Александр Гаврилов - ЧТО ТАКОЕ ваш новый проект?
- На самом деле очень трудно определить ту нишу, в которой мы работаем. Мы просто любим хорошую литературу. И беллетристику. В 2001 году я ставлю на беллетристику. У нас будет двадцать Б.Акуниных в месяц.
- Но ведь тут все упирается в автора. А есть ли они?
- А вот эту задачу может решить продюсер. Можно найти писателя с приличным потолком и немножко его скорректировать, дать ему издательский заказ. Заполнять очевидную нишу достаточно просто, труднее ее почувствовать.
Я думаю, получится.
- Издательский мир Москвы и Петербурга различен. Флагманы и шедевры московской издательской жизни - это ЭКСМО или ОЛМА с их специфической продукцией. А питерские передовики - это "Северо-Запад", "Азбука", "Амфора" с интеллектуальными сериями и образцово-показательными обложками.
- Можно сказать, что Питер - это лаборатория, а Москва - завод. На том, что делается в Питере сегодня, завтра в Москве сделают деньги.
- Еще в старые годы "Северо-Запада" критики говорили, что интеллектуальные серии нежизнеспособны. Что для выживания на рынке нужно обязательно издавать плохую литературу, потому что широкая масса хавает только плохую литературу.
- А можно допускать шовинистические высказывания?
- Конечно, конечно!
- В Питере очень трудно сделать плохую литературу, потому что здесь плохих переводчиков мало. Посмотрите на авторов "Северо-Запада" - это же было просто чудо. Ведущие переводчики Петербурга переводили фэнтези. Такого не было и не будет больше никогда. Причем все переводчики существенно улучшали тексты.
Кроме того, "Северо-Запад" выработал некую систему жанров массовой литературы. До этого была просто фантастика - а мы ввели какие-то градации: фэнтези, хоррор┘ А потом "Азбука" пыталась все это русифицировать. Как "Русское фэнтези", например. С детективом это не удалось: просто потому, что не было такой любви к жанру.
А в "Амфоре" вообще все еще только начинается. Издательство существует пока всего год.
- Но начало целиком переводное. Пока нет ни одной русской книжки - правильно я понимаю?
- Зато сейчас в "Новом веке" выходит роман Павла Крусанова "Укус ангела". Он не хуже сербов пишет. Такой северный Маркес.
- Я много раз замечал, что русский читатель гораздо терпимее к формальным поискам в переводной литературе, чем в отечественной. Может быть, потому, что есть некое культурное отчуждение, вроде рассказов о землях, где люди с песьими головами живут: человек согласен думать, что где-то у латиноамериканцев действительно - "Сто лет одиночества" каждый день вдоль и поперек. А у нас-то: каждый день по улице хожу - ни одного такого.
Есть ли эта проблема и ощущаете ли вы ее?
- На самом деле есть такая проблема, да. Вот славянские авторы - Мрожек, Павич, Петрович┘ В контексте "Нового века" они воспринимаются иначе, как иностранные. А когда мы их стараемся приблизить к русским, они проигрывают.
Хотя на самом деле сербы - это промежуточное звено между переводами и русскими авторами. Они почти что русские. И я думаю, что русский читатель видит в Павиче совсем не то же самое, что читатели из Великобритании, которые его читали не на пятнадцать ли лет раньше. Для них это была world literature (по аналогии с world music. - А.Г.), такой ambient. А мы там видим очень много личного. Это цепляет.
То же самое было и с фэнтези. Я помню, как талантливейший человек Лена Хаецкая написала свой роман "Меч и радуга", мы его опубликовали под псевдонимом - и хорошо продали. И фанатские даже какие-то были вещи - премий он не взял, но фендом реагировал хорошо.
Я думаю, что это проблема времени. Ведь есть же писатель Виктор Пелевин.
- Да, но много ли таких писателей Викторов Пелевиных? Одна штука. Одна штука Пелевина, одна штука Акунина, даже Виктора Ерофеева - уж на что, а и то одна штука.
- И вот тут появляется продюсер. Мы имеем Марию Семенову и Николая Перумова - и в принципе этого достаточно, чтобы сделать целый жанр. То есть если есть возможность про какого-то писателя сказать, что это "типа Пелевина", - то это уже достаточно, чтобы его взяли с полки и покрутили в руках.
Но вообще-то мы еще доживем до того времени, когда русские авторы перекроют по тиражам всех в этой нише. Хорошие русские писатели.
Просто они скучные ужасно. Русского писателя никто никогда не ставил в нормальную издательскую ситуацию. А формат толстого журнала заведомо диктует такие рамки, которые для тиража неприемлемы.
Я не имею в виду, что они должны писать хуже. Просто есть ряд необходимых условий, которые должен соблюсти тиражный писатель. И я их знаю. И они не противоречат творческим принципам - то есть не надо ничем поступаться. Например, разбить массив текста на короткие главы. По крайней мере, какая-то динамичность появляется. Ну и так далее.
Это важно, потому что в этой нише, в области качественной литературы грядет кризис перепроизводства, затоваривание.
- И что потом?
- Тут есть такой критерий, который неприлично произносить, но все им пользуются: на самом деле даже среди культовых писателей есть те, кого можно читать, и те, кого трудно. Вот по этой линии и нужно строить издательство. Видимо, нужно подумать о читателе, а не о раскрученном бренде - типа там "Милан Кундера" или "Питер Акройд". Нужно, видимо, читать книжки.
- Назовите имена трех русских счастливцев, которые будут в следующем тысячелетии жить со своих тиражей? Среди них есть Павел Крусанов?
- Ну, это ему нужно очень хорошего издателя. Потому что он пишет книгу раз в два года...
На самом деле вот что я скажу. Как только кончится этот виток холодной войны, который мы сейчас переживаем, таких писателей будет много. Еще до чеченской войны я чувствовал внятный интерес со стороны немецких издателей. У них аналогичная ситуация: они пресыщены штампованной американской литературой, да и потом - русская лицензия стоит на порядок дешевле. И мы уже думали, что наступает то счастливое время, когда мы будем, продавая лицензию, обеспечивать писателя на несколько лет, а он будет работать спокойно. Но сейчас все изменилось.
Надо быстро, молниеносно воевать - тогда писатели будут жить с тиражей.
Дарья Гармоненко