0
1115

08.02.2001 00:00:00

90 тысяч слов из четверти века

Тэги: карре, шпион, ваксберг, патриот


- В предисловии к вашей книге Джон Ле Карре упоминает, что "Робертс не был шпионом". Само название книги навевает на мысли о микрофонах, запрятанных в канделябры, "прослушке" и т.п. Трудно ли было работать нешпиону среди шпионов?

- Ле Карре несколько удивился, когда убедился, что я не шпион. Но я хорошо понимал, что вокруг меня водятся советские кагэбисты. Кстати, я только что вернулся с обеда с одним из них - он стал героем второй главы моей книги, которую я, слава Богу, подарил ему в конце нашей очень приятной встречи.

- Тем не менее любой британский подданный в чем-то всегда и везде находится на службе Ее Величества...

- Я патриот. И я уважаю патриотов в любой стране. Но это не значит, что все те, кто был не согласен с советским режимом, - предатели, а кроме того, из написанного ясно, что я не разделяю политических воззрений коммунистов. Правда, я не был политиком: для меня было важно, чтобы люди, специалисты в разных областях, понимали и узнавали друг друга.

Мне казалось, что я могу сделать что-либо полезное в этом направлении только в том случае, если буду стоять несколько в стороне от официальной Великобритании. Моя организация финансировалась Форин Оффис, но я защищал и свою независимость, что не всегда нравилось нашему МИДу.

Например, в книге я рассказываю о гастролях Юрия Любимова, когда он решил публично протестовать против культурной политики советского режима (в это время во главе советской культуры стоял химик по образованию Демичев). Я нашел журналиста, помогал с переводом, но после выхода интервью Любимова и у нас были те, кто не хотел, чтобы я поддерживал с Любимовым отношения. Они говорили: "Джон, вам ведь могут больше не дать визу в Россию". Это для моих британских коллег было важнее человеческих отношений.

- Вы использовали массу источников - архивы, личную переписку, - многие из них не были неизвестны ни британскому, ни русскому читателю. О чем вы все-таки не написали?

- Один пример. Об этом, кстати, по совпадению, совсем недавно написал мой давний знакомый Аркадий Ваксберг. Во время войны мой большой друг и коллега, сэр Джон Лоренс, бывший председатель нашей Ассоциации "Великобритания - СССР" служил в Москве пресс-атташе нашего посольства. Он основал и вел здесь во время войны журнал "Британский союзник". В нем работали и англичане, и местные советские сотрудники, а в Лондоне выходило аналогичное советское военное издание (после войны Сталин закрыл "Британский союзник", а в либеральной Британии советское издание выходить продолжало...). Так вот, во время войны, когда весь дипломатический корпус перемешался, в Куйбышеве случилась любовь одного англичанина к советской коллеге, что было, конечно, запрещено. Она забеременела, его отправили домой, в Англию, а ее арестовали. Уже в 70-х годах мы с Джоном Лоренсом узнали, что после "оттепели" эта женщина вернулась в Москву, у нее родилась дочь. А ее настоящий отец, который, естественно, ничего не знал, занял к тому времени довольно деликатный пост в правительстве. Мы даже не знали, как ему сообщить о дочери... В конце концов они встретились - здесь в Москве. Сейчас его дочь живет в Лондоне, она замужем за англичанином, и была на презентации моей книги.

Многих я, к сожалению, вынужден был пропустить. Например, в книге никак не упомянут мой близкий друг Гриша Горин, которого я хорошо знал... Просто мой лондонский издатель сказал: 90 тысяч слов - и не больше (у нас считается так - по словам, и кстати, когда я дошел до конца, посмотрел статистику в своем текстовом процессоре, оказалось 90 тысяч и одно слово!). Поэтому нужно было выбирать, что более понятно и известно английскому читателю, для которого в первую очередь и написана книга.

Некоторыми материалами я не смог воспользоваться. Например, я не мог напечатать последнее письмо Окуджавы - поскольку оно не опубликовано, а его вдова этого не хотела. Дело в том, что и я, и мой друг Михаил Рощин, и Булат прошли операцию по пересадке клапана сердца. Булат был вообще человек довольно мрачный - но это письмо было очень трогательное.

- В 1993 году вы вышли в отставку с поста директора ассоциации "Великобритания - Россия". Почему?

- Мне стал противен подход нашего аппарата - он изменился к худшему. Все эти годы - а уже прошло 50 лет, как я занимаюсь русистикой, и 25 из них я был связан с ассоциацией, - все это время я считал, что надо как можно больше развивать знакомства главным образом между специалистами: знакомить, соединять журналиста с журналистом, археолога с археологом, библиотекаря с библиотекарем. Олегу Табакову, например, совсем не интересно было "дружить" с какими-нибудь докерами. Ему нужны были театральные контакты. И мы давали эту возможность - будучи альтернативой официозу "мира и дружбы". А Форин Оффис хочет, чтобы организация, которая называется сейчас Британо-Русский центр, перешла на так называемую просветительскую работу: то есть надо учить этих диких русских правильному поведению...

- Вы занимаете пост сопредседателя попечительского совета ВГИБИЛ. Как это получилось, и чем вы занимаетесь?

- Я однажды попал в эту библиотеку - когда это была еще клетка для иностранных книг. Возглавляла тогда библиотеку дочь премьера Косыгина по фамилии Гвишиани, а я очутился здесь с делегацией, вместе с моим бывшим председателем Фицроем Маклейном - по-моему, это один из антигероев моей книги, хотя он был довольно известным деятелем: близким другом Черчилля, посланником в Югославии, у Тито во время войны, потом - членом парламента. Он шел впереди с Гвишиани, а я - позади с молодой библиотекаршей.

Мы проходили мимо стеллажей с книгами Маркса, Энгельса, Ленина - и я сделал жест, как будто отираю пыль с этих книг (не часто ими пользовались). С тех пор мы наладили контакт! Этой молодой библиотекаршей была Екатерина Гениева. А теперь она уже возглавляет эту огромную библиотеку. И когда я уходил в отставку с поста директора ассоциации, она предложила мне придти в библиотеку. В качестве стены, тыла, или, как у вас теперь говорят, "крыши" - чтобы защищать ее и помогать библиотеке.

А роль моя состоит в том, чтобы обращать внимание людей в России и заграницей на нужды библиотеки; привлекать финансовые средства благотворителей, за правильным расходованием которых я в том числе наблюдаю. Работы у меня хватает.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


КПРФ планирует удерживаться на волне советской ностальгии

КПРФ планирует удерживаться на волне советской ностальгии

Дарья Гармоненко

Иван Родин

От лица руководства партии Юрий Афонин пропагандирует разворот россиян к социализму

0
466
Памфилова загодя ставит вопрос о будущей избирательной системе

Памфилова загодя ставит вопрос о будущей избирательной системе

Иван Родин

Разделение Госдумы пополам между депутатами-списочниками и одномандатниками – это чисто политическое решение

0
535
Путин призвал закрепить уровни владения мигрантами русским языком с учетом нужд при трудоустройстве

Путин призвал закрепить уровни владения мигрантами русским языком с учетом нужд при трудоустройстве

0
378
Глава Республики Коми Владимир Уйба заявил, что покидает свой пост

Глава Республики Коми Владимир Уйба заявил, что покидает свой пост

0
395

Другие новости