Беседовал Ян - Какова, как говорится, предыстория?
- Началось все с того, что я бросил пить и у меня образовалась масса свободного времени. Если не найти себе стоящее занятие, можно запросто снова начать. Тогда я выпустил книжку своих стихов "Разрозненные Хэ" под самозваным лейблом "Красный матрос". Джордж Гуницкий, известный как соавтор Гребенщикова, сказал мне: "Раз ты издатель, давай издавай меня!" Так вышли его пьесы "Метаморфозы положительного героя", и я стал обрастать контактами, надавал обещаний разным хорошим людям. Очень не хотелось выглядеть пустомелей, и пришлось обещания выполнять.
- А откуда взялись митьки?
- Еще в восьмидесятые годы я организовывал квартирные концерты и выставки всевозможным художникам. На одном из квартирников Гребенщикова мы побратались с Митей Шагиным, потом все мои друзья и митьки перезнакомились. Сам я в прошлом моряк, поэтому митьки для простоты стали называть меня и моих друзей матросами. У группы "Выход" есть песня "Грешник, святой и матрос". Мне очень нравится такое соседство.
- Слово "красный" в названии не несет политической окраски?
- Отчасти несет, почему бы и нет. Я ничуть не стыжусь своего советского прошлого. Что дурного в слове "красный"? Существуют же "Красный Октябрь", "Красный Восток", "Красный пролетарий".
- По каким критериям ты отбираешь тексты и авторов?
- Есть у меня два критерия: нераскрученность и близость к митьковскому духу. Первоначально я хотел сделать что-то вроде издательства литературных дебютов. Так примерно и получилось. Мне прекрасно знакомы чувства автора, издающегося впервые, и я всякий раз заново их испытываю. Ряд людей, дебютировавших в "Красном матросе", продолжают со мной сотрудничать до сих пор: Гуницкий, Вася Голубев, московские дуэты Сутягин-Шевченко, Попов-Белобров.
- Что объединяет все "матросские" книжки?
- Митьковский взгляд на мир, хотя изначально тексты могут быть далеко не митьковскими. Есть такой французский автор Поль Фурнель. Он написал довольно жесткую экзистенциалистскую книжку "Маленькие девочки дышат тем же воздухом, что и мы". А Владимир Шинкарев, проиллюстрировав Фурнеля, перевел его в иную, митьковскую плоскость. Шинкарев прекрасный художник и литератор, он просто не стал бы иллюстрировать плохой текст. Я тешу себя надеждой, что и сам что-то понимаю в литературе. Но вообще-то в каждом проекте меня окружают люди, гораздо более профессиональные, чем я.
- У "Красного матроса" есть хитовые авторы: Шинкарев, Гребенщиков, Пригов, Гуницкий, Хвостенко. На твоем месте профессиональный издатель сосредоточился бы на них и сделал много денег.
- Знаешь, издание книг напоминает мне организацию квартирных концертов. Коммерцией тут и не пахнет, просто хочется, чтобы люди услышали, а в моем случае - прочитали хорошие вещи. Не так важно, сколько будет этих людей, главное - общий кайф. Кроме того, мои книжки только на первый взгляд некоммерческие, а потом вдруг оказывается, что весь тираж разошелся, деньги вернулись и есть возможность продолжать это чудесное дело.
- Кто же помогает тебе в этом чудесном деле?
- Если б я не был атеистом, то сказал бы, что Господь Бог. А так приходится признать, что "Красный матрос" - это я, и рассчитывать на себя. За пять лет я стал един во всех лицах. Мне приходится не только издавать, но и самому заниматься реализацией: ходить по магазинам, стоять у лотка на различных мероприятиях. Тут главное не задавать вопросов, которые обычно все портят: а что из этого получится, а зачем. Наоборот, я все время спрашиваю себя: не надоело ли мне, не устал ли я от этого. И вижу, что нет, все еще в кайф.
- Расскажи о своей серии "Про┘".
- Это такой митьковский проект из десятка редких народных сказок. На сегодняшний день вышло четыре: "Сказка про Северный полюс", "Сказка про Ленина", "Про Чапая" и "Про разведчика Рябова", самая серьезная из всех. Она дает портрет митька начала двадцатого века, героя русско-японской войны Василия Тимофеевича Рябова. Я восемь лет собирал материалы о жизни Рябова, съездил на родину героя, нашел его могилу. А началось все с песни, которую напела одна старушка из Пензенской области.
Второй год я собираю антологию матросской песни, она, видимо, тоже войдет в серию "Про┘" и будет называться "Про долю матроса". Шедевром мне кажется песня, начинающаяся словами "Три тысячи двести четыре заклепки" и описывающая быт матроса на корабле. Под одним супером я хочу объединить две книжечки. Первая - собственно антология. А вторая будет содержать одну ключевую песню, обильно проиллюстрированную.
Все книги серии складываются в один сказ, в одну мифологию. К каждой пишется картина, и когда проект закруглится, я планирую выставку "Сказки красного матроса". Вот такой у меня размах.
- Митьки обладают уникальным свойством - шутить всерьез. Еще лет пятнадцать назад они пообещали завоевать мир тем, что "никого не хотят победить". Сбылось?
- Отчасти. Митьки - по-хорошему самонадеянные люди. Чудесные заклинания о том, что мы все можем и у нас все получится, делают свое дело. Поэтому и выходят митьковские антологии, снимаются фильмы, записываются пластинки. Все это делается с достаточной долей спасительной самоиронии. И даже если кто-то вдруг прокалывается, это служит поводом для шуток, а не для пересмотра концепции. Легкая придурковатость делает нас почти неуязвимыми.
Дарья Гармоненко