Беседовала Елена - НУ, ВИДЕЛИ, какое поколение? Еще в прошлом году выпуск был совсем другой. Те еще учились на рабфаке, шесть лет провели в институте, они были такие свои-свои, они сами делали такой институт, который и мы с вами оканчивали. Романтизм такой. А эти уже совсем, полностью другие. Вот первый курс - 35 человек - только у пятерых нет дома компьютера. Они сюда пришли уже вооруженные этими навыками, познаниями, с ними уже совершенно другая работа идет.
- И в результате вы их начинаете учить сразу чистому ремеслу, причем именно ремеслу книжного дизайнера. А рисовать?
- Не хотят. Усаживаются за компьютер - и все. Хотя сейчас в издательствах огромный спрос на иллюстраторов. Познавательные издания, детская литература. Прошел этот период обольщения, когда вроде бы хватало того, что издатели привозили с ярмарок - из Франкфурта, из Болоньи, - чтобы быстренько перевести, адаптировать - и печатать. Теперь уже ясно стало, что этого недостаточно, надо создавать свои книги. А в результате к издателям хлынул поток скульпторов, архитекторов, черт-те кого...
- Так почему же студентов на это не сориентировать? Сейчас мы с вами шестьдесят работ просмотрели - и ни одной сказки, ни одной детской книжки, вообще почти никакого рисования.
- Прошлым летом у меня была группа, я их уговорил сделать на диплом рисованную книжку, вот этого Пушкина, "Voyage Pittoresque", ее Министерство печати включило в число ста лучших книг года. А в этом году вот такая ситуация. Перекос, конечно. Очень мало их сейчас этому учим. И учить-то особенно некому стало. Нет Гончарова Андрея Дмитриевича, Бисти умер, Митурич ушел. Но с будущего года вводим "Основы иллюстрирования" как отдельный предмет, будем на него приглашать новых преподавателей. Вообще много будем менять в программе. С четвертого курса будем вводить специализацию.
- А это что такое?
- Это работа непосредственно в профессиональной сфере. Они же и так почти все уже со второго курса где-то работают. Вон в коридоре вся стена объявлениями заклеена: требуются, требуются, дизайнеры, рисовальщики... А на третьем курсе двое ребят вообще организовали свои дизайн-бюро; приходит ко мне юноша и говорит: "Я - генеральный директор". Очень трогательно. Конечно, это связано и с необходимостью деньги зарабатывать, но не только. Они же понимают, что им не здесь, не на факультете жить при дется, а там, на ветру, среди волков. Вот они и готовятся. Так что предполагается, что вся собственно учебная программа будет укладываться в три года, а потом они будут полностью отдаваться в работу - но не куда попало, а в ведущие дизайн-бюро и издательства - я уже договорился, они наших ребят берут - и под нашим контролем. Чтобы плохому не научили. Все, что ребята там будут делать, здесь будет просматриваться. И это будет работа в разных областях - не только книжный дизайн, а и рисование, и WEB-дизайн, и упаковка.
- А вам не хочется их немножко с этого жесткого прагматизма, наоборот, сбить? Все-таки эти пять лет даются человеку не только для выработки профессиональных навыков, но и для создания каких-то безумных идей, которые он потом всю жизнь будет разрабатывать.
- С одной стороны, да. С другой - мы не имеем права выпускать их безоружными в профессиональную жизнь. Смотрите, что тaм сейчас творится. Какая конкуренция жесткая.
- Но ведь конъюнктура может и меняться, а им еще жить и жить.
- Вот поэтому они и рисунком все пять лет занимаются, и живописью, и массой других вещей - и вообще, мы стараемся делать все, чтобы научить их думать. Решать свои задачи, не только технически, но и образно.
- Если так много хороших детей, почему так мало хороших книг? Не на факультете, а в издательствах?
- Упадок издательской культуры. Чудовищный. Не только художественной. Отсутствие корректоров, редактирования... Непрофессионализм. Но есть хорошие издательства, мало, но есть. Старая издательская система рухнула на наших глазах, но вот сейчас создается новая. Мы с вами в переходный период живем. Я все время какие-то новые издательства обнаруживаю, которые очень хорошо, культурно работают. Нужно еще какое-то время, чтобы появилось нормальное книгоиздание. Вот наши студенты делают вполне приличные вещи, и то, что могут делать они, не может делать никто другой. Я тут был в одном частном художественном институте, так они вообще со шрифтом работать не могут. А наши могут. И вообще с книгой могут работать. Вот как раз для этого мы их и ориентируем на профессиональную деятельность: чтобы поднимали уровень. (В этот момент входят двое студентов дипломного курса - Юра Христич и Кирилл Уколов - и, при поддержке заведующего кафедрой, включаются в разговор.) Вот корреспондент считает, что мы вам даем слишком мало простора для благородного безумия и творческого горения.
- Нет, с простором нормально. Практических знаний не хватает (К.У.)
- Вы полагаете, что вам легче было бы заниматься творчеством, если бы вы лучше знали... Что? Издательскую ситуацию? Компьютер? Типографию?
- Не издательскую ситуацию. Компьютер, типографию, фотографию, все технические средства, какие только вообще бывают (К.У.)
- Потому что благородное безумие и творческая активность происходят тогда, когда есть полное владение материалом и идет уже творческая игра. Когда материал провоцирует (Ю.Х.)
- А эти все задания учебные на первых курсах... Нет, они, конечно, дали какую-то культуру... Какое-то представление, ну о пространственных отношениях... (К.У.)
- Действительно дали или вы иронизируете?
- Нет, ну дали, дали. Но эти задания - они из года в год делаются, потом мы видим, как они пылятся, расклеиваются. И все делают каждый год одно и то же. А ситуация, когда делаешь что-то реальное, настоящее, очень провоцирует (К.У.)
- А когда все умеешь, тогда возникают свобода и полная безнаказанность (Ю.Х.)
