Беседовали Александр - "Праксис" в переводе с греческого - "дело". Вы, стало быть, после многолетнего сотрудничества с издательствами "Гнозис" и "Логос" решили-таки открыть свое дело?
Иван Фомин. Да, мы так или иначе работали с этими издательствами. Даже первая наша книга вышла под двумя марками: "Праксис" и "Логос".
Тимофей Дмитриев. Но сотрудничество это стало для нас формальным, поскольку книга была подготовлена той группой людей, которая уже решила организовать собственное издательство.
- У нас не так уж мало так называемых "интеллектуальных" издательств. Что вы готовы предложить на этом рынке?
И.Ф. Мы считаем, что с нашей стороны есть, конечно, элемент наглости: как будто есть некая ниша - и никто ее не заметил. Но все же попробуем ее описать. Мне кажется, издательства, издающие сейчас философскую, и - шире - интеллектуальную литературу, возникли на волне перестроечного и пост-перестроечного движения, когда расцвели разнообразные интеллектуальные центры. Эти издательства тоже были такими центрами - с определенным идеологическим зарядом, с соответствующей психологией. Они осознавали и осознают себя как замкнутые элитарные сообщества. Прежде всего это не предприятия или фирмы, а некие клубы, и развитие их, как мы убедились на своем собственном опыте, шло не по стезе нормального бизнеса, расширения контактов, накопления опыта, а наоборот: по пути отсечения "лишних" людей и "наносных" (по их мнению) связей.
В начале вокруг того же "Гнозиса" собиралась масса людей. Ежедневно приходили-уходили по 20-30 человек, каждый из которых приносил проекты, тексты, идеи, - и эти люди были готовы работать просто задаром, в надежде, что их труд будет оценен когда-то потом. Но развитие пошло не по пути собирания идей, а по пути отфутболивания. С каждым годом людей оставалось все меньше, а сами издательства сосредотачивались на неких узких и, не побоюсь этого слова, эзотерических практиках. Оставался один духовный гуру, вокруг которого концентрировался небольшой кружок. Это мог быть Подорога, Бибихин или еще кто-то, и все, что не подпадало под "идеологию" клуба, признавалось ненужным и не получало поддержки. Естественно, полностью отрицалась производственная необходимость или экономическая целесообразность.
- Тем не менее книги выходили и выходят, есть читатель и покупатель. То есть, чем вы-то отличаетесь?
И.Ф. Есть - особенно в столицах - довольно серьезная прослойка людей, которых можно назвать тем самым "новым средним классом". Все они являются потенциальными потребителями интеллектуальной литературы. Это всевозможные менеджеры, управленцы, журналисты, пиарщики, политики, чиновники, бизнесмены - все те, кто получил неплохое образование - может быть, еще в советское время, может быть, за последние десять лет - просто по необходимости, а может, и на Западе; многие из них защитили диссертации, имеют ученые степени, и все они задействованы в разных областях общественной, политической, экономической жизни. Они постоянно нуждаются в интеллектуальной подпитке - интеллектуальной, а не эзотерической. Им нужна не та книга, которая изначально (и специально) организована так, чтобы ее могли прочесть пять человек. Если это книга по политической философии, то это внятный, в чем-то инструментальный, информативный текст, - причем читать его можно и вечером перед сном, и в машине, и в самолете. Так что нашу нишу можно условно назвать массовой интеллектуальной литературой.
- С чего вы начали?
Т.Д. Первая книга, которую мы выпустили, - сборник статей Лео Штрауса "Введение в политическую философию". Это первое издание на русском языке работ официально признанного создателя современной американской политической философии. При этом он получил очень основательную философскую подготовку на своей первой родине - в Германии. Он относится к тому поколению эмигрантов, которые были вынуждены как в силу своих убеждений, так и еврейского происхождения уехать из Германии в Штаты, и сделали там впоследствии очень много для формирования новых типов мышления. Вообще же, нас интересуют даже некие полярные типы философии и социальной мысли: как крайние консерваторы, на одном фланге, так и мыслители левого толка, занимающие прямо противоположные идеологические и концептуальные позиции.
- А середины, может быть, и нет?
Т.Д. Если брать сформировавшееся конвенциональное поле книжных изданий по этим направлениям, то середину образует достаточно размытый слой книг, которые можно определить как "популярный либерализм". Течений, которые выбиваются из общего ряда (хотя непонятно, почему он "общий" - поскольку выбор носит достаточно случайный характер), - их просто нет!
И.Ф. Во многом благодаря тем же Бибихину, Подороге и другим, которые занимались, скажем, поздним Хайдеггером, Фуко, Деррида (и их всевозможными последователями), причем в некой своей, определенной, "конфигурации", - русскому читателю остались неизвестны социально-политические, социологические построения этих мыслителей, которые на самом деле гораздо ближе к настоящей, наукообразной философии. Наши философы брали в основном культурологические, литературоведческие аспекты, разнообразные пограничные эксперименты в культуре, психологии, то, что им было наиболее близко в творчестве мыслителей западных, - оставляя без внимания существенные части целого. Например, Фуко может вполне рассматриваться как строгий исследователь социальной реальности, социолог и политический мыслитель, а читают его в нашей стране преимущественно не социологи или политики, а литературоведы и "независимые культурологи", пронизанные пафосом "кризиса культуры", пик актуальности которого прошел лет 30 назад...
- Что еще вышло, что в планах?
Т.Д. Вторая наша книга - "Слово и объект" Куайна: совсем другое направление - современная аналитическая философия языка. Это моя область специализации, и поскольку я несколько лет назад начал эти книжки изучать, стал их, естественно, и переводить. На рынке узкоспециальной философской литературы вплоть до 1997/98 года этот блок текстов отсутствовал. Хотя, по моему глубокому убеждению, он является центральным феноменом современной западной профессиональной философии.
- Насколько я понимаю, повертев книжку в руках, она посвящена в основном "проблеме перевода", трансляции - то есть это одна из наиболее актуальных тем, связанных в том числе и с развитием новых информационных технологий, с коммуникацией, глобализацией и прочими текущими вещами?
Т.Д. Совершенно верно. И в этом смысле надо просто сделать корпус текстов, с которыми могли бы работать отечественные специалисты. Другая грандиозная задача, которая начинает осуществляться: заставить заговорить эту философию на русском языке. У нас, на русском, пока не было адекватных понятий. То есть задача собственно перевода важна, но она имеет и вторичную ценность.
Что касается планов, то в обозримом будущем выйдет по крайней мере три книжки: "Способы моделировать миры" Нельсона Гудмана, "Разум, истина и история" Хиллари Патнем (эта книга с 1981 года выдержала 20 изданий!) и том, пожалуй, крупнейшего современного американского философа аналитического направления Дональда Дэвидсона "Исследования значения и интерпретации", тоже в основном посвященная проблеме философии языка.
И.Ф. Мы вначале сказали, что будем работать в "популярном" формате. А то, что сказал Тимофей, касается скорее достаточно специальной литературы. Дело в том, что реально сейчас идут проекты, которые заявлены достаточно давно и были поддержаны, например, Фондом Сороса. Естественно, мы не хотим зависеть только от грантов (это одна из главных задач) и строим всевозможные планы издания социально-философской литературы для широкого круга потребителей. В ближайшее время издадим сборник эссе британского политического мыслителя Джона Грея "Поминки по просвещению" - он (и это, думаю, будет интересно) привлек там материалы и из современной российской истории. Кроме того, планируем сделать книгу Фридриха Юнгера, брата небезызвестного писателя и политического мыслителя Эрнста Юнгера. Фридрих в конце 40-х годов написал книгу "Фридрих Ницше". Это не биография, а скорее социально-культурная интерпретация основных текстов и тем Ницше. Также в планах издание сборника политических и социальных работ ряда современных французских философов, антология современной западной теории федерализма.
Т.Д. Еще планируется антология текстов, посвященная анализу феномена нации и национализма в истории последних двух столетий. Это представительная подборка, начиная от самых первых попыток разобраться с этими проблемами, связанных с именами лорда Актона, Эрнеста Ренана и Отто Бауэра, и заканчивая наиболее модными современными западными мыслителями, такими, как Хобсбаум, Хабермас, Гелнер и т.д
- Как же вы предполагаете на этом зарабатывать?
И.Ф. Тиражи, которые существуют сейчас, - полторы-три тысячи, - естественно, не позволяют говорить о какой-то прибыльности проекта. Но если всерьез заняться этой нишей - работать с интеллектуалами из "среднего класса", - вполне можно выйти на те средние тиражи интеллектуальной литературы, которые были при советской власти.
- Ну, дело-то не в тираже, а в распространении.
И.Ф. Конечно, это целый комплекс проблем, и самостоятельным распространением никто, кроме крупных издателей, не занимается. В нашей сфере издатели, по-моему, просто не хотят или не могут приложить усилия для создания нормальной дистрибьюции. Существуют псевдо-элитарные сети распространения, и таким же псевдо-элитарным способом осуществляется формирование книги, ее организация и промоушен. Грубо говоря, она так сделана, так напечатана, оформлена и проанонсирована, что нормальный человек просто не возьмет ее в руки. Я сам работаю лет пять среди менеджеров и управленцев - и уверяю, у них просто нет времени продираться сквозь все препоны на пути к книге: проникать в полузакрытые магазины, смотреть на тысячи названий и еще, к тому же, отфильтровать в своем сознании, что это вот оформление не тождественно содержанию книги. На обложке может быть нарисован какой-нибудь препарированный уродец в банке, а на самом деле это обычный учебник по политологии современного западного автора. И вот какой-нибудь помощник депутата или банковский служащий думает, глядя на обложку: ну, это, наверное, что-нибудь из медицины, или какая-то эзотерика...
Дарья Гармоненко