От карандаша до видео

- PАССКАЖИ сначала про книгу Файбисовича. Почему ты решил, что она должна быть фотографической?

- Потому что у Файбисовича стиль фотографический. Его текст - это такой акынский взгляд автора на действительность, он лучше всего пишет прямо то, что видит. Конгениальным оформительским подходом мог бы вообще быть такой концептуальный ход - выйти с камерой на улицу и каждые пять минут нажимать на кнопку. Прямо перед собой.

- А почему вообще ты делаешь такое количество фотокниг? Не от неумения же: рисовать ты, наверное, не разучился и на компьютере работаешь.

- Потому что на нынешний день фотография - это самое сильное средство из всего, что бывает. От карандаша до видео. Видео - вещь эфемерная, эфир прошел - и все, а фотографию, тем более книгу держишь в руках, по материальности не уступаешь живописцу или скульптору, это настоящее. Но в натурализме их превосходишь, как фотограф. То есть это и с другой стороны настоящее.

- Получается, что ты любишь книжки, хочешь, чтобы они как можно сильнее воздействовали на читателя, поэтому делаешь их фотографическими? А вот заказать тебе сейчас, ну, "Анну Каренину"...

- Сделаю фотографическую... пока ничего лучшего не придумано.

- Тогда переходим к самому для меня животрепещущему: к "Представлению" Бродского. Я из-за него переругалась со всей редакцией "Экслибриса".

- А какие у них претензии?

- Что Бродский и без Смирнова Бродский. Что ты к нему ничего не прибавил.

- Ну да, я согласен.

- Так зачем же?

- А захотелось. Авторский произвол.

- Но ведь зачем-то ты хотел, чтобы "Представление" было издано, чтобы оно было именно книгой. А когда люди делают что-то ради авторского произвола, они это "что-то" делают в одном экземпляре, в качестве выставочного проекта.

- Я бы так и сделал, если бы был станковистом: выставил бы серию фотографий. Но у меня ремесло такое: все, что я делаю, проходит через печатный станок. Я по ремеслу, по образованию художник книги, а не фотограф. Мои инструменты как художника - это не только камера, типография - тоже инструмент; и, значит, тираж - тоже художественное средство, мне важно, чтобы эти две тысячи человек взяли в руки две тысячи книг, а не на выставке увидели бы одну. Кроме того, там от некоторых картинок у меня даже негативов не осталось, ну, испортил, потерял - в общем, они теперь уже только в книге и существуют. Вот еще чем книга хороша. И еще - тем, что ничего невозможно исправить. Запустил в типографию - и все, как на камне высек. А что касается того, что я покусился на самого Бродского, - так же можно скульптору задавать вопрос, как это он покусился на Пушкина. Любой текст - от Бродского до телефонного справочника - это повод к действию.

- То есть ты хочешь сказать, что это у тебя вообще не книга?

- Нет, наоборот: не книга - это рукопись. Текст. Это литераторы думают, что они пишут книги, а книга - это тяжелый предмет, пригодный для бросания... Чтобы сделать книгу, нужно кроме текста еще много чего.

- Это все только к Бродскому относится?

- Ко всему. Вот почему сейчас столько дребедени выходит - книги делают люди, которые думают, что книга - это текст плюс картинки. А это произведение искусства.

- На последней ярмарке на стенде "НЛО" было четыре твоих книги, и они все как-то очень хорошо укладывались визуально в их стенд. Это ты им нечаянно фирменный стиль сделал? Или он у них уже был? Кто из вас кого нашел?

- Нет, нет, просто совпадение понятий произошло. Это как раз не фирменный стиль, у них ведь даже главного художника нет. Просто как раз исключение из того правила, о котором мы сейчас говорили. Изо всех мест, куда я в последнее время попадал, именно у них нормальный человеческий подход к книге.

- Нормальных человеческий - это значит, как у тебя?

- Ну да, вот как у нас с тобой. Книга - это книга.