Православный инструктаж: выбора нет

	Православная литература: пособия на все случаи жизни. Фото Дениса Тамаровского (НГ-фото)

С тех пор как Евангелие или Библию можно было купить только по знакомству и за бешеные деньги, жизнь изменилась кардинальным образом, а значит, изменилась и ситуация на религиозном книжном рынке.

20 лет тому назад Издательский отдел Патриархии можно было справедливо упрекнуть в бездействии: отдел работал, книг не существовало. Издавали ежегодный календарь, Журнал Московской Патриархии, изредка - служебники. На прилавки ничего не попадало.

Теперь ежемесячно по стране в свет выходит как минимум 30-50 книг, брошюр и сборников только по православной тематике. Среди издающегося все меньше ротапринтных переизданий дореволюционной литературы, все реже можно встретить пиратские перепечатки зарубежных эмигрантских изданий. Это все - наше, выстраданное, родное. Что же видит человек, заинтересовавшийся православным вероучением?

Человек видит стройные ряды толстых и тонких книжечек - пособия на все мыслимые случаи жизни. Женитесь - вот полочка. Креститесь - еще одна. Детей растите - извольте взглянуть. Болеете? Стареете? Печалитесь? Опасаетесь Страшного суда? Евреев? Всякая книга - по благословению. Другими в церковных лавках не торгуют.

Очень трудно среди всего вороха отыскать Евангелие. Не потому что его нет - другого очень много.

При знакомстве с литературой оторопь берет. Позвольте, позвольте, бормочешь себе под нос, какое странное явление, какой коктейль? Каким маргинальным сознанием все это собрано, оценено? Но, отбросив эмоции, вооружившись терпением, начинаешь обходить церковные и монастырские лавки, педантично, одну за другой.

Картина такова.

Назойлив и разнообразен рынок так называемой исторической литературы. Он весь исполнен под лозунгом "Истину - в массы". Отечественная история, ее частности, описание узловых моментов, вскрытие масонских происков в прошлом и настоящем - читай не хочу. Общий тон - сусально-охранительный: как наш прекрасный народ обманывали и обманывают. Выстроить систему ни один автор не дает себе труда. Поэтому рядом могут стоять книги, одобряющие Петра I и хулящие его, превозносящие Алексея Михайловича и рассказывающие о проникновении масонства в Россию именно в его царствование. Практически невыполнимая задача - отыскать здесь более или менее разумный справочник, фактологическую оценку личности или явления. Это - литература идеологическая, литература мнений и оценок. Идем дальше.

Самая любопытная и достоверная литература - письма, воспоминания, проповеди известных священников. От Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова до митрополита Иоанна Снычева и архимандрита Иоанна Крестьянкина. Книги отца Александра Меня или Александра Шмемана следует искать не в приходских лавках, а в книжных магазинах. Слово священника столь самоценно для прихожанина, что перепечатке подлежат даже дежурные записки покойных духовников чадам.

Если пишущие священники минувшей поры внимательно перечитывали свои послания, редактировали их, как, скажем, святитель Филарет Дроздов, то нынешним в таком праве их издателями отказано. Многие чада после смерти духовника собирали их послания, скопившиеся за годы, и отдавали в набор. Странное это чтение - из года в год смиренный батюшка успокаивал и наставлял, жалел и направлял, не помышляя о том, что его слова увидят чужие глаза. 50-е, 60-е, 70-е годы - даты проставлены, а как будто и нет времени, тихое и долготерпеливое безвременье, переход из небытия в жизнь вечную. Поражает, что даже биография Войно-Ясенецкого, христианина необычайной внутренней силы, исполнена слезного умиления. Поражает этот факт тем, что из сознания современников неудержимо и неостановимо стирается мужество исповедания, а на смену стойкому и непреклонному стоянию в правде приходит проповедь маргинального и подпольного смирения, добровольного аутсайдерства.

Елейный тон брошюр настраивает современного человека на умиротворение внешним миром. Христианство превращено в национальную религию, призванную возвратить адепта к "традиционным ценностям". Христос, разрушивший традицию, призван служить новой традиции - какой причудливый пируэт после 70-летнего плена, во время которого сотни тысяч умирали с именем Христа.

Для ограждения человека от экзистенциальной встречи с Богом издано несметное множество инструкций. Молитвы на разные случаи: каким святым молиться в случае голода, неурожая, труса, пожара, приступа ревности, на прибавление ума, помощи на экзаменах, если зуб болит, если сны страшные снятся┘ Правила поведения в храме: женщины слева, мужчины справа, умеренная косметика, губную помаду стереть, перед иконой два поклона, приложиться, но не к устам, после - еще поклон┘ Как поститься, рецепты постного стола - такие, что аппетит разыгрывается. "Праздник поста"! Нищим подавать возле храма, пьяницам - не деньгами, продуктами┘ Свечи покупать только в храме, с собой не приносить - основа экономики прихода как-никак.

Особняком стоят книжки дьякона Андрея Кураева. Самое бойкое православное перо в современной Церкви! Кураев написал и про Библию, и про преподавание Закона Божьего, и про секты, и про опасности секулярной ежедневной жизни. Он в отличие от других авторов максимально реалистично описывает жизненные ситуации - в этом его сила. Высказался он и о таких щепетильных вещах, как "доходы Церкви". Оказывается, больше всего Церковь страдает через верных: они годами ходят к батюшке, по знакомству крестятся, венчаются, близких отпевают, ничего не платя. А жертвуют "случайные".

Отдельный разговор о литературе, посвященной уже канонизированному Николаю II и его семье. Книжек много - от акафистов до методично собранных свидетельств о мироточении икон и чудесных исцелениях по молитве страстотерпцам. Когда-то книжка "Николай II как человек сильной воли" вызывала недоумение в церковной среде и воспринималась как благочестивый казус. Теперь "Истинная царица", славословие императрице, "Царственная семья", собрание умилительных подробностей частной жизни соседствует с собранием сочинений отцов Церкви, житием Матроны, землицей с ее могилы┘

К слову сказать, дьякон Андрей Кураев был единственным церковным автором, который в преддверии канонизации опубликовал список книг, которые читал царь-мученик, пострадавший за веру, после отречения: Конан Дойл, Луи Буссенар, два раза - Евангелие┘

Там же, на царской полке, уже стоят книги о великом старце Григории Распутине, оклеветанном и опороченном. Видно, канонизация не заставит долго ждать.

Выходя на воздух, оглядываясь на людей, задаешься вопросом: а может быть, это и есть корневая потребность, угаданная ловкими издателями? Может быть, такая странная смесь непережитого язычества, тоски по идеалу, национальной гордости и опасливой веры и есть православное исповедание? Может быть, соловецкие епископы в ГУЛАГе, служившие литургию на груди живых мучеников, должны быть похоронены в народной памяти? Может быть, Максим Грек, не смирившийся ни с заточением, ни с царской тиранией, чьих трудов днем с огнем не сыскать, - так, тень прошлого? И, перефразируя Константина Леонтьева, по какому-то недоразумению причисленного к елейному ряду, хочется спросить: для того ли герои и мученики былых времен совершали свои подвиги, чтобы их ожиревшие душами потомки возвращались к "национальным традициям"?