатилетней барышни. Еще более смелым было желание во что бы то ни стало опубликовать этот снимок, что она и сделала (он был опубликован в университетском ежемесячнике).

"Я - САМА"

В доказательство того, что фотографирование не стало для нее легкой эксбиционистской забавой, Имоген пишет диссертацию на тему "Научное открытие фотографии". После окончания университета вместо продолжения научной карьеры идет работать в местное фотоателье Эдварда С.Картиса, где ретуширует негативы, а попутно ставит эксперименты с платиной на фотобумаге. Написав по итогам своих экспериментов статью, получает стипендию и уезжает в Дрезден непосредственно познавать фотохимические процессы в лаборатории Роберта Лютера.

Она становится известной после публикации работы об использовании платины в фотопроцессе. Проезжает по всей Европе. Посещает фотовыставки и салоны. Ее знакомят с Альфредом Штиглецем. Вернувшись в Сиэтл, она открывает собственную фотостудию и начинает профессионально заниматься фотографированием. Вскоре после этого она напишет скандально феминистскую статью "Фотография как женская профессия", что второй раз привлечет к ней внимание еще немногочисленной фотообщественности.

ПРОЧИЕ

Каннингем стала известным на тот момент фототеоретиком. Это естественно повлекло за собой многочисленные знакомства со знаменитостями этого замкнутого мирка, которые были в массе своей дилетантами и самоучками. Они открывали для себя иррациональную и радостную природу фототворчества, по сути дела, придумывали фотографию как искусство, не руководствуясь никакими законами и рамками. Имоген же досконально знала все о научной стороне процесса, фотография заведомо была для нее никаким не чудом, а сложным и закономерным явлением. Так же обстоятельно, как она изучала химические основы фотоискусства, она стала примерять на себя открытые другими эстетические принципы. Глядя на ее снимки, можно только сказать, что это очень хорошие профессиональные работы, но вопрос авторства их всегда остается под сомнением.

Она подражала всем тем, кем восхищалась. Подражала талантливо и творчески, подчас превосходя своих учителей. Но тем не менее так и осталась в рамках эпигонства и ученичества. По ее работам хорошо изучать историю фотографии. Здесь все - начиная от пиктореализма начала века и заканчивая поздним сюрреализмом шестидесятых. Альфред Штиглиц, Август Зандер, Доротея Ланж, Ансель Адамс, Мэн Рэй, Эдвард Вестон - список ее учителей и кумиров отмечен отнюдь не дурным вкусом. Вестон в этом ряду - безусловно самый "кумиристый" и важный. Имоген познакомилась с ним в 1920 году. Вместе с Адамсом составила костяк его группы "f-64". Если прочие влияния Каннингем пропускала через себя творчески и результат был зачастую весьма оригинален, то Вестон, что называется, "перепахал" и придавил ее.

Она стала его идеальной ученицей, под стать его идеальным поверхностям и формам. В своих высказываниях о преимуществе близкой дистанции по отношению к объекту она повторяет его наизусть. То же самое и в снимках. Многочисленные фотографии растений. Сверхкрупные планы, доводящие природные формы до абстрактных и декоративных. Макропланы человеческого тела, где красота открывается в невозможной для профанного взгляда чувственной близости, казалось бы, доступной лишь осязанию. Все эти снимки практически неотличимы от вестоновских.

ОНА САМА

Лучшее, что есть в ее альбоме, - это автопортреты и фотографии танцовщиц. Когда Каннингем снимает себя, то в снимках появляется ирония и даже насмешка. На себя она не может смотреть ни глазами Вестона, ни глазами Штиглица. Здесь к мастерству примешивается неподражаемое удивление "Неужели я?"

В серии, посвященной танцовщице Марте Грахам, - не то обычное восхищение женским телом, которое доступно мужчине. Здесь - точное знание физических пределов женской красоты, финальной точки зрелости, за которой - усталость и старение.