Беседовали Елена -Те, кому как минимум за тридцать, должны еще помнить старый "Колобок": был такой знаменитый детский альманах с пластинками. Ваш "Колобок" - ремейк старого "Колобка"? И откуда взялись два жирафа?
Директор: Нет, не продолжение. Нельзя говорить о нас как о "Новом Колобке". Мы вообще начинали не с "бумаги", а как издательство, специализирующееся на выпуске детских аудиокассет. И сейчас продолжаем этим заниматься, уже издав в общей сложности 60 наименований. Так вот, наше аудиоиздательство так и называлось - "Два Жирафа". Когда же возникла идея организовать бумажное издательство, то от аудиопроекта мы не отказались, решив выпускать детский журнал с кассетами. Естественно, напрашивалась аналогия с "Колобком", который к тому времени давно уже скончался. Последний его номер вышел, кажется, еще в 1992 году, и если больше определенного срока периодическое издание не выходит, то по закону все права на его название аннулируются. Мы реанимировали эту марку, дали ей, что называется, "вторую жизнь", но по сути "Колобок и два жирафа" - совершенно другой по замыслу и по исполнению проект. И делают его другие люди.
- Да и звуковая и литературная части в вашем проекте уже не составляют того неразрывного целого, какое было в "Колобке"...
Директор: Да. Отчасти это стратегия нашего маркетинга: сейчас можно подписаться по отдельным индексам и на журнал с кассетами, и с настольными играми, и на журнал только с кассетами, и просто на журнал. А вот до 1998 года "Колобок и Два Жирафа" выходил с кассетами, но это стало сложно делать после кризиса. Тогда, собственно, и возникла идея толстого литературного журнала для детей.
- Как видно, в России и у детей должен быть свой толстый литературный журнал.
Писатель: Но мы были единственными, кому пришла в голову такая идея. Да и сейчас у нашего журнала нет аналогов.
- Как и всякий "толстяк", вы распространяетесь только по подписке?
Директор: Нет, начиная со второго номера мы начали двигать журнал в розницу, притом довольно успешно. А вот что касается подписки, то совершенно неожиданным для нас стало то, что 95 процентов подписчиков - это провинция. А мы-то думали, что делаем авангардный детский журнал для "детей Садового кольца"! Оказалось - ничего подобного. Как раз в провинции-то нас прежде всего и читают. И тираж растет. Сейчас - 4 тысячи экземпляров. На 60 процентов больше по сравнению с прошлым годом, а выпустили мы всего три номера. Нас это настолько вдохновило, что с этого года журнал будет выходить ежеквартально.
- Так кому пришла в голову идея детского толстого литературного журнала?
Директор: Идея моя. Какое-то время я был и директором, и главным редактором проекта, ведь я профессиональный журналист, работал в детской редакции на радио. Но потом понял, что кто-то должен заниматься литературной частью, а кто-то - продвижением продукта на рынок. Так я нашел Мишу, который до этого работал с детскими журналами "Трамвай" и "Куча-Мала"...
Писатель: А Миша нашел Лешу в одном из детских издательств, которое отказалось от слишком смелых Лешиных иллюстраций к "Айболиту". Тетенька, которая отвечала там за иллюстрации, грозно так спросила: "Это что?! Иллюстрации к Чуковскому?!" А тут появляюсь я со своей энциклопедией детских болезней в стихах, вижу Лешины картинки и понимаю, что это "мой" художник.
Художник: Вообще-то у нас международный журнал: Колобок - это свое, родное, а Два Жирафа - "заграница".
Писатель: Когда мы взялись за дело, поняли, что нужно заново разыграть название, а не играть в чужие игры. Решили, что в журнале не должно быть персонажа по имени Колобок, как в предыдущем проекте. Наш Колобок - это планета, которая покоится на двух жирафах. Каждый номер посвящен исследованию какой-то одной из сторон жизни на ней. В предыдущих номерах, например, исследованы два колобкианских материка.
- И так - в каждом номере? Пародируете Землю?
Писатель: Да, в каком-то смысле. В первом номере мы дали подробный атлас планеты Колобок. Следующий посвящен колобкианским "чудесам света", следующий - обзору колобкианской моды. Будут еще и колобкианские праздники, и Красная книга планеты Колобок и так далее. Идеи множатся.
- При этом немалая часть материалов на планетарную идею все же не нанизывается?
Художник: Почему же? Наш журнал - журнал колобкиано-земной дружбы. Колобкиане поставляют нам свои материалы, и читатель, подписавшись на журнал, узнает о том, что происходит на Колобке. Подразумевается при этом, что и на Колобке тоже есть подписка, и колобкиане, таким образом, узнают, что происходит на Земле.
- А почему это никак не выделяется внутри макета? Страницы для колобкианцев в клеточку, а для землян, например, в полосочку?/b>
Писатель: Это - расизм. Мы против расизма. Мы за взаимодействие. Вот, например, в одном из номеров есть материал про колобкианскую империю, в которой живут рыцари, сочиняющие, как и положено, стихи про любовь, но испытывают острый дефицит с рифмами. Пожалуйста!
Тут же публикуются подсказки "земных" рифм на слово "арбуз": помимо толстопуза, карапуза, француза, голопуза, белоруса, гагауза, есть еще генералиссимус, который "пьет мусс", или Леви-Страус. То есть - земляне.
- Какие, интересно, дети смогут оценить Леви-Страуса?
Писатель: Да вы что! Мальчик вырастет, пойдет в университет, но для него не будет уже никакого Леви-Строса, а будет - Леви-Страус. На всю жизнь.
Художник: Кому как. К каждой рифме дается пояснение. В случае с Леви-Страусом, например, есть два варианта - марка американских джинсов или знаменитый французский этнограф.
- Так есть ли у журнала постоянная жесткая структура, или он рассчитан прежде всего на то, чтобы погрузиться в его изучение на месяц - до следующего выпуска?
Директор: Я бы не стал увлекаться "структурами" в детском альманахе. Все должно быть органично. У нас так и написано - "Журнал для семейного чтения". Если помните, в свое время покупали пальто на вырост, костюмчик на вырост, а у нас - журнал на вырост. Просто так его не выбросишь.
- Из-за того, что он такой объемный?
Писатель: А в чем, как вы думаете, вся прелесть большого объема? В том, что можно напечатать объемные вещи - не рассказик на полторы страницы, а, например, целую подборку рассказов или повесть. Есть место для эксперимента. В этом - идея детского литературного альманаха, а не тощего журнальчика на один день. И потом - планета Колобок должна быть большой и вкусной, ее должно хватить на всех! Сколько ни отламывай - все равно много остается. Мечта!
- Расскажите тогда о ваших "вкусных авторах".
Писатель: Есть старая гвардия - молодые писатели, которые считаются молодыми на протяжении последних пятнадцати лет. За это время у них много чего накопилось - публиковаться-то было негде! Для читателей - они новые, для нас и для знатоков, читавших, например, "Трамвай" или "Кучу-Малу" - давнишние знакомые. Мы ищем детские вещи у традиционно считавшихся "взрослыми" авторов. Оказалось, например, что для детей писали и Олег Асиновский, и Булат Окуджава. Наконец, есть совершенно новые авторы, которых никто еще не знает. Кто-то приходит к нам сам. Заодно объявили литературный конкурс через "Радио России". Из кучи присланных текстов удалось выудить интереснейшие вещи. Потихоньку печатаем.
- Вы употребили слово "авангардный". Это тоже - вкусно? Как это увязывается с "семейным чтением"?
Писатель: Необходимо выбрать правильную шкалу сравнений. На уровне остальных детских журналов мы, конечно, "авангард". Возьмем подбор авторов. Наш проект вполне мог бы безбедно существовать на том запасе детской литературы, который уже есть на русском языке. Это самый простой и проверенный путь. Но мы ищем новые имена и новые тексты. Мы - впереди.
- И все-таки - что значит "детский авангардный журнал"?
Директор: Установки на то, чтобы только шокировать, у нас, во всяком случае, нет...
- Но и установки на то, чтобы просто "развлекать", тоже ведь нет?
Писатель: Ну да: мы делаем детей несчастными...
- Да вы что?!
Художник: Прочитав наш журнал, дети задумываются о смысле жизни, а вот взрослые, почитав его, перестают наконец об этом думать. А кто думает над смыслом жизни, тот несчастный человек. Но так как дети становятся рано или поздно взрослыми, наш журнал делает счастливыми всех.
- То есть вы регулируете этот процесс?
Писатель: В некотором смысле - да. У нас нет соплей в духе "девочки и мальчики" - все абсолютно серьезно.
- И от того, наверное, еще смешнее, не так ли? Но нет ли здесь противоречия: не требует ли формат коммерческого детского журнала большей простоты оформления, большей графической лапидарности? Ведь получается, что ваш проект противостоит всей детской графической продукции, которая сейчас заполонила российские прилавки. Почему, например, ваш журнал черно-белый? Это концептуальный ход?
Художник: Cначала важны были экономические соображения - сделать толстый детский журнал цветным очень дорого, как вы понимаете. А получилось - изящно и стильно! Отсюда и подбор художников, любящих графику, карандашик, деталь. Мы, если хотите, амнистировали черно-белую детскую графику. Посмотрите, чем завалены отделы детской книги в магазинах! Художники, соскучившиеся по черно-белой графике, у нас, что называется, отдыхают душой.
- А почему обложка пестрая? Покупателей надуваете?
Писатель: Покупателей надуваем, читателей - нет!
Директор: Начиная с этого года мы начинаем выпускать "Библиотеку Колобка и Двух Жирафов". Это тоже журнал, но в нем собраны лучшие вещи из толстого "Колобка" на 32 страницах. Будет выходить шесть раз в год. И стоить он будет дешевле. На обложку мы будем помещать обработки сюжетов из классической колобкианской живописи. Розыгрыш такой.
- Но такие розыгрыши рассчитаны явно на взрослого читателя?
Писатель: Считать читателей за дураков - порочный прием, а детей за еще больших дураков - порочный вдвойне. Да и вообще, как сейчас можно ориентироваться на детей, какими они были лет тридцать назад? Нынешние дети - совсем другие, они все видят и слышат, и все, всегда по-своему, конечно, понимают. И ждут они от чтения совершенно другого.
- Антидиснеевский подход?
Директор: Совершенно точно. Вот и Микки-Мауса мы изобразили на мусорном бачке... Да и вообще - выпускать толстый журнал для детей - это, знаете ли, не телепузиков клонировать. При всем моем уважении к другим проектам у нас - совсем другая планка, другой качественный подход и по количеству труда, и по уровню интеллекта. Это штучный товар, который делается не на конвейере, а руками. Все это дает большой простор для экспериментов и, в хорошем смысле слова, провокаций.
Писатель: Например - журнальный аналог народного телесериала. Я написал первую серию для пробы и очень удивился, увидев, с каким энтузиазмом авторы взялись за следующие - Марина Бородицкая, Бонифаций...
- Как набираете художников?
Художник: Хоть мы и нарисовали Микки-Мауса на мусорном бачке, но почти все мои художники - бывшие комиксисты. Но есть и Олейников, замечательный мультипликатор, есть Мартынов, рисовавший для Остера. Наконец, есть совершенно новые художники. Моя установка - треть имен художников должны быть новыми, никому не известными. А вот Егоров, Акишин, Любаев, Савченков - комиксисты, мои коллеги по комикс-студии "КОМ", которая, слава Богу, накрылась. Кстати, и мой диплом, который я делал в Полиграфическом институте, комиксовый.
- Почему "слава Богу"?
Художник: Комиксы в России имеют все шансы на то, чтобы быть популярными, но все-таки русский читатель - это читатель книги, ценитель "картинки". А комиксами очень легко развратить как художников, так и читателей. Десять лет рисования комиксов - и все, профессионализм уже не тот. Развращать же нас стали сразу по трем направлениям - а-ля Дисней, а-ля фэнтези, а-ля рюс. А все мои художники - хулиганы, а хулиганам свобода нужна! Кстати, мы и о стариках не забываем. Я сходил к ним - к Елисееву, Скобелеву. Они - мэтры. Но чувство роста оказалось у них совершенно не задавленным. Потрясающе! Если говорить о графической концепции, то мое единственное требование к художникам - быть неординарным, иметь "свой стиль", а не заниматься тем, что называется в крупных издательствах "красиво", то есть - "пушисто, глазки блестящие, носик мокренький". В результате я прихожу к своим знакомым художникам, работающим в крупных издательских структурах, и они мне говорят: как я тебе завидую, ведь ты делаешь то, что хочешь! Это и есть - главное. Вот и товарищ Хармс такие вещи одобряет...
- Поясните.
Художник: А у нас в издательстве бюст Хармса стоит...
- Так с этого и надо было начинать! Стоп, а где это вы бюст Хармса раздобыли?
Писатель: Пусть это останется тайной. А тему Хармса мне не хотелось бы дальше развивать: наше поколение и так обвиняют в подражании Хармсу, что абсолютно неверно и несправедливо. Я уже устал всем доказывать, что это не так. Мне кажется, это вообще очень глупый подход, когда всю современную игровую литературу в России заносят в разряд "хармсовщины".
- А к какому разряду можно отнести вашу?
Писатель: Трудно сказать. В любом случае - не в разряд эпатажа. Да и опасно определяться со стилем, рассуждать о своем творчестве. Наше дело - выпускать журнал. А ваше - определять.
- Что объединяется под маркой "Библиотека журнала "Колобок и Два Жирафа"?
Директор: Ежемесячный тонкий журнал, в котором публикуются лучшие вещи из толстого, а также книжная серия, в которой будут публиковаться тексты победителей литконкурса и новых авторов. Книги Миши Есеновского, которого я считаю одним из самых талантливых детских авторов, тоже выйдут в "Библиотеке". Например - серия книг про мальчика Юру...
Писатель: Хочется восполнить один большой недостаток современной детской литературы - отсутствие узнаваемого героя, типа Баранкина или Незнайки.
Директор: Еще есть книжная серия "Первая любовь". Сейчас ведутся переговоры по приобретению прав на книжки про подростковую любовь у поляков и шведов. Кстати, одну из них экранизировал Анджей Вайда. Еще один проект - перевод книги живого французского классика Рене д"Обалдина "Стихи для детей и некоторых взрослых". Чумовая вещь! В этом году мы выпустим интереснейший номер, посвященный полностью современной французской детской литературе.
Художник: Про комиксы тоже не забываем. Только называться они у нас будут "ко-лубок".
- Неплохо. Как у вас с обратной связью?
Директор: Главное, что подписка на 60 процентов увеличилась. Это и есть обратная связь. Но если иметь в виду некий диалог с читателем, то в случае с толстым журналом, выходящим четыре раза в год, такой диалог наладить сложно, а вот в случае с ежемесячным журналом - реально. Но важнее следующее: почему, как вы думаете, практически все детские журналы, которые появлялись на постсоветском пространстве, умерли? Самое простое объяснение здесь - экономика. Но все не так просто. Пальцев на одной руке не хватит, чтобы перечислить людей, которые могут в этой стране делать детский литературный журнал. Для этого, во-первых, необходимо понимать при всем своем возрасте, что нужно детям, а во-вторых - не думать о детях, делая дело, которое нравится тебе самому.
- То есть как это?
Директор: А вот так: если взрослые думают о детях, то они думают о них, как взрослые. Это логично. Но, к нашему счастью и к счастью читателей, у Миши и у Леши эта логика не работает. И у меня, по-моему, тоже не работает. И шапкозакидательством мы не занимаемся: не гоним тираж и ассортимент. Ведь детская литература - большой бизнес. Взрослые дяди на детях большие деньги зарабатывают! Но нас это совершенно не волнует: нам интересно то, что мы делаем, и то, что мы не похожи на других. Это образ жизни.
